Гений АЗЛК

— Про одного из самых перспективных… Можно не воспринимать всерьёз? Это для ГБиста?

— Как хочешь воспринимай. Это строчка из твоего представления на и.о. Генерального АЗЛК.

Если бы он подошёл сзади и вышиб стул ударом ноги, не достиг бы такого эффекта.

— Председателя ООН место не вакантно?

— Серёжа… Только что мимо твоей головы просвистел снаряд в мегатонну, а ты зубоскалишь.

— Это нервное. Но вы хотите меня заставить нервничать ещё больше.

Министр вышел из-за стола и сел напротив. Как бы уравнявшись.

— Объясняю. В ЦК крайне недовольны ситуацией на АЗЛК. Статья в «Правде» не могла выйти без санкции со Старой площади. И через пару часов мы едем туда вместе. Ты — принимать пост, я — сдавать.

— В смысле?

— Команда Сайкова переведена с ЗИЛа на АЗЛК по моей инициативе, эти люди считаются моей креатурой. Мошенничество с новогодней премией — мелочь, по большому счёту. Криво, косо, бездарно, они всё же заставляли завод функционировать. Выбивали дотации, компенсировавшие покрытие долгов за нерасчёт с поставщиками. Сейчас всё рушится. Кто виноват? Поляков. Он ответственен. Он привёл неправильных людей на завод, и он же развалил действующую систему, спустив на них Брунова, молодую и неподконтрольную овчарку, способную только рвать.

— М-дя, перед генералом вы меня описывали иначе.

— Это две стороны твоей натуры.

— А третья сторона подсказывает: если вас турнут с министерского поста, преемник будет считать меня ставленником опального вождя. То есть я на АЗЛК ненадолго. И слава богу. Вас куда прочат? Возьму в заместители.

Он аж рот открыл. Засмеялся.

— Вряд ли. Так низко с министерского поста не роняют. Отправят с понижением в какое-нибудь Министерство капитального строительства. Или в Минсельхозпрод. А то и на пенсию, 64 исполнилось.

Я кивнул. С ним понятно, со мной тем более. Закон Лоуренса Питера гласит: в иерархической системе каждый индивидуум имеет тенденцию подниматься до уровня своей некомпетентности, не гарантирую дословность, где-то так. Смысл в том, что чиновник, зарекомендовавший себя положительно, повышается до следующего уровня, пока не исчерпает интеллектуальный ресурс, и его способностей больше не хватает для расширенного круга ответственности и обязанностей. То есть система самобалансируется, когда все чиновники доросли до кресла, в котором работают из рук вон плохо. В СССР, правда, закон зачастую работает иначе, на повышение отправляют заведомых бездарей — чтоб не мешали практическим работникам внизу.

Достойно справившись на должности заместителя Высоцкого на МАЗе, я принимаю более высокий пост, заведомо не соответствующий моему уровню компетентности. Обидно, что Поляков даже не спросил заранее, поставил перед фактом. Он — мой крёстный отец в автопроме, отцов не принято посылать без хлеба.

Вместо того, чтоб подбодрить, за оставшееся время до похода на ковёр в высший эшелон власти Виктор Николаевич рассказал о финансовом состоянии АЗЛК. И дебиторка, и кредиторка исчисляются многими миллионами, причём в дебиторах полно странных мелких организаций, в том числе с Кавказа и из Средней Азии, вроде производственных артелей, с которых что-то взыскать, мягко говоря, проблематично, есть долги и от иностранных грузополучателей запасных частей. А вот кредиторская задолженность перед Уфимским моторным, Ярославским шинным, Лидской лакокраской и другими крупными предприятиями СССР требует погашения, большинство долгов просрочено.

Прежнее руководство поступало традиционно — бегало с протянутым картузом в ЦК, в Совмин, в Московский горком. Получало какие-то транши, что-то пускало на расчёт с поставщиками, никогда не покрывая все хвосты целиком, что-то уходило в непонятном направлении.

— То есть — банкрот?

