Ганс Бессмертный

Гости с удовольствием мылись с дороги, наслаждались паром и мыльным корнем, смывавшим пот и дорожную грязь. Все раскраснелись, иногда обливались из ушата холодной колодезной водой. Обычные люди, правда, высокие очень, стрижены – как северцы, ну и что? Бритье- дело тяжёлое, подумал старейшина, потрогав себя за подбородок. А уж голову брить…

Татуировки покрывали полностью тела девятерых, у двадцати одного они тоже были. Но рисунки не те, совсем не те, и это было видно с первого взгляда. Да и девять были выше своих отроков на целую голову. Хотя пострижены были одинаково- бритая голова и косица на затылке. Пожилой мужчина видел всё- что они бреют бороды, и девять из них, отличаются и статью, и ростом, и ещё чем -то… Сначала старейшина не понял, в чём дело, что его так растревожило. Аскан протёр глаза, оглядел свои шрамы на руке и ноге. Он не был великим воином, но шрамы были неизбежностью.

У этих Людей ШРАМОВ НЕ БЫЛО. У воинов, бывших не в одной битве, нет шрамов! Совсем! Аскан побледнел, и прикрыл лицо ковшом с квасом, опустив в самое питьё свой нос, и закашлялся.

– Что с тобой? – заботливо спросил Яромир, – я травник, вылечу любую хворь.

– Да ничего… Ты, сыне, не проводишь меня в предбанник, отдышусь?

Там же сидел один из его детей. Старейшина о чём то быстро поговорил с сыном, принесшим ещё воды в баню.. Отрок улыбнулся, кивнул и убежал. Яромир накинул одежду, и пил квас, радуясь погожему дню, то что рядом добрые люди, и не надо идти в бой. Старейшина опять смотрел на витязя, на его гладкое, как у девушки, лицо без морщин. На вид такому больше двадцати лет не дашь, или меньше, как думал старейшина. Аскан присел рядом с витязем.

– Я уже пожил хорошо…Длинная жизнь прошла, и неплохая. У меня шестеро детей выжило, умерли всего двое. А ты, воин, не женат?

– Нет, – не соврал Яромир. Последняя жена умерла двести лет назад.

– Приглянулся ты моей племяннице, Желе.

– Мы в дороге, Аскан. Не смогу взять жену с собой.

– Так что же? Ты откажешь?

Яромир только пожал плечами, и примирился с неизбежным. Ожидать долго не пришлось, девушка, лет шестнадцати, нарядно одетая, стояла рядом с дверью. Витязь поклонился красавице. Славница повела его в терем. Витязь нагнулся, проходя в низкую дверь, сделанную так по обычаю.

– Проходи, – тихо говорила девушка.

Витязь кивнул, и что бы не оскорбить гостеприимных хозяев и Желю, из сумы достал толстый серебряный браслет, весом в две марки, и одел его на девичье запястье. Она зарделась, спрятав лицо рукавом рубахи, потом поклонилась. На стол поставила два кубка, налив в них мёда. Было еще светло, но масляный светильник горел на столе. Деревянное блюдо было пустым, хлеб ещё не нарезан, она отрезала сама. А копченое мясо с другим ножом придвинула ему.

Яромир примерился, взял нож, но рукоять соскочила с черена, и он задел ладонью лезвие. Девушка не сводила глаз с ранки, словно ожидала увидеть Нечто. Он только глубоко вздохнул.

– Это не ихор, Желя. Кровь у меня красная, как у всех, – и поднял ладонь повыше, так что алая капля упала на стол.

Девушка только поджала губы, и платком замотала ему ранку. Затем встала на цыпочки, и поцеловала его. Яромир остался ночевать в этом тереме и остался без угощения.

Но яства на пиру были великолепными, а вечером, к ночи, Аскан прислал всем воинам дев, постель согреть. Не желал старейшина, что бы такие гости ушли без радости.

