Гагарин

Значит — космос. Тем более, под космические программы при желании так же легко выделяются и списываются десятки, а то и сотни миллиардов долларов, в том числе из бюджета Пентагона. Кроме полётов спейс-шаттлов за атмосферу взмывают одноразовые игрушки столь же чудовищной стоимости, безвозвратно сгорая при снижении. Поди проверь, что там стояло внутри и во сколько оно на самом деле обошлось, а сколько денег аккуратно уведено вбок ради «честного» дележа. Раньше фирмы и фирмочки с удовольствием отмывали доллары через спонсирование Голливуда: собрали декорации, да хоть Древний Рим в натуральную величину (но только на бумаге), режиссёру якобы не понравилось — снесли. Но так прятались десятки миллионов. Если губа раскаталась на десятки миллиардов, кроме вооружений и космоса вариантов мало.

Взбегая, но уже без прежней лёгкости, по ступеням Института прикладной математики, Юрий Алексеевич думал, как строить разговор с Котовым, исходя из очередного витка космического соперничества с США. Сколько бы там ни украли, из каждых отпущенных ста миллиардов долларов пятьдесят точно пойдут на дело. Проиграв лунную гонку по срокам, американцы далеко впереди по масштабности. Теперь точно нацелились на создание долговременной обитаемой станции на Луне, обслуживаемой спейс-шаттлами.

Экономика СССР, питающая космическую программу, гораздо крепче, чем памятная по миру, утраченному двадцать семь лет назад. В восьмидесятых её так не колбасит, как при Андропове и Черненко в той реальности. Но перекосы планового управления и субъективизм чиновничьего принятия решений не изжиты. Руководство ЦК постоянно осаждается Первыми секретарями компартий союзных республик и секретарями обкомов РСФСР со словом «дай». Тотальный дефицит товаров народного потребления не побеждён полностью, а лишь частично и не по всем позициям. За квартирами, пусть даже по справедливой кооперативной цене, автомобилями, мебелью, за многим другим по-прежнему записываются в очереди, порой на два-три года, очень большой разрыв заметен между благосостоянием жителей Москвы, Ленинграда и столиц союзных республик с глубинкой.

Ресурсов много, ископаемых в том числе, а также сельскохозяйственных угодий, лесных массивов, рек, всего этого гораздо больше, чем у США, а управление ими на порядок хуже. Поэтому американцы могут позволить себе и колоссальные вооружённые силы, и космос, и вызывающее изумление масштабами воровство, их экономика всё выдерживает. В СССР тоже воруют, не без этого, зато нет способов прикарманить так безбожно в одни руки. Пока у нас другие проблемы.

Секретарша Зиночка вскочила при его появлении как сержант при виде генерала.

— Анатолий Иванович у себя? Примет?

— Конечно-конечно, Юрий Алексеевич!

Она открыла дверь в кабинет директора, но не пропустила Гагарина, хоть так, наверно, было бы вежливее, а ввинтилась внутрь первой и принялась выгонять посетителей, кудахтая про «товарища из ЦК».

Котов привстал.

— Юрий Алексеевич, рад вас видеть! Обычно на Старую площадь вызывают или в Кремль, вы единственный небожитель, не гнушающийся… Присаживайтесь!

От рабочего интерьера в кабинете Келдыша мало что осталось. Портрет покойного академика смотрел на блестящий югославский набор из стола и полированного длинного стола для совещаний, уставленный кожаными креслами, как будто на них думалось лучше, чем на стульях. Военно-морской флаг из приёмной исчез.

Лысоватый и прилизанный математик, лет на десять старше Гагарина, в этом мире и в этом теле разменявшего пятьдесят в марте текущего года, больше походил на чиновника средней руки, кем, скорее всего и являлся, оставив практическую науку и занявшись администрированием. Тонкие губы растянулись в неестественной улыбке, привыкшие к капризно-презрительной гримасе.

Гагарин пожал руку хозяину кабинета, присел и без предисловий раскрыл кожаную папку, из неё достал картонную на завязках, оттуда — стопку отпечатанных на пишмашинке листиков.

