"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
– По просьбе Лидушки ни один из ее сыновей не будет признан наследником престола, - продолжил Великий Князь. И обиженно выпятил губу. – Я не согласен. Но…
Он развел руками.
– И это правильно, - сказал Владимир.
Владияр согласно кивнул. Мой муж и вовсе просиял. От меня не укрылось и облегчение на лице Алексея. Только Александр оставался невозмутим. Так ему-то что, он уже… царь. То есть, Великий Князь.
– Кстати, Сашка, если через год не женишься, следующий конкурс красоты будет объявлен отбором невест, - ехидно заметил Николай…
Как-то я запамятовала отчество батюшки Влада. Не
Александр в ответ лишь плечом повел.
– И вообще, нехорошо получилось, что младший первым женился, не по правилам.
– А у нас в семье все не по правилам, - брякнул Алексей. – Так что, можно сказать, он традицию соблюл… соблёл… Короче, поддержал.
Великий Князь отмахнулся.
– Владушка, с внучкой когда познакомишь? И печать снять надобно.
– Вот тогда и познакомлю, когда печать снимать привезу, - ответил Влад. – Погостим тут недельку, другую.
– То есть, как… погостим? – встрепенулся Великий Князь. – Внучка. Единственная! Ей место…
– Пока единственная, - невежливо перебил отца Влад. – И место ей рядом с отцом и матерью. А жить мы будем в Нижнем Новгороде.
Челюсть Великого Князя поползла вниз. Брови сошлись в одну линию. И Влад, пожалев его, добавил:
– Пока Василисе лет пять-шесть не исполнится. Мы с Марьяной так решили.
И батюшка кивнул, признавая за сыном право самому решать, где и как ему жить.
Так что семейный ужин, в целом, прошел вполне по-семейному. Без пафосных речей, прилюдных покаяний, без упреков, без ссор. Мы пили чай – с медом, с личной пасеки Великого Князя. И верили, что будущее принесет светлые дни, хотя понимали, что и без темных не обойдется.
В дорогу с нами увязалась Фрея. Она так и не отбыла в Галлию. Как выяснилось, собиралась, но ждала, когда освободится Добрыня.
– Балора надо к фейри отвезти, - сказала она. – Не факт, что они дорогу в холмы откроют, но я хотя бы попытаюсь.
Тело фейри сожгли, а пепел запечатали в керамическом сосуде.
– Добрыня тебе зачем? – строго спросил у нее Влад.
– Попрошу сопровождать. Если откажется, так тому и быть. – Фрея вздохнула. – Откажется, наверное.
Добрыня согласился. Влад после рассказал мне, что спрашивал друга о Фрее, о намерениях. Добрыня ответил, что пока ни в чем не уверен, но в путешествие отправиться не прочь. Я же была уверена, что Добрыня едет с Фреей лишь потому, что любит ее. Неможно смотреть на женщину таким горячим взглядом и сомневаться в чувствах к ней. А что не хочет говорить до поры, до времени, что опасается подвоха… Пускай. Фрея сама виновата.
Фрея и Добрыня уехали, а мы с Владом остались.
Я переживала, что Василисе заново придется ко мне привыкать, но она ни мгновения не сомневалась, что я – ее мама. Похоже, это еще один подарок богини Лады. Последний.
Обряд имянаречения мы провели в храме Лады. А где еще, если наша дочка жива ее стараниями? Имя Василиса решили оставить детским, а тайным выбрали имя Ладослава. Позже Влад даст ей и родовое имя. Тут так принято.
А наследство Марьяны Богдановой нашли. И даже частично вернули. Только браслет с камнем-артефактом исчез. О потере я не сожалела, но…
Такие артефакты, как Палач, не исчезают бесследно. И, возможно, когда-нибудь мы о нем
услышим.Василиса Мельницкая
Чудесные рисунки боярышни-актрисы
Глава 1
Глава первая, в которой Любомира совершает глупый поступок
Мира стояла перед дверью, силясь унять охватившую ее дрожь. Глупый поступок. Не следовало сюда приходить. Но и уйти, потому что не хватило храбрости нажать на кнопку звонка, глупо.
Она так волновалась, что не услышала шагов того, кто поднимался по лестнице.
– Вы ко мне? – спросили за спиной.
Мира вздрогнула. И с облегчением поняла, что избежать встречи с прошлым уже не получится.
– Да, - ответила она, поворачиваясь к Вольке.
Ей хотелось, чтобы голос звучал уверенно, но… получилось ли? Кровь стучала в висках, сердце бешено колотилось.
Узнает? Прогонит?
Мира с жадностью рассматривала Вольку. Так близко она не видела его много лет, с тех самых пор, как он уехал на практику в степи. В Курай, где артефактом может стать любой камень. Тогда он учился в университете. Ему – двадцать два, а ей едва исполнилось шестнадцать…
– Сильно изменился? – поинтересовался Волька.
Спокоен, невозмутим. И, значит, узнал. Но остался равнодушен.
– Ничуть, - заверила его Мира.
– Не лги.
– Если ты о внешности, то да, ты повзрослел. – В сердце полыхнула обида. – В остальном же…
Мира осеклась, прикусила язык. Она и без того выдала себя, явившись незваной гостьей. Признаться, что до сих пор ощущает Вольку по-особенному? Благодать или очарование, как ни назови, а рядом с ним у Миры сбивается дыхание, сердце стучит чаще, слабеют ноги и щемит в груди. И не потому, что Волька – все тот же блондин с васильковыми глазами и приятными чертами лица. Не потому, что он все так же высок и широкоплеч. Просто она не забыла. Ничего не забыла: ни детской влюбленности, ни первой любви. Не забыла его особенного отношения, его доброты и заботы. И, если задуматься, Волька – единственный, кто…
– Ты права. – Он по-своему расценил ее молчание. – Неподходящее место для беседы.
– Пригласишь в дом? – Мира кивнула на закрытую дверь. – Можешь отказать, если считаешь, что визит такой, как я, тебя скомпрометирует.
Когда-то давно Мира принадлежала к роду, что считался древнее великокняжеского, и Волька был неподходящей партией. Он и теперь бастард, но все же княжич, ведун, известный артефактор. А она… всего лишь актриса, женщина полусвета.
– Придется пригласить. – Губы его тронула усмешка. – Умру от любопытства, если не узнаю, что тебя ко мне привело.
Любопытство лучше, чем равнодушие.
Мира осматривалась, не стесняясь. Ей тоже любопытно: как Волька живет, один или с женщиной. Холост, это она знала. Однако для мужчины его возраста, наверное, обычно иметь любовницу? Если она и была, в этой квартире не появлялась. Мира заметила бы присутствие женщины: запах, случайно забытую вещь, попытку сделать гостиную уютнее. Но ничего похожего. Наоборот, разбросанные вещи, пыль на мебели, крошки и грязные чашки на столе.
– Прости. – Волька проследил ее взгляд. – Я недавно вернулся, некогда было заниматься уборкой. И гостей я не ждал.