— Не употребляй вслух это капиталистическое слово, — предупредил Поляков, пока мы поднимались по широкой лестнице, усланной ковром. — АЗЛК испытывает временные трудности, но коллектив принял на себя социалистические обязательства увеличить выпуск продукции и вывести завод в прибыль.

Я не понимаю… Так пошутил (пошутит в будущем) Михаил Задорнов и добавил: как можно доверить руководство перестройкой людям, из-за которых страна докатилась до перестройки. Аналогично: как можно сделать убыточным предприятие, чья продукция отгружается втрое дороже заводской себестоимости? Абсурд в обоих случаях.

Нас принял начальник управления какого-то промышленного отдела ЦК КПСС, я в них путаюсь, сравнительно молодой — до 40 лет, Игорь Иванович, как раз ответственный за наш абсурд. Переступив порог его обители без задержки в приёмной, едва не присвистнул. Вместо массивных деревянных панелей, стройных шеренг томиков полного собрания сочинений Ленина, огромных ленинских бюстов и прочих атрибутов коммунистической элиты в глаза бросалось совершенно иное. Конечно, вечно живой Ильич таращился со стены на портрет Генерального секретаря, но они попадали в поле зрения во вторую очередь. Стены украшали постеры с изображением легковых автомашин ВАЗа, ГАЗа, АЗЛК, вот моя «рогнеда» в раллийной раскраске, и… у меня дрогнуло сердце. Тот самый, где Марина кокетливо выставила ножку в туфельке на высоком каблуке, выбираясь из «березины».

А ещё огромное фото нашей команды в Дакаре, мы, взявшиеся за руки — Ваня, Геныч, Татьяна, Валя и я. Торжествующие победители. Прошло чуть более двух месяцев, а кажется — будто целую жизнь назад!

— Игорь Иванович! Вот тот самый инженер из Белоруссии, я его рекомендую на исполняющего обязанности Генерального АЗЛК, пока подбираем команду управленцев. Думаю, её окончательный состав сформируется уже без меня.

— Садитесь, товарищи! — хозяин кабинета улыбался несколько картинно: ласково, но строго. Наверно, долго репетировал подобную мину перед зеркалом. — Сергей Борисович, правильно?

— Абсолютно.

Он сел в своё начальственное кресло, сложил пальцы рук домиком. Чисто внешне — скорее комсомольский, чем партийный функционер. Не располнел, поджарый. Галстук с груди свисает отвесно вниз, а не подпёрт брюшком чуть ли не до горизонтального положения, как у некоторых.

— Сергей Борисович, вы желаете руководить ведущим автомобильным заводом Советского Союза…

— Ничуть не желаю.

— Что, простите?

— Я — кандидат в члены КПСС и под давлением товарища Полякова принял партийное поручение отработать в качестве и.о. Генерального в самые кризисные три месяца, после чего прошу использовать меня по прямому назначению — в качестве конструктора и гонщика.

Не знаю, о чём они судачили с министром, цековский ожидал совершенно иного. Как они похожи! Машеров тоже во время моего первого визита приготовился услышать мольбу о помощи. Никогда ничего не просите, сказал Маргарите булгаковский Воланд, и мне такая позиция куда больше по душе. Правда, иногда обстоятельства располагают к иному, как в Евангелии от Матфея: просите и дано будет вам.

Конечно, выбивая мне квартиру, Поляков не думал, что через квартал смажу лыжи. Но речь шла о месте первого зама!

Министр и партиец переглянулись.

— Что же вам более по душе? — с неестественной мягкостью спросил Игорь Иванович.

— А вот это, — мотнул головой в сторону постеров. — Я — главный конструктор «березины» и «рогнеды», не единственный, конечно, многие участвовали, но автор концепции и руководитель работ. Капитан сборной МАЗа по ралли, как на 21067, так и на грузовиках. На фото с командой — второй справа, не узнали?

— Так это вы…

— Он, — подтвердил Поляков. — Куда больше склонный работать с железками, чем с людьми. Но у меня нет другой кандидатуры. Сергей — неудобный, зато человек прямой и честный. Иногда до идиотизма. Сейчас на АЗЛК это главное.