Фетиш

Одри медленно идет ко мне, её тонкие пальцы находят мою руку, переплетаются с моими. Время словно застывает в этой точке контакта, а между рёбер вспыхивает что-то сокровенное и болезненно-острое от этого прикосновения. Я чувствую аромат её духов – жасмин и ваниль, тот же запах, что сводил меня с ума все это время.

– Прости меня, – шепчет она, глядя мне в глаза своими невозможными зелеными глазами. – Прости, что не нашла в себе смелости раньше.

Я отбрасываю стакан в сторону, притягиваю её к себе одним резким движением, чувствуя как бешено бьется её сердце. Дождь, но мне плевать. Теперь я знаю – никуда не уеду. К черту Лондон и новую жизнь. Моё место здесь, рядом с этой невозможной женщиной. Всегда было здесь. И будь что будет.

Гром грохочет над головой, когда я накрываю её губы своими, и этот поцелуй пахнет виски, дождем и долгожданной свободой.

Звон разбитого стекла разрезает воздух как выстрел. Мы синхронно оборачиваемся. В дверях застыл Дэйв, у его начищенных туфель поблескивают осколки хрустального стакана в луже элитного виски. Его лицо искажено яростью и болью – я никогда не видел этого самоуверенного ублюдка таким… человечным.

Первые капли дождя падают на террасу, гром грохочет совсем близко. Мы застываем в этой чертовой мизансцене – я, Одри и Дэйв. Город под нами зажигает огни, а небо чернеет, готовясь обрушить на нас всю ярость стихии.

Одри вздрагивает всем телом, но я чувствую, как она выпрямляется, расправляет плечи. Её рука все еще в моей, и я ощущаю, как бешено пульсирует кровь под нежной кожей.

Глава 30

Одри

– Одри, что происходит? – голос Дейва дрожит, в его глазах плещется дикая смесь недоумения и боли, от которой у меня внутри все сжимается.

Дэйв делает неуверенный шаг вперед, хрустальные осколки опрокинутого бокала крошатся под его туфлями. Его обычно безупречный костюм помят, галстук съехал набок. В его глазах плещется что-то дикое, первобытное – взгляд раненого зверя. Я слишком хорошо знаю этот взгляд.

К горлу подкатывает тугой ком, во рту пересыхает. Я сильнее сжимаю влажную от пота ладонь Джейсона, пытаясь найти в себе силы произнести то, что должна:

– Дэйв, прости… – мой голос предательски срывается, и я сглатываю. – Ты замечательный, просто невероятный человек и муж. Но тебе досталась я – такая ужасная жена. Прости. Я люблю Джейсона. И хочу быть только с ним.

Яркая молния прорезает чернильное небо, на долю секунды заливая террасу призрачным светом. В этой вспышке я вижу, как дрожащая рука Дэйва ныряет под пиджак. Мое сердце замирает. Он медленно достает руку – в ней тускло поблескивает его любимая платиновая фляжка.

– Тогда выпью за ваше счастье, – говорит он с горькой усмешкой, делая долгий глоток.

Внезапно тишину разрывают медленные, почти издевательские хлопки. От этого звука по спине пробегает острый холодок. Мы все как по команде оборачиваемся.

– Браво! – из тени выступает стройная женская фигура. – Ты сделала то, что я не смогла три года назад.

Незнакомка делает несколько грациозных шагов вперед, и свет уличных ламп падает на её точеное лицо. Она потрясающе красива той опасной красотой, что завораживает и пугает одновременно. Её темно-красные губы изгибаются в хищной улыбке:

– Я тебя так понимаю, дорогая. Выбирать между ними двумя – это действительно непередаваемые муки. Каждый по-своему превосходен. Каждый чертовски хорош собой, – она окидывает мужчин оценивающим взглядом.

– Вики? – хрипло произносит Дэйв. Он мертвенно бледнеет, словно увидел призрака. Фляжка выскальзывает из его ослабевших пальцев и со звоном падает на мраморный пол.

– Да, я, малыш, – она склоняет голову набок, рассматривая его с плохо скрываемым превосходством. – Соскучился? Я тоже по тебе скучала, но предпочитала наблюдать издалека. Знаешь, мне было так… занятно видеть, как ты нашел мне замену. Так сильно убивался горем после новости о моей трагической кончине, что решил забыться в своей подростковой любви? – она бросает на меня презрительный взгляд. – Умно, ничего не скажешь. Всегда знала, что ты практичный.

Тяжелая тишина повисает в воздухе. Я чувствую, как напряжение электризует каждую молекулу вокруг нас. Где-то вдалеке глухо рокочет гром.

– Ха-ха-ха, – её смех режет слух, заставляя меня вздрогнуть. – Ребята, что вы встали, будто призрака увидели? Хотя… – она театрально взмахивает рукой. – Ваша подружка была права, она всё поняла. Женская чуйка, куда без неё? Одри отчаянно пыталась вам объяснить, что я жива, но вы не хотели её слушать. – Виктория переводит взгляд на Джейсона, и её голос становится мягче. – Даже ты, Джейс, хотя мы с тобой уже виделись в больнице.

– Я думал, ты моя галлюцинация, бред, – Джейсон произносит это сквозь стиснутые зубы.

– А сейчас я тоже галлюцинация? – шепчет она, грациозно приближаясь к нему. В её движениях есть что-то кошачье, хищное. Она тянется к нему, пытаясь обвить руками, но Джейсон отшатывается, словно от ядовитой змеи.

Стою и не могу пошевелиться, пока я наблюдаю за этой драмой. Воздух настолько наэлектризован, что, кажется, вот-вот начнут проскакивать искры.

– Не трогай меня, – голос Джейсона звучит так, словно каждое слово причиняет ему физическую боль. Его обычно теплые глаза сейчас темны от ярости.

– Ты не рад видеть свою жену? – Виктория изящным жестом откидывает назад роскошные темные волосы. В ее голосе слышится наигранная обида, но глаза… глаза остаются холодными, как у змеи перед броском.

– Ты мне не жена, – цедит Джейсон сквозь стиснутые зубы. Его кадык дергается, когда он сглатывает.

– Ну, фактически развода не было, – она небрежно пожимает плечами, поправляя дорогой шелковый шарф на шее. – По документам ты просто вдовец. Забавно, правда?

Я вижу, как желваки играют на скулах Джейсона. Его пальцы сжимаются в кулаки так сильно, что белеют костяшки:

– Ты знаешь, что я бы развелся с тобой в тот же день, когда узнал, что ты прыгала по членам моих друзей, – его голос дрожит от едва сдерживаемой ярости.

Виктория театрально прижимает наманикюренную руку к груди, на ее лице появляется выражение притворной боли:

– Сколько горечи в твоих словах, дорогой. – Она переводит свой кошачий взгляд на Дейва, словно громом пораженный. – А вот Дэйв, кажется, искренне рад меня видеть. Правда, милый?

Дэйв бледнеет еще сильнее, если это вообще возможно. Его кулаки сжаты так, что костяшки побелели, а на лбу выступили капельки пота.

– Просто скажи, зачем ты так со мной? – в голосе Джейсона слышится глубокая, застарелая боль. – Что я тебе сделал? Я любил тебя, был верен, потакал почти всем твоим капризам.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. То, чего я боялась больше всего, материализовалось прямо передо мной в образе этой сногсшибательной женщины. Виктория. Живая легенда. Та, чью тень я всегда ощущала между собой и Джейсоном, между собой и Дейвом. Теперь я вижу почему.

– Джейсон, милый, не стоит винить себя, – её голос льется как мед. – Дело не в тебе.