FIDES
Шрифт:
– Его бесит обращение «мистер» и всё такое, – нервным шёпотом пояснила Энди, – я не успела тебе сказать.
– Как же… мне Вас величать?
– Зови меня старый Берни, – простодушно ответил мужчина. – Идёмте в дом, юные гостьи? – он бодро зашагал обратно, постукивая посохом по жёлтым кирпичикам тропинки.
Нина уставилась на подругу.
– Энди… откуда я… его знаю? И голос…
– Хрен пойми, он похож на всех сразу, на твоего Дамблдора, или на Гэндальфа, ещё и с посохом тоже. А, ну и Дамблдор с посохом вроде? Пошли уже!
Лаборантка Хогвартса задумчиво пошла за внучкой друида.
– Нина,
– Да, это палочка Блэка, – девушки переступили порог.
Друид на крошечной кухне доставал с полок простую снедь.
– Берни, можно спросить, – робко обратилась к нему Нина, и старик лукаво прищурился, – Вам… Энди уже рассказала, что мы вместе здесь оказались, только я… – девушка достала палочку, – немного владею магией, самой простой, конечно…
Старец выжидающе смотрел на неё с теплой улыбкой.
– У меня есть возможность остаться здесь? Любая. Пожалуйста?
Голубые глаза старика словно погасли, улыбка в них сменилась колючей неприступностью, и он отвернулся.
– Ты останешься здесь, только если умрёшь. В любом другом случае Третье Полнолуние заберёт вас двоих, – пророкотал друид гипнотическим голосом, и Нина застыла с открытым ртом.
– Даже если я попаду в Азкабан? Вы… знаете, что такое Азкабан?
– Исключений нет, – старик поставил перед ней тарелку с хлебом, но Нина к еде не притронулась.
– А… почему три полнолуния, не тридцать три, не одно, почему я вообще здесь?
Друид оглядел её с ног до головы и перевёл взгляд на Энди. Блондинка потупила взор, как будто знала что-то, но не рассказала подруге.
Всё же, старец попытался пояснить.
– Полнолуние перед 13-й луной означало ваше вступление на путь перемен, в 13-ю Луну может свершиться обряд посвящения. Если же он для вас недоступен, следующее полнолуние забирает вас.
– Обряд… обряд – это тот из свитка?
– Нина, – шикнула Энди, но было уже поздно.
– Я знаю, что вы его украли, хотя могли попросить. Но я ошибся, я слишком ошибся.
– Я не… – начала, было, Нина, – но ведь Энди Ваша внучка, почему ей нельзя остаться здесь?
– Время не позволяет такие перемены. Я ошибся, полагая, что никогда не поздно.
В голове девушки что-то щёлкнуло, и она резко выбежала на улицу, к самому озеру, пытаясь не задохнуться в накатившем волнении вперемешку со злостью и страхом. Чёрная вода, совсем как в Чёрном озере Хогвартса, отражала огромное дерево на берегу, с извилистыми толстыми ветвями и многовековым мощным стволом с испещренной порезами и рытвинами корой. Нина, пошатываясь, стояла на самом краешке берега, ярко-зеленая трава призывала к успокоению и созерцанию.
Следом за ней вышла Энди, испуганная бегством подруги.
– Я убью тебя, Энди! – заорала Нина, переводя взгляд с португалки на дерево, – это оно?! Ваше дерево Рода? Вот это? Какого чёрта, какого Мерлина, химера вас всех сожри, ты не сказала мне сразу, что это – ОН, твой дедушка, дядя, или кто он там, чтоб его фестралы унесли!!! Я… я точно тебя убью, и мы останемся тут вместе! – прошипела она, схватив португалку за воротник зеленой куртки. Энди перепугалась, она ни разу не видела спокойную, эмоционально-сдержанную
Нину такой.– Ты… ты чего, ты… о чём ты? – яростно выкрикнула в ответ Энди, вырываясь из крепкой хватки Нины.
– Музей! Ты помнишь музей?! Твою мать, какого гоблина, КАК он туда попал, Энди?!!! Ты помнишь «Дамблдора» в гриме! Он ещё говорил как-то криво, и это портило всё впечатление? – исступлённо продолжала девушка, глядя, как белеет лицо Энди, и округляются её глаза.
– Что? Только сейчас поняла? – ядовито бросила Нина, опускаясь на траву. – Овцы кусок… Ты же неделю здесь! А теперь давай в подробностях, что за игру он затеял, какого боггарта припёр сюда нас, точнее, тебя. Я, видимо, ненужный довесок, – слизеринка мрачно усмехнулась.
Энди МакФорест уселась рядом, дрожа всем телом.
– Он… он же умер, там, в 2016-м…
– Может, он только по бумагам умер, – фыркнула Нина. – А может он там и умер, все же не вечные, а в музее был из прошлого, отсюда, чтобы тебя притащить сюда!
– Берни хотел передать мне какие-то знания, но понял, что я для его «монастыря» не гожусь. Дерево меня не приняло, и… скажем так, я уже стара.
– Ты? А он в свои… 150 или сколько там ему, не стар?
– Я не об этом, – смутилась Энди. – И… я не хочу здесь оставаться, да, побывать здесь было интересно, познакомиться с дядей тоже, но… здесь же средневековье какое-то! Особенно там, в этом Хогвартсе! Как так можно жить?
– Ты рассуждаешь, как магл, – с отвращением произнесла Нина.
– Так я и есть, хуже, – сквиб, то есть, мне вроде как открыто это всё, но я могу лишь посмотреть с порога, завидуя чьим-то талантам и проклиная бездарность, так?
– Не будь дурой, Энди! Ты можешь стать друидом, зельеваром… Освоить полёты или колдомедицину… Возиться с волшебным зверьем, ты же биолог!
– На кой чёрт! – прервала Нину португалка, – у меня дома друзья, семья, работа, которую я люблю, и меня там ждут! Там есть развлечения, отдых, кино, музыка, интернет, в конце-то концов! Тут его хоть изобрели уже, не припомнишь? Да и где бы мне его получать, не из хрустального шара, часом?
Нина сникла. Таких обывательских речей она не ожидала от увлечённой поттероманки, с предплечья которой ещё не сошла нарисованная хной «чёрная метка».
– Музыки мне, пожалуй, тоже не хватает, хотя звон пробирок заменяет её вполне успешно, – вздохнула девушка. – К тому же, здесь что ли нельзя найти музыку? Кино? Мы ж не в античный мир перенеслись! Театр… театр, где ещё играет Алан! – с последней надеждой на понимание она повернулась к Энди.
– Всё равно полнолуние заберёт нас, – хмыкнула та, – неужели тебя ничего не тянет домой? У тебя родные-то есть?
– Полнолуние… твоему деду надо вместо Трелони работать… Что толку с того, что они есть? У них у всех своя жизнь, «правильная», разумная жизнь. Примерно такая, как ты описываешь, – желчно ответила Нина. – Меня никогда не понимали, а вот если я найду своё счастье, меня, возможно, поймут. А нет, – и какая разница тогда? Да и вообще, кирпич на голову мог мне упасть и в России, а не только в Лондоне, я могу и не вернуться.
– Может, ты просто злишься на них?
– Нет, не злюсь. Я желаю им счастья. Но я для их счастья – элемент необязательный. А моё счастье им не понять, – Нина приподняла руку с кольцом.