Фентези 2016: Саламанкеро
Шрифт:
Эймар ждал шагов Гайета, но на сей раз их разлучили по-другому - Брайда выскользнула из объятий и прозрачными осколками полетела в бездну.
Юноша застонал. Все само шло ему в руки, но он ничего не мог удержать!
Впереди на дороге дрались двое. Это их с Ферро поединок, который чуть не стоил жизни Эймару. Он легко отвел шпагу, в решающий момент уклонился от клинка. И ушел, не оглядываясь. Он и так знал, что победил. Только кого? Не себя ли?
Хрустальная дорога задрожала, воздух пошел рябью - вокруг Эймара выросли стены Женавской тюрьмы.
– Давай камзол, быстро!
Юноша исподлобья посмотрел
Он дождался, пока войдет стражник, обнял напоследок Терриса и опустился на сгнивший тюфяк.
С характерным звоном солома рассыпалась, и юноша снова оказался на дороге. Он задрал голову - закрывая полнеба, раскинуло свои ветви хрустальное дерево.
Хребет дороги резко оборвался - теперь Эймар шел по сверкающему белизной городу.
Он увидел Брайду еще издалека - непреклонная, с гордой прямой спиной, она стояла на пороге дворца. Замысловатые узоры на арке входа переливались, и, казалось, это Брайда сияет, как звезда.
Эймар не выдержал, побежал к ней.
Но его опередила Анабелла - бросилась наперерез юноше.
– Остановись!
– крикнула дукэсса, вскочила на ступеньку дворца.
– Нет, - бесстрастно ответила Брайда и вытянула руку ладонью вперед.
Девушка не коснулась Анабеллы, но та отлетела на добрых пять пьед, будто получила сильный удар под дых.
– Что ты сделала, опомнись!
– в ужасе крикнул Эймар.
Он помог дукэссе подняться, прислонил женщину к стене.
За время путешествия юноша успел привыкнуть, что любимая менялась с каждым днем, но сегодня перед ним стояла совершенно чужая девушка. Эймар не верил, что Брайда еще недавно улыбалась, держала за руку, целовала его. О Кош, неужели он снова опоздал!
– Пойдем со мной, Эймар!
Юноша сделал шаг, но вдруг понял - он никуда не пойдет. Не Брайда его зовет, через нее говорит кто-то другой. И он не хочет оказаться рядом с этим кем-то. Ему нужна та девушка из Женавы, которая тянула руку за розой, которой все было интересно, которая не толкала людей на расстоянии. И которая ничего не знала о саламанкеро.
– Брайда, останься, пожалуйста!
Эймар не находил слов. И что делать с хваленой силой и ловкостью теперь, когда любимая его может расплющить одним взмахом пальчика?
– Хочешь, я стану на колени?
– Не нужно...
– девушка наклонила голову, развернулась вполоборота.
– Брайда, я люблю тебя, ты нужна мне!
По лицу девушки пробежала судорога боли.
– А помнишь, как мы вдвоем ловили розу, а она превратилась в ленты?
Брайда остановилась, на миг взгляд стал прежним. Она молчала, чего-то ждала. Нет, не ждала, догадался Эймар, девушка уже давно все решила и просто позволяла ему быть рядом, наверняка зная, что скоро они расстанутся.
Юноша моргнул, глаза заволокла пелена - Эймар видел Брайду, как сквозь покрытое морозными узорами окно. Она развернулась и тихо ушла.
Арка опустела.
Ноги подкосились. Эймар упал на колени, повалился ничком на гладкий хрусталь. Против ожидания почувствовал тепло, будто твердь была живая, и внутри нее текла прозрачная кровь. Поверхность затянулась белой дымкой, и Эймар увидел отражение лысого
старика.– Кха! Не послушался меня, парень, но я бы поступил так же!
Юноша отвернулся. Старик всегда появлялся невовремя.
– Назад тебе дорога заказана. А впереди никто не ждет. Что делать-то будешь? Кха... кха...
Старик потянулся к его груди, сухая лапка дернула тесемку с подарком матери, ухватилась за камешек. Эймар попытался перехватить руку, но не смог и пальцем пошевелить.
– Тебе без надобности. Кха... А я владельцу верну. Самое время!
– старик весело подмигнул Эймару.
Лицо пошло рябью, стало таять.
– Постой! Кто ты? Почему меня преследуешь?
Губы старика сложились в трубочку. 'Лу' - протянул он, и чуть слышно - 'кен'. Лукен? Тот самый сумасшедший прядильщик, в заброшенном доме которого упражнялись фехтмейстеры?
Эймара втравливали в интриги гильдии до последнего. Толкали, как слепого, в нужном направлении, и одновременно по частице отрывали от сердца Брайду. Из-за войн саламанкеро и туар погибла мать, сошел с ума отец!
Он приподнялся на руках, пошатываясь, встал.
Но то был его выбор. Эймар сам полез в драку защищать Брайду, затеял поединок с Ферро, принял предложение отца бежать. Ведь мог бросить Анабеллу в храме, повернуть назад в Доньярских топях. Или не показать отцовский манускрипт. Он мог много раз свернуть с пути...
Эймар перевел дух. Хрустальный город позволил ему, как неразумному ребенку, перекроить судьбы по-своему. Сейчас он знал, где повел себя недостойно. Но эти знания - лишь мираж. Юноша попытался слепить другое прошлое, а оно рассыпалось осколками. Свою натуру ведь не исправишь. Эймар совершал дурные поступки, и они уже сделаны.
Если бы выжила мама, могли бы убить отца. Юноша не понимал Терриса, часто вздорил с ним, но любил ничуть не меньше. Как тут выбрать?
Он обхватил голову руками. А захотела бы мать вернуться к жизни в раздираемом войной мире? Эймар все бы отдал, чтобы увидеть ее. Но Флория давно бродит по дорожкам Кош в тишине и покое, нужно ли ее тревожить? Он не может остановить тех, кто уже ушел. Мама умерла десять лет назад. А понял он это только сейчас.
Юноша поставил ногу на первую ступеньку.
Арка сияла, манила заглянуть внутрь. И Эймар наконец осознал - он ничего не хочет менять. Даже разноцветные глаза, его клеймо, пусть остаются такими же. Он много пережил, но было и хорошее. Была радость от удачного поединка. Было ощущение силы. Были восхищенные женские взгляды и улыбки. Был друг Леон. Были отцовские объятия Терриса в тюрьме. Была Брайда и ее поцелуй. Было одно тепло на двоих. Это его, родное, он никому не отдаст те счастливые моменты.
Эймар улыбнулся, с облегчением выдохнул. Он понял, зачем пришел сюда.
Беда начинается не тогда, когда совершаешь ошибку. Беда приходит, когда живешь в прошлом и не пытаешься исправить ошибку сейчас.
Да, они с отцом потеряли Флорию, но ведь могли подружиться, найти успокоение друг в друге, а вместо этого искали путь к цитадели. Эймару не надо было идти на край света, чтобы сказать Брайде о любви - когда девушка толком уже не слышала его слова. Юноше следовало признаться в чувствах еще на чердаке, пусть даже в присутствии Гайета, тогда Брайда не стала бы игрушкой саламанкеро.