— Ваш отчёт о ходе работ по программно-вычислительному комплексу «Русь» к заседанию коллегии Госкомитета по науке и технике. Его мы должны рассмотреть не позже конца августа, потому что решение я обязан представить в правительство, а также доложить на ближайшем заседании Политбюро. Я потому сюда приехал, Анатолий Иванович, что у вас вряд ли стоят микрофоны в стенах. Не хочу, чтоб этот разговор слышали посторонние. Пока пусть не слышат. Тем более у вас так шумно, что любая шпионская техника оглохнет.

Жара первых чисел июля разгонялась усилиями кондиционера БК, собранного в Баку по образу и подобию «Хитачи», только японский оригинал был по звучности подобен крадущемуся тигру, азербайджанский — бегущему носорогу. Котов, почуяв неладное, просунул палец за ворот рубахи и чуть потянул его, ослабляя галстук. Начало разговора его насторожило.

— Что вы имеете в виду, Юрий Алексеевич?

— Охотно разъясню. В постановлении ЦК и правительства чётко сформулировано задание: разработка и поставка программно-аппаратного комплекса, и вы рапортуете, что задание партии выполнено.

— Так точно!

Котов, бывший артиллерийский офицер, иногда любил показать, что не забыл армейского стиля. Гагарин, генерал-полковник, с штатскими вёл себя исключительно цивильно. Особенно когда штатский раздражал.

— А я вижу по докладу, что вы ни хрена не сделали! И пока об этом не узнал Комитет госконтроля, а за ним прокуратура, я хочу понять — почему. Второе. Вы освоили все деньги, отпущенные на проект, ровно столько, сколько запросили, гораздо больше, чем истрачено на запуск «сапсана» к станции «Салют-13». Как пел один покойный артист из Театра на Таганке, где деньги, Зин?

Академик, точнее — член-кор, получивший заветный статус скорее благодаря должности, чем по реальным научным достижениям, затрясся от обиды.

— Всё! Всё до копеечки! Правительство, все производственные министерства и госкомитеты, все крупнейшие госпредприятия, правительства республик и автономных республик, объединены в единую сеть! В каждом стоит ЭВМ «роботрон». Впервые в мире процесс управления экономикой автоматизирован на высочайшем техническом уровне! Юрий Алексеевич, обижаете!

Вот, это ровно то, о чём думал Гагарин, выбравшись из салона белой «Волги ГАЗ-3102» на ступени института. Котов стремится дать инструмент и умыть руки, дальше — ядрись оно конём.

— Заказать и установить очень много импортного оборудования, а налаживали его приглашённые специалисты из ГДР, дорогого стоит. Дорогого в деньгах. Но вы, Анатолий Иванович, задание до конца прочли? Почему установка ЭВМ и сетевого оборудования поручена вам как головной организации проекта, а не Министерству связи? Вижу — не знаете, а я отвечу. От вас ждали научного подхода. Да, чёрт побери, надеялись, что поступите как Келдыш, если не по его уровню таланта, так хоть по постановке задач — довести дело до конца!

Котов начал заводиться.

— Дело! Доведено! До конца! Сеть работает. Коммуникация отлажена. Управление действует. Что вам, Юрий Алексеевич, от меня ещё нужно?

Космонавт захлопнул папку, оставив на столе только один листик с очень коротким текстом — письмом от Госкомитета по науке и технике в АН СССР. На себя образца шестидесятых годов с лучезарной улыбкой он не походил ничуть. Теперь это был трёпаный жизнью, но не согнутый ей человек.

— Нужен расчёт: сколько времени и денег нужно, чтобы снести под корень вашу халтуру и поставить на том же роботроновском оборудовании нормальную систему автоматизации управления народным хозяйством. Я уже позаботился, сегодня утром на стол премьеру легло на подпись распоряжение правительства. Государственная приёмка комплекса «Русь» отложена, передача практических распоряжений по ней запрещена. Эксплуатация допускается только в пилотном режиме — для точной формулировки недостатков, хоть это излишне, порочен базовый принцип. Жаль, что вы его не поняли.