Водный путь нёс богатырей дальше и дальше. Их ждал волок, что бы оказаться в Гандвике, минуя Обскую губу. Дело было непростое, но руки были крепкие, а сил хоть отбавляй.

Спустили лодью в Студеное море, и ударили вёслами в холодные воды. За два дня добрались до устья Оби, перед воинами Святовита вольно раскинулся Гандвик. К ним подплыли рыбачьи лодки, увидев Грифоново знамя над лодьей, люди кричали слова приветствия. Витязи понимали речь далёкой родины, а отроки, спрашивали у своих наставников, что говорят люди. Но вот, судно приткнулось к пристани.

***

– Яромир, мы вернулись домой, – тихо сказал Тиудемир.

– Я из Оума, – заметил витязь, – это далеко отсюда, на Оби.

– Я из Грустины, – ответил даже Витень на слова соратника, – это чуть ближе, – и улыбнулся, поправив усы.

Встречать странников пришли несколько, видно, именитых людей, судя по мехам их одежды и резным посохам, на которые они гордо опирались.

– Привет вам путники, пришедшие с Запада, – начал речь волхв, – судя по знаку на лодье, вы не чужие нам. Я волхв Гандвика, Ямлих.

– Я старейшина этих мест, Агья. Мы рады, что вы пришли.

– Я старшина этих витязей, моё имя Витень, – говорил воин, – мы пришли по делу и непростому. И вот, наши дары, – и два отрока принесли сундуки с подарками.

Янтарь, в мешочках, был на всём пути дорогим и желанным товаром для хозяев этих мест, и дружина расплачивалась им на стонках и торгах. В другом сундуке была дорогая чеканная серебряная посуда.

– Спасибо, – отвечал Агья, – да не худо в ответ отдариться.

И жители стали выкладывать связанные по сорок дорогие собольи шкурки. Это было большое богатство, так что поход даже выходил с большой прибылью.

– Не худо было бы гостям и в баню сходить, – добавил и волхв.

– Ямлих, это тебе послание от волхва с Рюгеня, Серженя, – и Витень передал пергамен, скрытый печатями.

Старшина не знал, что там написано, и видел только, как меняется лицо волхва, читавшего эту весть. Волхв Гандвика смотрел задумчиво на гостей, скорее даже печально.

– Сначала баня, а мы пока угощение приготовим. Отдохните дня два.

Жаркая баня- чего уж лучше с дальней дороги. Но никто гостей не тревожил, были здесь только дружинные. Видно, Славомир написал. кто они есть.Чистые, и свежие, дружинники подошли к столам, поставленным для них. На деревянных блюдах лежала рыба, позабытая, которую они ели очень и очень давно.

– Это муксун, это сёмга. Рыбы хорошей у нас много, угощайтесь. – приговаривал радушный Агья.

Пир был горой, сидели рядом и радушные хозяева и радостные гости, что дошли до цели своего похода. Мёд и пиво радовали всех, кто пировал сегодня.

Для ночлега дружине отвели два гостевых дома, и отроки принялись обихаживать жилища, растапливая печи, согревая их стылые стены. Здесь всё же было холодно, холоднее, чем на Руяне. Отдыхали воины день, и Витень отправился к волхву. Витязь шёл по дороге, на обочине играли дети, навстречу шли женщины, с вёдрами на коромыслах. Всё как у них дома, подумал старшина. На скамье рыбак чинил сеть.

– Добрый человек, – обратился к нему гость, – не покажешь ли ты дом волхва Ямлиха?

– Отчего не показать? Покажу, – с готовностью согласился мужчина.

И рыбак повёл по селению, мимо рубленых двухэтажных домов. С загородками, с защитой от скотины. Хозяйки во дворах занимались хозяйством. На окраине селения Яромир увидел две кузни, откуда доносился грохот уларов молота о наковальню.

– Вот, пришли, – и мужчина указал на дом.

Во дворе залаяли собаки, и витязь услышал шаги хозяина.