Феромон

А когда она будет поднимать платье, что так и лежит у её ног, и, не поворачиваясь, втискиваться в него, как змея в старую кожу, я почувствую такое опустошение в душе, тоску и тягостное уныние, что захочется бежать отсюда без оглядки...

– Думаю, тебе понравится его вкус на моих губах, - Айлин делает глоток, а потом, выводя меня из задумчивости, охотно подставляет свои пухлые губы.

Я едва прикасаюсь, скользя по ним языком, словно и правда пробую на вкус. Чёрт! Раз. Два. Три... Четыре. Одновременно с её жадным коротким вздохом у меня в кармане оживляется телефон. Ну наконец-то!

– Прости, я должен ответить, - поставленный на всякий случай будильник усиленно изображает рингтон важного звонка.

– Хант. Да. Добрый вечер, Джон, - мычу я в молчащую трубку первое, что приходит в голову. Сейчас?!
– бросаю на Айлин, обнявшую мою шею руками, полный отчаяния взгляд и отстраняюсь.
– Конечно, смогу, сенатор. Да, я понимаю, что дело деликатное. Да, конечно. Уже еду.

Убираю телефон в карман, глядя на её вздымающуюся грудь. Она отступила, хоть феромон работает. К счастью, его низкий уровень позволяет Айлин довольно быстро прийти в себя.

– Прости, не могу отказать Джону Миллеру, - виновато пожимаю плечами.

– Ты знаком с сенатором?
– неприкрытая неожиданная заинтересованность в её голосе меня даже обескураживает.

– Он периодически пользуется моими услугами.

– Это правда, что он разводится с женой?
– меня даже не на шутку волнует, с каким придыханием она сейчас говорит. Не обо мне. О сенаторе.

– Это конфиденциальная информация.
– «Что?! Он разводится?»

– Но ведь это ты будешь заниматься его разводом?
– она чуть ли не сама тянет меня к выходу. Словно чтобы я побыстрее занялся этим делом.

– Я могу представить тебя.

– Может, завтра?
– облегчённо выдыхает она, наконец, услышав слова, что так ждала от меня.
– В Опере. Я слышала, сенатор собирается на премьеру «Тоски».

Твою мать! Опера!

– А что, премьера уже завтра?!

– У меня как раз есть два пригласительных, - ещё сильнее оживляется она.

Почему-то я решил, что Айлин достанет их прямо из-за корсета. Но она исчезает в глубине комнаты, и возвращается так быстро, что я даже не успеваю решить, что мне со всем этим делать. «Вот, же хрень!» Ну а что ещё я могу сказать, когда она протягивает мне пропечатанные размазанной краской билеты с таким молящим выражением, словно я убью её своим отказом?

– Тогда до завтра, - уверенно прячу билет в карман.

– До завтра, Эйвер, - едва успевает она подхватить сползающий с приподнятого плечика мех, провожая меня на улицу.
– Какая шикарная, сексуальная у тебя машина. Агрессивная, опасная, - кокетничает она, давая понять, что не откажется от следующей встречи.

– И практически такая же ненасытная, - отвечаю я тем же, садясь за руль. Ну, давай, не подведи, милая!

Мотор взревает с первого же толчка ключа.

Вижу в зеркало заднего вида, как Айлин кутается в свои меха, провожая меня взглядом. И я бы должен уезжать с чувством облегчения, что избавился от лишней обузы, но по факту я вляпался в ещё большее дерьмо по сравнению с тем, в котором был.

– Йорн, какого хрена ты не сказал, что Миллер уже разводится?
– ору в трубку, выплёскивая раздражение на Моргана.

– Бельгийские вафли!
– искренне удивляется он.
– Я понятия не имел, Эйв. Но заседание клуба в эти выходные, думаю, именно тогда он и планировал поделиться.

– В общем, мне срать, как ты это сделаешь, но чтобы до завтрашнего вечера я был ведущим советником по его делу.

– Но мы не занимаемся бракоразводными процессами, - тупит Йорн.

– С сегодняшнего дня занимаемся. Намекни, что если он хочет выйти из этого дела с честью и баллотироваться на второй срок, то у него есть только один вариант, куда обратиться.

А вот что буду делать я, выяснив, что у меня две девушки на один вечер, - пока открытый вопрос.

И пока пытаюсь ломать над этим мозг, бездумно выжимая педаль газа и переставляя руки на руле, оказываюсь как раз там, где, по мнению моего подсознания, и должен был очутиться: в спальном районе, у дома Анны.

«Ей точно нужно сменить звонок», - даже за дверью меня оглушает его пронзительная трель. И хоть нет никаких сомнений, что такой звук и мёртвого разбудит, я нажимаю второй, третий раз, но так никто и не открывает.

– Чёрт, семейное же мероприятие, - опускаюсь я разочарованно на крыльцо и набираю Лейлу.

– Да, мистер Хант, ресторан на смотровой площадке, - даже по телефону слышно, как нервничает офис-менеджер.
– Кажется, день рождения Моники, хотя я не уверена, потому что мистер Ривер назвал его Совершеннолетием.

– Ривер?!
– мой рык явно заставляет Лейлу совсем смутиться и на время, если не потерять оставшиеся мозги, то голос точно.
– Что там делает Ривер?!

– Это он з-заказал с-столик, м-мистер Х-хант, - заикается она.
– Н-на в-восемь.

– П-понял, - жестоко передразниваю Лейлу и бросаю трубку.

Дьявол! Чёртов урод! Так хлопаю дверью машины, что должны бы вылететь стёкла. Но они выдерживают. Как и взревевший двигатель - мой натиск на педаль газа.

И я не знаю почему, но точно уверен, что Риверу нет места на этом «семейном мероприятии», а вот мне есть. Есть!

40. Анна

Семейные праздники никогда не были моими любимыми днями. Не могу сказать, что в нашей семье они всегда заканчиваются одинаково, но есть обязательный атрибут этих вечеров: по какому бы поводу мы ни собрались, а меня обязательно начнут поучать.

В этот раз отец был расстроен иском, мама - своим пятидесятиоднолетием. Да, мы не называем возраст, но это же не значит, что мы его не знаем. И пусть мы с отцом более деликатны, чем бабушка, что в прошлом году поздравила свою дочь словами, что та разменяла шестой десяток, сейчас мама явно вспомнила именно это. И мне, пытающейся улыбаться и поддерживать хоть какую-то видимость праздника, досталось раньше обычного. Моё воспитание началось ещё до того, как принесли горячее.

– Что у тебя с Ривером?
– не спрашивает - вопрошает мама категорично, когда отец отлучается.

– А что у меня с Ривером?
– Я, конечно, пытаюсь сделать удивлённое лицо, но когда у меня получалось провести маму?
– Он заказал ресторан, потому что чувствует себя обязанным отцу.

– Да?!
– лёгкое раздражение в её голосе.
– И стоило ему появиться, как снова с тобой стали случаться разные неприятности. И ведь он не просто каждый раз оказывается рядом, он словно их создаёт. Эта авария. И теперь ресторан, будто в качестве извинения. Прошлый раз, когда в старом здании обрушились перекрытия, не он ли оказался вместе с тобой под обломками? Дай бог памяти, что он тогда тебе подарил?