Физик

Марфа, не говоря ни слова, легко и быстро перешла следом. Она двигалась так уверенно, словно шла по широкой дороге.— Хорошо сработано, пришлый, — сказала она, когда они оба оказались на другой стороне оврага. В её голосе впервые прозвучало что-то похожее на одобрение, не связанное с магией. — Голова у тебя светлая. Не только искрой силён, но и умом. Это тоже дар. Иногда – не меньший.

Олег почувствовал укол гордости. Он сделал что-то полезное, используя свои обычные, человеческие навыки и знания. Это было приятное чувство. Он вернул Марфе тесак.

— Путь открыт, — сказала Марфа, убирая инструмент. — И силы ты почти не потратил. Урок на сегодня: не всегда нужно колдовать, когда можно просто подумать и поработать руками. Идём. До темноты нужно найти место для ночлега.

Они двинулись дальше. Лес становился сумрачнее, близился вечер первого дня их пути. Но Олег чувствовал себя гораздо лучше, чем пару часов назад. Он не только преодолел препятствие, но и понял что-то важное о себе и о балансе между разными видами силы в этом мире.

Глава 6. Под сенью древнего леса

Тени в лесу стремительно густели. Солнце уже скрылось за вершинами деревьев, оставив на небе лишь узкую полосу закатного багрянца, быстро тающую под натиском сумерек. Воздух стал прохладнее, запахи леса — острее. Олег чувствовал, как физическая усталость после починки моста смешивается с глубокой внутренней опустошенностью, оставшейся от утренних магических потуг. Он уже не просто шёл, а скорее плёлся, стараясь не отставать от Марфы, которая, казалось, вовсе не знала усталости.

— Здесь остановимся, — голос Марфы вывел его из полусонного состояния. Она стояла у подножия невысокой скалы, нависающей над землёй небольшим каменным козырьком. У самого края навеса виднелись следы старого кострища — почерневшие камни. Неподалеку слышалось тихое журчание – видимо, ручей, начало которого они видели на дне починенного ими оврага. Место выглядело защищённым и довольно сухим.

— Хорошее место, — согласился Олег, с облегчением скидывая суму на землю. Спина и плечи тут же благодарно заныли. — Почти готовая гостиница. С ручьём по соседству.

— Лес заботится о тех, кто идёт с миром, — проговорила Марфа, осматривая площадку под навесом. — Давно тут кто-то ночевал, но место силы не потеряло. Огню быть здесь радостно. А ты, пришлый, собери пока хворосту, да посуше. Тесак тебе в помощь, только с уважением к лесу бери, не ломай живое без нужды.

Олег кивнул и, взяв уже знакомый рунный тесак, углубился в подлесок. Инструмент снова слушался его идеально – сухие нижние ветки елей срезались почти беззвучно, упавшее дерево легко поддавалось, разделяясь на удобные для костра поленья. Он старался следовать совету Марфы – брал только сухое, мёртвое, не трогая живые деревья и кусты. Усталость никуда не делась, но работа руками, простая и понятная, немного отвлекала и даже приносила какое-то удовлетворение. Особенно когда вспоминаешь, как беспомощен ты был утром с тем камнем. Рубить дрова у него получалось несравненно лучше, чем колдовать.

Когда он вернулся с охапкой дров, Марфа уже расчистила место для костра и сидела на камне, перебирая какие-то сушёные травы из своей сумы. Олег сложил дрова и принялся было искать кремень или что-то похожее, чтобы попытаться высечь огонь – ещё одна задача, которая в городе решалась чирканьем зажигалки. Но Марфа остановила его жестом.

— Огонь – друг путника, но и зверь дикий. Будить его надо ласково, — сказала она. Она положила в центр сложенных камней пучок сухой травы и мелких веточек. Затем она протянула к ним руку – не искру высекая, а просто держа ладонь над трутом. Она зашептала что-то тихое, слова были незнакомыми, но мелодия их была похожа на колыбельную. Олег не почувствовал ни вспышки энергии, ни напряжения. Просто через несколько секунд над травой заструился тонкий дымок, а потом, лениво и неохотно, показался язычок пламени. Марфа медленно, словно подбадривая, добавила ещё веточек, и огонь разгорелся – спокойный, ровный, без треска и дыма.

