Феникс Его Высочества

Лин поклонился и уверенным голосом произнес:

– Я немедленно распоряжусь насчет сопровождения и бронированного транспортника.

– Не стоит этого делать!
– остановил его Дэв. Он шагнул к наставнику и смерил его гневным взглядом.
– Я отправлюсь инкогнито. А о моей безопасности есть кому позаботиться.

Цесаревич кивнул в мою сторону, и я важно подобралась. Чертовски приятно, когда тебе доверяют. Справиться бы теперь...

Лин похлопал глазами, выражая недоумение, и протараторил:

– Ваше высочество, это непозволительно... На Вас могут напасть из толпы. Не давайте такого шанса недоброжелателям.

Дэв сложил руки на груди и жестко обронил:

– В простой одежде и без сопровождения гвардейцев во мне вряд ли признают цесаревича. Покушение станет возможным только в случае, если недоброжелатели прознают о моей прогулке.

– О!
– Лин притворно схватился за сердце, - не думаете же Вы, будто я...

– Не думаю, - остановил его Дэв.
– Поэтому и сообщил о своем намерении.

– Но Император!..
– не унимался Лин.
– Если ему станет известно об этой прогулке, он сдерет с меня шкуру...

– Так не сообщай ему!
– предупредил Дэв.

Лин раскрыл было рот, чтобы продолжить перепалку, но Дэв его остановил:

– Не забывайся, Лин. Твоя несговорчивость может стоить тебе места.

Клювоносого испугала такая перспектива. Он обреченно кивнул и проговорил еле слышно:

– Ваше Высочество, Вы вольны поступать так, как считаете нужным. Но охрану придется взять: Император не простит такой оплошности ни мне, ни Вам. А узнать о прогулке он может и от слуг.

Дэв задумался. Он смотрел на Лина так пристально, что я поняла - «прощупывает». И как бы я не была отрицательно настроена против клювоносого, в этот момент решила его поддержать.

– Мы можем переодеть нескольких гвардейцев и притвориться веселой компанией, - предложила хозяину и посмотрела на него с затаенной надеждой.
– Группа молодежи, прогуливающаяся по городу, не вызовет подозрений. И Вы спокойно сможете посмотреть на жизнь Ваших подданных.

Двойной нажим все же вернул Дэва на путь благоразумия. Хозяин недовольно поморщился, но согласился.

– Пусть будет так!
– объявил он и буквально вбежал к себе в апартаменты.

Хлопнул дверью перед моим носом.

Глядя на это, Лин хмыкнул и удалился. Но я не жалела, что поддержала его в споре: безопасность хозяина прежде всего. И пусть Дэву сейчас кажется, будто телохранитель его предал - это не так. И когда-нибудь мой любимый хозяин сам это поймет. Поймет и перестанет сердиться.

Так и не рискнув постучать, я прислонилась спиной к стене и устало прикрыла глаза. Приготовилась ждать - столько, сколько понадобится. Стены не были преградой для «приворота», и на меня обрушился шквал эмоций хозяина: его досада, отчаяние и тоска. Последнее, пожалуй, преобладало.

Дверь беззвучно отворилась. Дэв поднял меня на руки и прижал к себе так сильно, что я почувствовала, как часто бьется его сердце.

– Прости, погорячился, - прошептал он.

Предчувствие близкой беды и разлуки обрушилось на меня с новой силой. Страх ядовитой змеей свернулся в животе. Я заглянула Дэву в глаза и осторожно спросила:

– Еще не поздно отказаться от этой затеи. Мне тревожно... прошу, передумай.

– Нет!
– отрезал он и впился в мои губы, запрещая продолжать.

И я покорилась: как телохранитель и как женщина. Отбросила дурные предчувствия, запретила себе бояться. Пусть будет так, желания Дэва - закон для меня.

Глава 18

В закрытый клуб мы с хозяином отправились в сопровождении трех гвардейцев и Лина. Взяли старенький транспортник: с двигателем внутреннего сгорания и всего лишь четырехступенчатой коробкой передач. Оглядев это чудо техники, я не удержалась от нервного смешка:

– Может, сразу на динозаврах поскачем? Так мы точно привлечем к себе массу внимания.

Дэву моя шутка не показалась смешной.

– Поверь, для многих землян и этот транспортник - непозволительная роскошь. В тех трущобах, куда мы собираемся, он будет смотреться более чем внушительно.

Пристыженная, я забралась на заднее сиденье рядом с хозяином и захлопнула рот. А вот Лин, напротив, разбушевался.

– Что значит в «трущобы»?
– запричитал он.
– Куда именно мы едем, Ваше Высочество?

– Порт Тортуга, - заявил Дэв.

Лин вздрогнул и снова покрылся пятнами. Похоже, это стало входить у него в привычку.

– Ваше Высочество, - обратился наставник охрипшим голосом, - там небезопасно. Это место имеет дурную славу...

– Мои приказы не обсуждаются, - остановил его цесаревич.
– Если ты передумал, то можешь остаться во дворце. Я буду только рад.

Лин поджал бледные губы и забрался в транспортник. Всю дорогу клювоносый только и делал, что с молчаливым укором покачивал головой и дулся, как мыльный пузырь.

Дэв не обращал на него внимания, всецело поглощенный собственными мыслями. Мне казалось, что еще секунда - и у него из ушей повалит пар. Я безумно хотела его утешить, сказать, что все будет хорошо... но не могла. Обмануть эмпата невозможно, да я и не собиралась лгать хозяину. Хотя все еще считала, что его благородная цель не оправдывает средств.

Знакомое здание я отыскала легко. За прошедшие годы оно нисколько не изменилось, только наружная дверь сильнее проржавела, да крыша съехала набок.

Воспроизведя в памяти стук Амона, я забарабанила кулаком в дверь. И через минуту с облегчением услышала шум приближающихся шагов. Бункер открыл громила, как две капли воды похожий на своего предшественника, только с длинными, собранными в хвост волосами. Здоровяк придирчиво осмотрел нашу компанию, принял плату за вход и пропустил вовнутрь.

Убранство клуба тоже не сильно изменилось. Прошествовав в бар, мы заказали по легкому алкогольному коктейлю и расселись за столиком.

На этот раз нас не пытались переодеть, так как перед отъездом мы нарочно вырядились в подходящие к «уставу» заведения шмотки. Надо признать, что Дэв в светлой облегающей майке и рваных джинсах смотрелся неотразимо. Гораздо лучше, чем гвардейцы, которые явно чувствовали себя некомфортно в непривычном облачении.

Меня тоже не пощадили. Хозяин выдал мне платье с длинными рукавами и подолом до самого пола. Разумеется, я возмутилась и заявила, что не смогу ходить в этом. На что получила однозначный ответ Дэва: моя внешность слишком броская, а пристальное внимание нам ни к чему. Пришлось согласиться.