Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1

«Скайранд» (Skyrand) — от англ. sky («небо») + др.-герм. rand («край, щит»).

Немного прогадали с именем.

* Фенрик Скайранд:

«Фенрик» (Fenrik) — от сканд. Fenris (мифологический волк) + rik («власть»).

«Скайранд» — как у Вейла.

Глава 26

Военный алхимик

Утро началось с запаха пепла. В лагере моё утро почти всегда начинается с запаха погасшей печи, установленной в тенте для поддержания комфортной температуры.

Когда я говорил, что это — идеальное на время войны место для меня — я был прав. Словно всё ещё на гражданке был. Во время тех дней, когда мы с Готфридом просыпались и засыпали прямо в лаборатории. Или на крайняк в зале, не поднимаясь на второй этаж, когда оставляли на ночь вариться что-то токсичное.

Собрал телекинезом ещё тлеющий древесный уголь, закинув тот в специальный поднос рядом с герметичным хранилищем, где я хранил угли, уже смолотые в пыль. Запах разогретого металла от печи, пряные травы, что сушились у его — в лаборатории воздух почти всегда был густым и плотным. Аромат привычный. Въедающийся в кожу: не отмыть без мыла моего же производства.

Так что пришлось брать поставленную рядом с печью на согревание воду и идти к ближайшему «месту гигиены». Я уже на третий день вычислил идеальную дистанцию для деревянного ведра с крышкой, чтобы за ночь вода в нём не испарилась, но успела нагреться.

Привычная проверка оставленных на ночь котлов, ингредиентов и барьеров. Отдельно — осмотр моего личного оборудования в углу отданного в моё распоряжение пространства. Пока запрос на две дополнительные палатки рядом не одобрят — сплю я тут.

Различие между обычным магом и мной — они работают, потому что так приказали. Я — потому что хочу быть впереди в изучении северных ресурсов.

Открыв дверь тента (скрутив ту и завязав верёвками в рулон над головой), а следом открыв заменяющие окна участки по длине крупной палатки, принялся за дела.

— Что у меня на сегодня… — прикинул, садясь за свой рабочий стол. Стандартный, выданный со склада с остальной мебелью.

От обычной рутины отличия были заметны сразу, отмеченные карандашом в своеобразном ежедневнике, что я веду наравне с записями. На сегодня у меня отмечено четыре «не рутинных» события: передача заказа командиру воинов лагеря, тренировка с магами ближе к обеду. А остальные два пункта оба пройдут под вечер, в штабе: я получу обещанные мне, прошедшие личное одобрение у нашего командующего исследования — те самые архивы по токсикологии из Цеха Алхимиков, что проходили в документах под пунктом «Совместная программа Исследовательского Корпуса и Цеха Алхимиков по разработке антидотов и защитных средств».

Читай, сборник рецептур ядов и противоядий к ним, которую королевство наконец-то разрешило использовать полевым частям. Только и исключительно по разрешению высшего командного состава.

Были причины, почему я решил подать бумаги в этот Корпус, а не ушёл к Веберам, в Четвертый. Так уж вышло, что наш Генерал-Маг… был очень открыто мыслящим человеком. Насколько я мог судить — он не был столько предан королевству, сколько делу уничтожения монстров.

Если судить по историческим книгам и словам опытных людей, именно поэтому некогда Фенрик Скайранд стал Магистром Боевого Цеха — потому что был идеальной компромиссной фигурой, что не слишком интересуется разделом власти на территории страны в общем и во внутреннем пространстве Гильдии в частности.

Если он и был замешан в каких-то интригах, то, подозреваю, не политического характера. Я бы поставил на то, что Южный Медведь был больше заинтересован в удержании власти для поддержания неограниченного доступа к ресурсам Цеха и его гримуаром с исследованиями, нежели богатства ради.

И вот, оправдывая мой выбор, наш Корпус единственный, где Генерал-маг сразу же дал разрешение на выдачу закрытых исследовательских данных рядовым специалистам. Конечно, ответственность за это ушла вниз, на плечи командующих на местах, но факт остаётся фактом: нигде в другом месте я бы не получил какую-то выгоду от службы настолько же быстро.

Воистину, война — время великих возможностей. Риски, впрочем, соответствуют.

Утренние бумаги закончились довольно быстро: просто записал готовность настоявшихся с ночи зелий, и оформил заранее форму для тех составов, что сейчас были в котлах, почти готовые к снятию. Но это я оставлю помощникам, чьи ауры уже чувствую рядом.

Молодые, пришедшие сюда с утра пораньше, принялись за дело даже без напоминания. Я просто кивнул им, запечатал простеньким барьером ящики стола, приготовившись выходить.

Кожаный, усовершенствованный костюм на плечах, ящик протеинового порошка подмышкой, ещё два ящика энергетиков в «телекинетическом захвате» над плечами. Я готов выполнить доставку.

«Одноглазый ворон», командующий рыцарским гарнизоном нашего лагеря, нашёлся ровно там же, где и всегда: рядом с тренировочными площадками. Те тянулись вдоль западной стены, слегка в стороне от основных линий казарм.

Широкие площадки для спаррингов, деревянные манекены, защищённые сталью, что была покрыта глубокими зарубками (ибо простые соломенные цели средние рыцари могут перерубить одним взмахом меча).

По краям стояли стеллажи с оружием — от учебных мечей и копий до настоящего боевого снаряжения, закреплённого цепями. Дальше, на дальнем конце площадки, тянулись стойки для стрельбы — ряды мишеней, некоторые новые, а некоторые уже почти развалившиеся от постоянных попаданий.

Несмотря на утреннее время над всем этим уже стоял знакомый шум: звон металла, тяжёлые шаги в боевых сапогах, редкие команды инструкторов и скупые фразы самих бойцов. В лагере командирский состав, скажем так, сильно поощрял саморазвитие. Даже если к нему подчинённых нужно принуждать.

Рудольф Шарфханд являлся заместителем Вейла по части рыцарских соединений. Фактически, командиром всех воинов лагеря. Опытный мечник в возрасте, с голубыми до блёклости глазами… глазом, точнее — он был одноглазым.

Это был крупный мужчина в латах. Блондин с чёрной повязкой на правом глазу, которого я ни разу не видел без его искусной латной брони с редкими красными элементами.

Я направился сразу в его сторону. Найти «Одноглазого ворона» было легко не только по ауре — просто нужно идти к площадке, где проходят самые активные бои. В этот раз, к примеру, Рудольф вёл бой сразу против троих рыцарей, двигающихся на пределе моего восприятия.

По мере подхода я даже позволил себе потратить часть своей маны на активное усиление, чтобы разглядеть сверхскоростной поединок получше. А проходил тот, как оказалось, интереснее, чем я ожидал. Воины проводили «Борьбу трёх кругов» — своеобразный метод тренировки, с которым я познакомился во времена Академии.

Вот только в отличии от того, чем мы занимались там — Рудольф Шарфханд вышел один против четверых. То есть на площадке в постоянной основе находилось ровно пять человек — выдохшихся рыцарей опперативно заменяли их товарищи, поддерживая темп боя.