Гений АЗЛК

Сборы, занявшие несколько дней, происходили сумбурно и одновременно несли налёт грусти. Перевёрнута страница жизни. В автозаводской двушке, благоустроенной руками Марины, мне было невыносимо находиться, в трёшке проще, она здесь ни разу не ночевала.

Вещи… Ценности Марины, оставленные для дочки, я забрал в Москву. Некоторые вещи из белья и галантереи отдал родителям, возвращающимся в Харьков. Себе оставил лишь фотографии.

В Москву уехал железнодорожный контейнер, отчасти заполненный «нажитым непосильным трудом» Валентины, накопившей на удивление мало вещей. Одевалась скромно, женственное и сексуально-вызывающее приобреталось только в последнее время — с началом нашего с ней разврата. Имидж девушки в комбинезоне и с гаечным ключом не был пределом моих эротических мечтаний.

Нас ждала двушка в районе Волгоградского проспекта, снятая с помощью братьев Больших, ничего лучшего не нашлось, и придётся терпеть, пока поспеет кооперативная 3-х-комнатная, проживая в самых спартанских условиях, хорошо хоть не с титаном в сортире, как в Тольятти.

Перед стартом в Москву я посетил Чижовское кладбище, там растаял снег. Расчистил могилку от скопившегося после зимы мусора, отметив, что тёща отменила частые визиты к дочке. Приехал один, не взяв ни Машку, ни, тем более, Валентину. Оставил букетик и попрощался.

Куда более мажорно прошла отвальная. Я заказал ресторан «Беларусь», пригласил Дёмина, Высоцкого, конструкторов, гонщиков. Поскольку практически все семейные, кроме как бы одинокой Вали, проставка обошлась недёшево, но покрылась премией, выписанной мне директором в награду за труд на МАЗе. Дёмин вручил мне её прямо за столом с закусками и спиртным вместе с дипломом, многозначительно добавив: «от Генерального — Генеральному». Все отбрыкивания, что иду на высшую должность в АЗЛК чисто временно, посему поздравлять не с чем, отметались с порога и единодушно, одна Валентина молчала, зная правду. Она сидела далеко, среди гонщиков, об её увольнении с МАЗа знали, о переезде в Москву и зачислении в штат моего нового завода — нет, не хотел усложнять ей существование слухами. К тому же на МАЗе помнили Марину, и торжественное объявление, что я подобрал себе замену, не дожидаясь года, вряд ли бы было воспринято с пониманием. А объяснять, что Валя — не вместо, это другое, сложно и непродуктивно. Позволил себе потанцевать с ней разок, когда заиграл оркестр, потом, конечно, с Татьяной-гонщицей и некоторыми из жён сотрудников. Если кто-то что-то заметил, то внешне никак не проявилось.

— Серёжа, ты не зазнаешься? — спросил Генеральный, чуть захмелев. — Мы всё же — грузовая фирма, легковые лежали на тебе. Будешь помогать?

— И нет, и да. Смотрите, Иван Михайлович, зазнаваться я уже начал, а на АЗЛК такая прорва проблем, что не знаю, как буду вырываться в мае в Минск на годовщину по Марине. Так что никакие вопросы для вас не порешаю. Но! Есть идея, полезная нам всем. Поддержите?

— От твоих идей и меня, и Высоцкого порой в жар и холод бросало. Какая?

— Обратите внимание, я не раздувал штат конструкторов, потому что смена модели легковухи — не каждодневное дело, грузовых и того реже. На АЗЛК целая орава, и не назову их бездельниками, много чего наконструировали. Но что реализовано? «Москвич-412» с несколько изменёнными навесными элементами, передними дисковыми тормозами, обновлённым салоном и насильно, под давлением Полякова, всунутыми вазовскими агрегатами, вот и всё за 10 с лишним лет. КПД конструкторов легковушек — один процент! А ведь концепты лепят МАДИ, ХАДИ, НАМИ, ВАЗ, Ижмаш, автотракторный факультет БПИ, наверняка ещё кто-то, и практически всё идёт в корзину. Это как онанизм — одна имитация секса, зачатия-то не произойдёт.

— Точно! — Дёмин, обычно к фривольностям не расположенный, был выпивший и лояльный. — И как ты собираешься упорядочить… онанизм?

