Гарики из Иерусалима. Книга странствий
Шрифт:
* * *
О том, что потеряли сгоряча, впоследствии приходится грустить; напрасно я ищу себе врача, зуб мудрости надеясь отрастить. * * *
Когда я спешу, суечусь и сную, то словно живу на вокзале и жизнь проживаю совсем не свою, а чью-то, что мне навязали. * * *
Я даже в течение дня клонюсь то к добру, то ко злу, и правы, кто хвалит меня, и правы, кто брызжет хулу. * * *
Рифмуя
* * *
Эстетам ревностным и строгим я дик и низок. Но по слухам — любезен бедным и убогим, полезен душам нищих духом. * * *
Я проделал по жизни немало дорог, на любой соглашался маршрут, но всегда и повсюду, насколько я мог, уклонялся от права на труд. * * *
Я, Господи, умом и телом стар; я, Господи, гуляка и бездельник; я, Господи, прошу немного в дар — еще одну субботу в понедельник. * * *
Для всех распахнут и ничей, судьба насквозь видна, живу прозрачно, как ручей, в котором нету дна. * * *
Явились мысли — запиши, но прежде — сплюнь слегка слова, что первыми пришли на кончик языка. * * *
Я должен признаться, стыдясь и робея, что с римским плебеем я мыслю похоже, что я всей душой понимаю плебея, что хлеба и зрелищ мне хочется тоже. * * *
Доволен я и хлебом, и вином, и тем, что не чрезмерно обветшал, и если хлопочу, то об одном — чтоб жизнь мою никто не улучшал. * * *
Мне власть нужна, как рыбе — серьги, в делах успех, как зайцу — речь, я слишком беден, чтобы деньги любить, лелеять и беречь. * * *
Кругом кипит азарт, и дух его меня ласкает жаром по плечу; за то, что мне не надо ничего, я дорого и с радостью плачу. * * *
Своих печалей не миную, сполна приемлю свой удел: ведь, получив судьбу иную, я б тут же третью захотел. * * *
Изрядно век нам нервы потрепал, но столького с трухой напополам напел, наплел, навеял, нашептал, что этого до смерти хватит нам. * * *
Я живу ожиданьем волнения, что является в душу мою, а следы своего вдохновения с наслажденьем потом продаю. * * *
В толпе не теснюсь я вперед, ютясь молчаливо и с краю: я искренне верю в народ, но слабо ему доверяю. * * *
В
сужденьях о поэте много значит, как хочет он у Бога быть услышан; кто более величественно плачет, тот кажется нам более возвышен. * * *
Мне все беспечное и птичье милее прочего всего, ведь и богатство — не наличие, а ощущение его. * * *
С утра теснятся мелкие заботы, с утра хандра и лень одолевают, а к вечеру готов я для работы, но рядом уже рюмки наливают. * * *
Свободой дни мои продля, Господь не снял забот, и я теперь свободен для, но не свободен от. * * *
Когда мы глухо спим и домочадцы теряют с нами будничную связь, из генов наших образы сочатся, духовной нашей плотью становясь. * * *
В людской активности кипящей мне часто видится печально упрямство курицы, сидящей на яйцах, тухлых изначально. * * *
Что я преступно много сплю, с годами стало очевидно, и мне за то, что спать люблю, порой во сне бывает стыдно. * * *
Блажен, кого тешит затея и манит огнями дорога; талант — сочиняет, потея, а гений — ворует у Бога. * * *
Мой разум, тусклый и дремучий, с утра трепещет, как струна: вокруг витают мыслей тучи, но не садится ни одна. * * *
За все благодарю тебя, судьба, особенно — за счастье глаз и слуха, которое мне дарит голытьба ремесленного творческого духа. * * *
Вся жизнь моя прошла в плену у переменчивого нрава: коня я влево поверну, а сам легко скачу направо. * * *
Внезапное точное слово случайно прочтешь у поэта — и мир озаряется снова потоками теплого света. * * *
Я раздражал собой не всякого, но многих — я не соответствовал им тем, что жил не одинаково с людьми, с которыми соседствовал. * * *
Вокруг меня все так умны, так образованны научно, и так сидят на них штаны, что мне то тягостно, то скучно. * * *
Я жил почти достойно, видит Бог: я в меру был пуглив и в меру смел; а то, что я сказал не все, что мог, то, видит Блок, я больше не сумел. * * *
На крыльях летал, колесил на колесах, изведал и книжный, и каторжный труд, но старой мечте — опереться на посох — по-прежнему верен и знаю маршрут.
Поделиться с друзьями: