Фентези 2016: Саламанкеро

Там стояли родители, которые его бросили.

Там жила снисходительность Аторе.

Там его дразнил Барбо.

Там первый раз предала Бель.

Там стоял разоренный, но не сдавшийся город Рассон.

Там осели его напрасные победы.

Ферро сжал зубы, кинулся снова. И кора поддалась.

Он вывалился наружу, кувыркнулся в воздухе. Не было опоры, не было света. Дукэ закричал и ничего не услышал. И ему, не знавшему страха в схватках с озверевшими туарами, вдруг стало страшно и от этого - противно. Мысли спутались, поблекли. А сам Корнаро истончался и таял. Скоро он исчезнет совсем.

'Чего. Ждешь, - чей-то голос ввинчивал слова в голову, - Сбежал. Из. Дерева. Теперь. Вырасти. Свое'.

'Как?' - взорвался Ферро немым вопросом.

Голос молчал.

И дукэ представил, как бросает в землю косточки. Сейчас росток пробьет почву, дерево потянется к небу. Но вместо ростка из земли вырастали руки - окровавленные, иссеченные шрамами, мужские, женские. Ферро в ярости рвал из земли руки и снова бросал косточки - всходили головы. Он узнал всех, кто его предал, и кого предал сам: Бель, Эймар, Брайда, Аторе, Бернат... Он не хотел видеть, что вырастет из этих голов.

Проклятье, почему нельзя все начать сызнова? Почему прежняя жизнь, даже отданная на откуп теням, намертво приклеена к его пяткам?

Пустота затряслась от хохота. Теперь он узнал голос - над ним смеялся Чужак.

Корнаро, как школяр, сжался от стыда и почувствовал, что падает в колодец.

***

Ферро шел к черному горному хребту. Под ногами скрипел песок - и больше ни одного звука.

Никогда не оглядывался и сейчас не станет. Да и что он увидит? Бескрайнее поле пустыни, редкие колючки и барханы?

Пора признаться себе, что цитадели нет. Он забрел дальше прежнего, дошел почти до края мира, и все без толка.

Но ведь Ферро был не один! Или все-таки один!? Он провел рукой по лбу. Это, наверное, от солнца. Ему известно не хуже вон того коршуна, парящего над хребтом, - пустыня безжизненна, там только песок и жара.

Корнаро точно помнил, как выманил у Барбо провизию и лошадей, как плутал по доньярским болотам и нашел подземный ход в Туарат. Помнил, как говорил с деем и чудом остался жив. Помнил мостик над пропастью, который оборвался в бурю, и Ферро чуть не разбился в ущелье. Помнил перевал и последнюю ночь. Но рядом никого не было! Да и откуда взяться напарникам у одиночки...

Ферро раскрыл судорожно сжатые в кулак пальцы, что-то выпало в песок. Он нагнулся, вгляделся в россыпи песчинок - в лунке лежал камешек с острыми шипами. Корнаро подобрал его, подбросил на ладони.

Теплый, удивился Ферро. Такой же он нашел у цитадели - после того, как в болотах привиделся кошмар. Тогда еще подумал, что это осколок звезды. Корнаро хмыкнул, спрятал находку в карман. Пусть останется хоть какой-то трофей после похода.

Он поднялся на перевал, бросил прощальный взгляд на пустыню - пустое мертвое пространство. Разочарование захлестнуло, вымыло остатки сил.

Корнаро повернулся и начал спуск. Нашел глазами место вчерашней стоянки - примятую траву и пятно погашенного костра. Недалеко сидела девочка лет восьми, сплетенные косички красиво ложились на поношенное простенькое платье - наверняка туарский ребенок забрел из бедного поселка за перевалом. Девочка с любопытством посмотрела на него, улыбнулась. Широко расставленные глаза заблестели.

Такие же глаза были... Нет, он не помнит, у кого - мало ли в жизни мелькало людей...

Ферро застонал. А ведь это уже случалось. Он ходил полумертвый в Доньярских топях и наткнулся на девчушку - та разве что выглядела чуть старше.

Он отвернулся, зашагал прочь.

– Эй, ты ведь устал? Хочешь отдохнуть в нашем доме?

Девочка прекрасно говорила на северном наречии, только легкий акцент выдавал ее туарское происхождение.

Корнаро прошел еще два шага, оглянулся. Снова посмотрел на девчушку. И вдруг понял, как ждал вопроса, надеялся на него. Может, именно ради этого забрался сюда, на край мира.

Чужой ребенок позаботился о нем. Ферро убил столько туаров на своем веку, а теперь туарская девочка звала его в дом разделить те крохи, что остались у семьи. Кто-то захотел ему помочь, и он должен согласиться. Хотя бы, чтобы вспомнить откуда знает ребенка. Судьба не даст ему третьей попытки.

Судьба...

Ферро попробовал слово на вкус, и вкус ему не понравился. Но почему - теперь не понять. Пустыня сыграла с его памятью злую шутку.

– Да, конечно, - он подошел к девочке, улыбнулся.

Вынул из кармана камешек, хотел было протянуть малышке, но вовремя одумался. Размахнулся, забросил осколок подальше - пусть летит в пески, там ему и место.

Хватит звезд, хватит цитаделей. Он хочет просто жить.

30. ЭЙМАР

Эймар старался не упустить Брайду из вида, но где там - ее не догнать. Связь между ними рвалась, и как бы быстро юноша не бежал, расстояние не станет меньше. Казалось, силы утекали в песок - он начал задыхаться, не хватало воздуха.

Юноша разозлился на себя, стиснул зубы. Он должен подумать о матери. Флория так мечтала о цитадели! И отец столько сделал, чтобы однажды его бездарный сын дошел до хрустальных башен. Эймар собрал остатки воли и рванул вперед.

Он не видел ничего, кроме мелькающих впереди фигурок. Не задерживаясь, миновал гигантскую арку ворот и, безразличный к красотам города, побежал дальше.

Эймар остановился только когда услышал странный шум. Улица шла глубокими трещинами, как море во время хода льда. Трещины росли, с громким звоном откалывались хрустальные глыбы. И вот сказочный город провалился в бездну, оставив юноше вытянутый хребет дороги.

У обочины, зависая одним колесом над пропастью, стояла карета из его детства. Открытая дверца жалобно скрипнула на ветру, туар скрутил руки матери, швырнул ее на землю, а оцепеневший Террис сжал в объятиях семилетнего Эймара.

В груди поднялась волна гнева. Эймар вдруг забыл, что вырос, однажды уже пережив мамину смерть, и бросился вперед, слился в одно с семилетним мальчишкой. Он вырвался из отцовской хватки и со всей мочи всадил детскую шпагу туару вбок. Эймар еще успел увидеть удивление на лице падающего воина, и как отец неловким движением достал пистоль, наставил на других туаров, и как мать укрылась в карете. Но фигуры вдруг застыли, стали прозрачными и рассыпались хрустальной крошкой.

Юноша тряхнул головой, прогоняя наваждение, переступил осколки. Наткнулся на треногу. И увидел Брайду - девушка стояла у сундука, на дороге лежали вещи Маризы. Он подбежал к ней, взял за руку.

– Эймар... ты не думай...

– Я пойду за тобой, куда скажешь! Брайда, у меня нет никого дороже. Я люблю тебя...

Он провел пальцем по нежным губам и осторожно, страшась разрушить то, что еще не создал, поцеловал девушку. Она ответила, потянулась к нему. Слова потеряли смысл, все стало так просто и ясно.