"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
– Ты сам моешь полы? – спросила Мира, устраиваясь на диване.
Глупый поступок. И о чем она думала, явившись сюда? Нет, понимала, что Волька навряд ли обрадуется ее визиту. Или все же надеялась, что…
Он поспешно убрал со спинки дивана какую-то тряпку. Кажется, подштанники?
– Нет, конечно. – Заодно Волька сгреб одежду с кресла и стульев, приоткрыл дверь в соседнюю комнату, кинул туда вещи. – Но никого не пускаю в дом, когда меня здесь нет. Привычка.
Мира кивнула. И… что дальше? Она не знала, что сказать, а Волька помогать не спешил.
Волька…
Мира все еще называла
– Не знаю, что тебе предложить, - произнес он. – Пожалуй, справлюсь с чайником. Будешь чай?
Мира представила, как он кипятит воду, достает жестяную коробочку с чаем. И заваривать, наверняка, будет в кружке, потому что чайного сервиза в его доме нет. Как ищет чистую чашку – обычную, без рисунка. И предлагает сахар, колотый на кусочки. Мира готова была поклясться, что нет ничего вкуснее этого чая.
– Ничего не нужно, спасибо, - ответила она.
– Тогда я тебя слушаю.
Волька сел напротив, облокотился на спинку стула, закинул ногу за ногу. Расслабленная поза, но это обман. Он напряжен. Не понимает, зачем она явилась. И, кажется, чего-то опасается.
Грустно.
– Честно говоря, не знаю, о чем говорить, - призналась Мира.
Волька удивленно приподнял бровь.
– Любаша, но это ты пришла ко мне, а не наоборот, - напомнил он.
На глаза навернулись слезы. И Мира пожалела, что отказалась от чая. Можно было бы перевернуть чашку, отвлечь внимание, чтобы он не увидел… не заметил…
Надо же! А она считала, что давно разучилась плакать вот так, искренне, не для роли. Любаша! Она забыла это имя.
– Прекрати, - попросил Волька. – Терпеть не могу женских слез.
А он решил, что она играет. Возможно, подумал, что Мира так напоминает ему о прошлом. О том, как они познакомились.
Как же стыдно.
Она достала из сумочки платок, промокнула им глаза.
– Прости. Воспоминания нахлынули. Я давно уже не Любомира. Отец лишил меня родового имени.
– Мирослава Чарская? – Волька сцепил на колене руки. – Не знал, что это ты. Я нечасто хожу в театр. Фамилия мужа?
– Сценический псевдоним. Я никогда не была замужем.
Он себя выдал. Мира не говорила, и он не мог знать, если не видел ее раньше, на сцене. Значит, узнал. Еще тогда, когда она заметила его в ложе. И это… плохо. Волька не искал встречи. А Мира явилась к нему домой.
– Так зачем ты пришла? – спросил Волька.
Холодно-то как. Похоже, в квартире не работает отопление. Мира поежилась. Она поступила глупо. И единственное, что должно сделать – это уйти и забыть. Хотя бы попытаться.
– Прости. – Мира улыбнулась. Как она надеялась, очаровательно. Вот теперь она играла. – В труппу столичного театра меня звали давно, но я не возвращалась, пока был жив отец. Он умер летом, и я посчитала, что нет причин и дальше отказываться… – Она зябко повела плечами. – Я не думала о том, что произойдет, если я встречу тебя.
– Мы не встречались, - заметил Волька.
Жестокий. И он прав. А она поступила глупо.
– Не встречались, - согласилась она. – Я увидела тебя в театре. И захотела встретиться.
– Встретилась. И что дальше?
Он так и будет
стегать ее словами. Она этого не заслужила. Ничего плохого она не сделала. Да, ей пришлось выбирать. Но она выбирала между жизнью без Вольки, но с ненавистным мужем и между жизнью без них обоих. Иного выбора у нее не было. Она разрушила свою жизнь, не его.– Ничего. – Мира поднялась. – Я поддалась порыву. Прости. Если кто и помнит побег Любомиры Яковлевой, то со мной его не связывают. Меня не представляли в обществе, я жила в деревне или закрытом пансионе, потому и не запомнили внешне. И о наших… - Она запнулась. Имеет ли она право так говорить? И все же продолжила: - …отношениях никто не знал. Поэтому твое имя не свяжут с моим. А я тебя больше не побеспокою.
– И при встрече, если она произойдет случайно, сделаешь вид, что мы незнакомы?
Волька не пошевелился, и голос его звучал насмешливо.
– Конечно. – Мира кивнула. – Как пожелаешь.
Он не пошел ее провожать. И это хорошо, потому что сдерживать слезы больше не получалось. Мира захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, задышала часто. Поступок глупый, бесспорно. Но теперь она хотя бы знает, что Волька давно ее разлюбил. А, может, и не любил никогда. Так будет проще его забыть.
Щелкнул дверной замок соседней квартиры, и Мира заспешила вниз, пряча лицо под полями шляпки.
Глава 2
Глава вторая, в которой Владимира мучает бессонница
Сюрприз удался.
Владимир прикрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Гнев, что вызвало напоминание о предательстве? Злость на ту, что обманула? Вовсе нет. Он давно забыл обиду. Не ненависть заставила его сердце биться чаще.
Он почувствовал это еще там, в театре, когда увидел Любашу на сцене. Мира? Можно и так, сути это не меняло. Время не вылечило рану.
Это, кажется, называют любовью?
Владимир встал, дернул ворот рубашки. Ткань затрещала, и пуговица, отскочив, звонко ударилась о паркет. Отскочила – и, упав вновь, покатилась под диван. Владимир поморщился. Придется доставать, так как в пуговица не простая. Маленький артефакт, проецирующий защитный экран от чужих мыслей.
Под диваном было темно и пыльно. Владимир пошарил рукой, чихнул и, нащупав пуговицу, зажал ее в кулаке.
Завтра придется остаться дома. Или попросить матушку присмотреть за уборкой? Ага, и она в очередной раз будет пенять за нежелание жениться. И затеет очередные смотрины. Владимира передернуло, и он трижды плюнул через левое плечо и постучал по деревянной паркетине, хоть и не высказал опасения вслух. Небось, у менталиста и Анчутка[1] особенный, мысли читать умеет.
Владимир к суевериям относился с изрядной долей скептицизма, однако сейчас цеплялся за любую глупость, лишь бы не думать о незваной гостье.
Получалось плохо. И уснуть этой ночью так и не удалось: воспоминания мучали.
С Любашей Владимир познакомился, когда матушка сняла на лето дачу в Малаховке. Или то решение батюшки? Неважно. Влад тогда был младенцем, и путешествовать с тремя детьми на Кавказ матушка не могла. Возможно, и ее здоровье тогда пошатнулось. В общем, вместо обычной поездки в гости к Ромашкиным они переехали на дачу в Малаховке.