Олег смотрел на это с изумлением. Снова – никакой видимой траты сил, никакой усталости на лице Марфы. Словно она не создала огонь, а просто… пригласила его прийти.

— Как?.. — только и смог вымолвить он.

— Огонь живёт в каждом дереве, в каждом камне, ждёт своего часа, — просто ответила Марфа, подкладывая поленья покрупнее. — Нужно лишь позвать его правильно. И иметь право звать. Этому ты тоже научишься. Со временем. А пока – грейся.

Они уселись у огня. Марфа достала небольшой котелок, набрала воды в ручье (Олег инстинктивно «прослушал» его искрой – вода была чистая, живая) и бросила туда какие-то сушёные коренья и остатки вяленого мяса. Вскоре над костром поплыл приятный аромат простого варева.

Олег сидел, вытянув гудящие ноги к огню, и смотрел на пляшущие языки пламени. Прошедший день проносился перед глазами: предрассветный выход из деревни, урок с ветром, обманчивый морок ручья, починка моста, лёгкость рунного тесака, магия огня в руках Марфы… Всё смешалось в густой коктейль из усталости, удивления, разочарования и робкой надежды.

— Марфа, — решился он спросить, когда они молча поели горячей похлёбки, которая согрела и придала немного сил. — Почему… почему мне так легко далось то дело с мостом – я почти не устал, хоть и работал топором…, то есть тесаком… а когда пытаюсь… ну, вот ветер почувствовать или камень согреть – силы уходят мгновенно, будто их высасывают? Это ведь тоже работа, тоже энергия тратится. В чём разница?

Марфа посмотрела на него поверх огня. Глаза её в полумраке казались глубокими и древними, как сам лес.— Разница в пути, Олег. Когда ты чинил мост, ты шёл по знакомой тропе. Твой ум, твоё тело привыкли к таким задачам. Ты использовал знания, что уже стали частью тебя, законы, по которым ты жил. Тесак помог, да, он тоже часть силы этого мира, но вёл его ты, твоё понимание рычагов и опор. Сила шла по проторенному руслу.

Она помолчала, подбирая слова или образы.— А когда ты пытаешься слушать ветер искрой или греть камень – ты ступаешь на тропу новую, неизведанную. Твоё нутро ещё не знает её. Твоя искра, сила твоя внутренняя, она как вода на сухой земле – не знает, куда течь, растекается, впитывается без следа, испаряется. Ты тратишь себя, пытаясь пробить дорогу там, где её нет. Ты пытаешься силой заставить мир говорить на твоём языке, вместо того чтобы научиться его языку. Потому и пустота внутри.

Олег задумался. Знакомая тропа и неизведанная… Проторенное русло и сухая земля… Аналогия была понятна.— То есть, пока я не выучу язык этого мира, пока не пойму его законы… не «физические», а вот эти… другие… любая магия будет меня так выматывать?

— Верно, — кивнула Марфа. — Потому и идём к Омутам. Там вода стоячая, тихая. Она как зеркало – отражает и небо, и землю, и того, кто в неё смотрится. В её тишине легче услышать и себя, и мир вокруг. Легче найти те самые русла, по которым сила течёт сама, без натуги. Научиться быть не только источником, что иссякает, но и проводником, через которого мир сам себя проявляет. Как я с огнём сейчас. Я не свою силу жгла, я лишь позвала ту, что уже спала здесь, в дереве и камне.

Она протянула руку к огню, и пламя на мгновение ласково лизнуло её пальцы, не причинив вреда.— Этому и будешь учиться. Терпению. Слушанию. И уважению к силе, большой и малой. А пока… спи. Ночь – время отдыха и восстановления. И время, когда лес слушает особенно чутко.

Марфа поднялась, обошла их небольшой лагерь, что-то тихо шепча и проводя рукой по воздуху, словно очерчивая невидимый круг. Олег почувствовал, как воздух внутри этого круга стал ещё спокойнее, а звуки леса снаружи – чуть приглушённее. Защитный контур? Вероятно.