"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26

Мысль возникла внезапно. Я вспомнил, что Алекс так и не отдал мне телефон, и если он не оставил его дома, а взял с собой…

— Отчего ж нельзя? — женщина улыбнулась и распахнула створку пошире. — Входи, добрый молодец. Коли не боишься.

Глава 9

Отступив от калитки, женщина повела рукой внутрь двора и улыбнулась. А я всё никак не мог оторвать ног от земли.

Ворота представлялись реальной великаньей пастью, и казалось, сделай я шаг — рот захлопнется и проглотит.

Это очередное испытание, — подбодрил я себя. — Ты же стригой, умертвие. Самое страшное с тобой уже случилось, так чего париться-то?

Помогало слабо.

— Сейчас… — я вытер пот со лба, зачем-то проверил пуговицы на рубашке, вытер ладони о джинсы. — Сейчас…

И тут меня крепко ухватили за локоть. Я подскочил. И по-моему, даже взвизгнул.

— Ты чего, кадет? Заставлять даму ждать некрасиво.

Я моргнул. Потёр кулаками глаза и уставился на шефа.

— Вы где были?..

— Здесь стоял. Рядом с тобой.

— Но я же…

— Вы заходите, или нет? — женщина нетерпеливо передёрнула плечами. — Зябко на улице.

Когда я вновь посмотрел на ворота, это вновь были обыкновенные доски, скреплённые коваными скобами. От сердца отлегло.

— Давай, давай, мон шер. Шевели копытами.

Проходя сквозь узкую калитку, я чувствовал невольный трепет. Шрам на спине стянуло почти нестерпимо, но чесаться перед дамой я не стал. Что я, пёс какой?

Кутаясь в кружевную шаль, женщина провела нас к высокому крыльцу, пропустила в терем и закрыла дверь на засов. Мне это не понравилось, но шеф был спокоен, как удав, и я промолчал.

Как-то не верилось, что эта моложавая привлекательная тётенька живёт одна, в лесной глуши — словно Баба Яга. Однако приходилось верить глазам. Хотя… Ладно. По ходу разберусь.

Кухня в тереме была современная, со встроенными шкафами, мраморной мойкой и горячей водой — в этом я убедился, когда мыл руки.

Нас усадили за круглый, покрытый вязаной скатертью стол, женщина включила электрический чайник, расставила перед нами чашки…

— Мне не нужно, спасибо, — я отодвинул красивую, тонкого фарфора чашечку подальше.

— Что так? — хозяйка иронично улыбнулась, и поставила передо мной тарелку с пирожками.

Запах от них шел — умереть можно. Горячая сдоба всегда пахнет очень уютно, но здесь было что-то необыкновенное. Корица, ваниль, малина, запах тёплой хлебной корочки… Я сглотнул слюну.

— Да вот, — я смущенно опустил глаза. Всё лучше, чем пялиться на её грудь.

— Позвольте представиться, — светским тоном начал беседу Алекс. Как истинный джентльмен, он не садился, пока стояла дама.

— А не надо, — улыбнулась хозяйка. Прищурилась, окидывая шефа так, словно снимала мерку для костюма, и начала: — Александр Сергеевич Голем. Родился… Умер… Ладно, это мы пропустим. В настоящее время являетесь руководителем агентства «Петербургские тайны», а также штатным дознавателем класса «архангел» при Совете… Имеете трёх приёмных дочерей и одного воспитанника. Мне продолжать?

— Получается, вы, уважаемая, знаете о нас гораздо больше, чем мы о вас, — Алекс прищурился. В лице его проявилась привычная настороженность.

— Ой ли? — хозяйка призывно повела плечиком, подмигнула, и запрокинув голову, рассмеялась серебряным дробным смехом. — Посмотрите внимательно, Сашенька. Ну же.

Повисла пауза, во время которой шеф несколько невежливо изучал нашу хозяйку.

— На… Настасья Прокофьевна? — Алекс был искренне удивлён и обескуражен. — Душа моя! Вы ли это?.. Но… Как можно?

— А как все, — женщина вдруг стала серьёзной, подсела к столу, взяла тонкими пальцами чайную чашку, покрутила, словно бы любуясь узором… Затем вскинула глаза на шефа. — У каждого своя путь-дороженька, согласны? Кому-то Словом открывается, а кому-то… иным Искусством.

— Так значит, тогда, в сочельник, вы не просто баловались? С картами?

— А вы не забыли? — женщина томно опустила веки. — Столько лет прошло…

— Вы мне смерть от дуэли нагадали. Разве такое забудешь?

— И ведь сбылось, не правда ли?

Честное слово, я почувствовал себя лишним. Они ворковали, как встретившиеся после долгой разлуки влюблённые. Улыбались, обменивались многозначительными взглядами… Настасья Прокофьевна сверкала белыми зубками, поводила плечиками, играла тонкими пальцами и встряхивала длинными серёжками. Алекс изо всех сил соответствовал.

Я отвернулся. Ладно: встретились старые знакомые. Надо вспомнить молодость, прийти в себя… Дела немножко подождут.

Мысли вернулись к Антигоне и московскому хмырю. И хотя я понимал, что ничего он ей не сделает, на душе было муторно. И ещё: интересно, кому звонил Алекс, пока я ходил одеваться?..

— Да ты кушай, дружок, кушай, — хозяйка вдруг вспомнила обо мне, я вздрогнул. — А то вон, бледный какой…

— Вы, я так понимаю, в курсе, что я стригой? — как я не старался, тон был несколько раздраженным.

— Ну и что? — хозяйка вновь подвинула мне пирожки и чашку, до краёв полную крепкого чаю с молоком. — Тебе ведь хочется, правда?

Я посмотрел на Алекса. Она издевается? Как мне себя вести?..

— Дело в том, Настенька, что Сашхен — новообращенный стригой, — Алекс деликатно кашлянул и улыбнулся. — И мне кажется, не слишком гуманно соблазнять его тем, что ему физически недоступно.

Она звонко рассмеялась.

— Вы думаете, что я вас за нос вожу? — спросила хозяйка. — Да больно надо! — схватив верхний пирожок, она сунула его мне под нос и совсем другим, жестким и сухим голосом приказала: — Ешь.

Наверное, все женщины владеют этой нехитрой бытовой магией: заставлять мужчин делать то, что им надо…

Я невольно открыл рот и откусил. Ожидая, что сейчас меня скрутит волна тошноты, зажмурился, затаил дыхание и сжал кулаки — не срамиться же прямо здесь, за столом, — и начал жевать.

Господи! Как это было приятно. Несколько месяцев мои зубы не имели иного занятия, кроме как скрежетать в бессильной ярости. Язык не чувствовал ничего, кроме терпкого, кисло-пряного вкуса крови.

Мягкое и упругое печево, с сладкой начинкой из малины, просто таяло во рту. Не в силах остановиться, я дожевал первый пирожок, тут же схватил ещё один, откусил…

— Не увлекайся, кадет, — предупредил Алекс. — Всё равно боком выйдет.

— Не выйдет, — уверила Настасья Прокофьевна. — Вот увидишь.