— Всё придумано до нас. На проклятом загнивающем Западе существуют дизайн-студии, по существу — конструкторские бюро. Если какому-нибудь «Фиату» требуется обновление модели, проект заказывается под определённые технические условия. Да, стоит дорого, но дешевле, чем 10 лет содержать ораву свободных фантазёров. Так почему бы не создать межведомственный дизайнерский центр? Пусть заказ формируется при участии Минавтопрома, Минторга, «Автоэкспорта», заинтересованного ведомства — того же Минздрава, если машина имеет медицинскую перспективу, а также представителей заводов-изготовителей. То есть конструкторы сработают на заказ, а не изобретая велосипед. Предлагают варианты компоновки, дизайна.

— То есть заводских выгнать всех?

— Зачем так, Иван Михайлович? Заводские нужны для оперативного внесения изменений. Но — мелких изменений, без полного переосмысления проекта. Кто-то же должен создать обновлённую «березину».

— Кто?

— В том числе — Катя Журавлёва.

Дёмин опустил на стол наполненную и уже поднятую рюмку.

— Не напоминай мне про неё.

— Идеальных людей не бывает. А талант у неё близок к идеалу. Поставьте в рамки — пусть работает. И папа её больше не начальник в ЦК, свои 5 копеек не вставит.

— Не знаю… Подумаю. Ты с ней говорил?

— Да. От имени АЗЛК.

— Ох, Сергей… Ты настолько нестандартен, что порой не знаю — откуда такой взялся. Все, переведённые из Тольятти, люди как люди, вписываются в систему. Один ты — что хочу, то ворочу.

— Ради пользы дела готов плевать на стандарты. И Сидоров от меня заразился. Он как начальник производства легковых будет работать и с японцами, и с литовцами. Поверьте, Иван Михайлович, я дела сдал, а не бросил.

— Верю… Давай выпьем! — потом шепнул на ухо: — С этой врачихой, Валентиной, у тебя серьёзно? Народ всякое говорит…

Значит, мы с ней берегли секрет полишинеля.

— Серьёзно может быть только после года. После мая.

— Ну ты смотри. Говорят, хорошая девочка. Серьёзная.

Мне ли не знать.

— Учту.

Я был наивен. Спад интереса к походам в нашу квартиру со стороны незамужних профсоюзниц, оказывается, продиктован пониманием: Валя победила в битве за место подле меня. Хорошо, что соперницы не выдернули ей длинные волосы.

Ей богу, не считал себя завидным женихом, у женщин странные вкусы. Поневоле загордишься.

Наконец, финальный штрих — в интерьере опустевшей квартиры, где остались только мебель да хозяйственные принадлежности, необходимые для комфортной жизни.

Я кратко поклонился, одним лишь движением головы, и протянул ключи. Он с поклоном принял.

— Итиро-сан, квартира в вашем распоряжении. Если у меня изменятся планы, сообщу заранее. Документы на кухонном столе. Рад, что оставляю её в надёжных и аккуратных руках.

— Да, Сергей-сан. Мой господин велел передать вам оплату вперёд за год.

Японский инженер вручил мне пухлый конверт. Я не стал пересчитывать, хоть и без того понял: сиреневых бумажек значительно больше, чем на 2400 рублей, мы договорились о 200 рублях в месяц, что гораздо выше базарной цены.

— Передайте вашему господину, что чрезвычайно ценю его щедрость и доброе ко мне отношение. На новом поприще — всегда к вашим услугам.

Мы ещё раз раскланялись. А потом две белые машины — «копейка» и М-412, пока ещё с номерами минской регистрации, взяли курс на Москву. Маша сидела у меня сзади с Мариночкой на руках, Валя ехала одна и вторым номером.

Конверт приятно грел куртку изнутри. Если бы сейчас генерал КГБ спросил о взятке от японцев, что бы я ему ответил?

Соврал бы как всегда. «Не привыкать», — хихикнул пердунчик.

В одном не кривлю душой, с гораздо более лёгким сердцем возглавил бы презентованный Дёмину дизайнерский центр, а не тонущий промышленный гигант.

Глава 7

Кошмар на рабочем месте

Марианна Витальевна, оставленная в секретарях по причинам знания всех ходов и выходов в системе, репутации верной овчарки Генерального директора, кто бы ни назначался на эту должность, а также отталкивающей внешности, не возбуждающей ревности со стороны жён и любовниц, доложила по селектору о делегации некого райпотребсоюза из Грузии.