"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Ужас охватил Шепсет удушливой волной. Этот ларец был посвящён одному человеку, и каждая из фигурок обладала его лицом и именем, окружённая знаками искажённых защит.
Рамсес Усермаатра-Мериамон.
Взгляд затуманился. Дрожащей рукой Шепсет потянулась, взяла одну из статуэток, изображавшую Владыку омертвевшим и беспомощным перед своими врагами. Каждая, абсолютно каждая из них несла в себе какой-нибудь жуткий недуг или увечье. Их создатель словно хотел обрушить на жертву все возможные проклятия, чтобы хоть какое-нибудь из них пробило кажущиеся нерушимыми защиты Рамсеса.
В следующий миг всё вдруг стихло. Свет факелов полыхнул ярче.
–
Сердце Шепсет забилось чаще. Они выберутся отсюда, освободят всех. А этот ларец она покажет Таа как одно из самых важных доказательств.
И всё же что-то не давало ей покоя…
– Помнишь, как пища, утварь и «вещи всякие прекрасные» [274] попадают к умершим на Ту Сторону? – спросила она, откладывая статуэтки Владыки.
– Жертвы, которые кладутся в гробницу. Или их миниатюрные копии.
274
«Вещи всякие прекрасные» – Хет-Небет-Неферет, часть древнеегипетской ритуальной формулы подношений.
– А ещё то, что наносится на стены гробницы посредством магических формул. «Тысячи хлебов, тысячи алебастровых сосудов, тысячи кувшинов пива…». Ищи изображение оружия!
– Это ещё зачем? – удивился меджай. – Да здесь и рельефы в основном сбиты.
– Делай, как я говорю, прошу, – не отрываясь от своего занятия, проговорила Шепсет, продолжая быстро, но аккуратно заменять формулы проклятий титулом Маахеру.
Краем глаза она увидела, как Нахт покачал головой, но всё-таки пошёл к ближайшей стене, когда Хека подтолкнула его.
– Боги, да сколько же их здесь… – невольно вырвалось у Шепсет.
Но она была вознаграждена за каждое снятое проклятие. И казалось, что силы её не тают от этих чар, а, напротив, нарастают. Мёртвые были благодарны жрице, делились с ней всем, чем могли. В некоторые моменты, освобождая кого-то, она не слышала рядом шёпот и вдох – и тогда понимала, что это Ка было похищено у ещё живого человека. Оставалось только надеяться, что сила слова, произнесённая в Абджу, не упокоит этих людей прямо сейчас и навечно.
– Хекерет-Нэсу Шепсет, царская дочь, тайная, неназванная…
Этот голос заставил девушку замереть, оглядеться. Он не был частью хора мёртвых, но и не звучал из какого-то конкретного места гробницы. Казалось, обернись – и говоривший будет прямо за спиной. Или по любую сторону от тебя.
– Я ждал тебя здесь, моя лучшая ученица. Наконец-то ты решилась прийти.
Судя по всему, Нахт ничего не слышал, потому что продолжал осматривать преломившиеся стены гробницы, теперь стоящие в случайном порядке.
– Пришла пора призвать тебя к ответу, – тихо, но твёрдо сказала Шепсет. – За смерть Имхотепа. За то, что ты напрямую участвовал в падении Владыки. И за то, что ты сделал со мной.
Смех Сенеджа был беззлобным, и отвечал он почти растерянно:
– Но ведь твой целитель сам напал на меня, дитя. Мне пришлось защищаться. Кто-то из нас должен был проиграть, а я просто оказался сильнее.
– А потом ты пытался убить нас с Нахтом, – Шепсет постаралась не отвлекаться от восковых фигурок, чувствуя, что времени у неё нет. Пока чародей говорил – она могла
сделать ещё очень много. Главное – не поддаться его ложному очарованию.– Это было лишь ещё одно испытание, которое ты прошла выше всяких похвал. Я позволил тебе победить. И неужели ты полагаешь, что я в самом деле желал навредить тебе?
Шепсет фыркнула.
– То, что ты сделал со мной после смерти… твоё проклятие, расколовшее мою сущность… Это разве было благостно? Или, может, тоже испытание?
– Безусловно. Я знал, что ты вернёшься. Посмотри на это иначе… Если бы ты вернулась сразу в полной силе и бросила вызов своим врагам – ты погибла бы, даже не успев начать свой путь. Я знал, что так будет, и хотел, чтобы у тебя было время во всём разобраться. Увы, вижу, ты по-прежнему не слишком хорошо выбираешь себе союзников.
Яд его слов начинал просачиваться в сознание, а в сердце нарастал гнев.
«Я не желаю ей зла. Я хотел бы, чтобы мы… объединились…»
Стараясь отвечать всё так же тихо, чтобы не пришлось ничего объяснять Нахту, жрица усмехнулась:
– Я слышала ваш разговор с Имхотепом тогда. Не утруждай себя, учитель, не повторяй эту ложь.
– Я предупредил вас, что твою мать и сестру могут использовать против тебя. Потому вы успели увести их в безопасное место.
«Имхотеп… кому-то ведь может прийти в голову мысль не просто навестить её близких, а навредить им. В отместку или чтобы выманить её…»
Шепсет задумалась. Да, это было правдой. Тогда она расценила слова Сенеджа как нескрываемую угрозу. Но ведь не он один знал, откуда жрица родом и кто её близкие. Он мог предупреждать и о других заговорщиках.
«Но если ты дашь мне слово, что в самом деле не желаешь ей зла…»
Слово чародей дал – и солгал. Эта мысль отрезвляла.
– Ты хотел заманить меня и уничтожить окончательно. Видимо, так угодно тем, кому ты служишь. Или мне лучше сказать… той?
Сенедж замолчал. Шепсет усмехнулась, радуясь, что сумела ненадолго отвлечь его и вызвать некоторое смятение. Да, пусть знает, что она уже обо всём догадалась.
Ещё две фигурки вышли из её рук свободными.
– Как мало ты понимаешь на самом деле, дитя… Но как бы то ни было, это не наша с тобой битва. Мы уже сыграли в ней свою роль, и дальше всё пойдёт своим чередом. Династия Владык ослабела. Скоро жрецы Амона воцарятся над этими землями, и власть их затмит Пер-Аа. Это будет начало новой эпохи, но что нам до того? Ты и я – мы не просто рэмеч. Мы наделены редким даром и не обязаны служить никому. Изысканные драгоценности, которые не дано понять и оценить простым смертным, как бы высоко они ни стояли.
– Я служу моему Владыке.
– Владыке, который использовал тебя с самого начала и которому безразлична твоя судьба и теперь. Он мёртв, и ему нужен голос, которым он поведает миру о своей истине. Если это допустить… Но это ничего не изменит, Шепсет. А вот ты… ты можешь пострадать, и это печалит меня куда сильнее.
– Ты участвовал в его падении, а теперь говоришь об ослаблении династии! – Шепсет уже не сумела сдержать гнев и стиснула руки в кулаки, вглядываясь куда-то в темноту, не зная, где именно сейчас был её бывший наставник.