Гений АЗЛК

— Что им нужно?

— Заказ очередной — на машины и запчасти.

— В отдел сбыта.

— Валерий Тимурович вёл с ними дела только лично. Не уйдут, пока не примете.

В 2020-х годах любое заводоуправление находится под охраной полиции или собственных бравых тёток с ТТ на бедре и турникетами в качестве главного оружия. Угроза террористов и украинских дронов вообще сильно повлияла на мировосприятие, хоть и вызвала не вполне адекватные меры, как будто постовой у турникета способен остановить ИГИЛ (запрещена в России, но, сука, до конца не умирает) или подстрелить из пистоля киевский дрон-камикадзе. Зато поток левых и не всегда адекватных граждан снизился.

Читал, что до начала Второй мировой войны рейхсканцелярия практически не охранялась, любой желающий мог свободно зайти в приёмную, преодолеть слабое сопротивление офицера-секретаря, проникнуть в кабинет и пристрелить Гитлера как тварь. Жаль, никто не сподобился. Я же в роли фюрера АЗЛК не мог пока организовать пропускной режим и отсечь всяких генацвале.

— Гамарджоба, Сергей Борисович!

Входящий, а с ним ещё трое смуглых позитивных усачей в кепках анекдотического размера, представились, непривычные для славянского уха имена-фамилии пропустил. Вывалили на стол корзины, полные вина и фруктов.

Я вздохнул, попросил Марианну войти, вызвал зам. начальника отдела сбыта, пока новый начальник не назначен, а прежний присел отдохнуть.

— Вах, Сергей Борисович! Вопрос дэликатный, зачэм столько людей?

— Для начала прошу вынести подарки из кабинета. Если хотите презентовать — я не против. Но вынужден оприходовать в заводскую столовую, на заводе работает межведомственная ревизионная комиссия. Даже одну ветку винограда, принятую из ваших рук, батоно, сочтут взяткой и посадят как Сайкова.

— Да… Какой хороший дирэктор был. Всэ вопросы рэшал!

Как раз пришёл сбытовик, продукты откочевали в приёмную, я постарался незаметно сглотнуть набежавшую слюну, выглядели они аппетитно. После чего Марианна, как ни в чём не бывало, рассказала, что грузинской потребкооперации Сайков продавал машины за наличные по оптовой цене с 10%-ной скидкой.

Это уже было любопытно. Поднял телефонную трубку внутренней связи.

— Зинаида Петровна? Простите, что отрываю, — не привык ещё разговаривать императивным тоном «к ноге!» и обращался интеллигентски вежливо, пока меня не выбешивали и приходилось срываться на мат. — Райпотребсоюз из Грузии приобретал автомобили, расплачиваясь наличными… Каким образом они приходовались? Через кассу на втором этаже? Что? Какая дебиторка? Спасибо, Зинаида Петровна.

Она уволилась с ВАЗа, развив реактивную скорость. Её муж Георгий Васильевич приступил к работе всего сутками позже. Зинаида перелопатила бухгалтерию и вычленила самые большие злоупотребления по финансово-хозяйственной деятельности, её половинка прошерстил производственный комплекс и вынес вердикт: пациент скорее жив, чем мёртв, и для оптимизации производства не нужно Октябрьской революции местного масштаба, достаточно частных системных улучшений. Сейчас меня больше интересовали деньги.

Я положил трубку.

— Дорогой! От вашей организации не оприходовано ни копейки. По нашей бухгалтерии за эти годы накопилась задолженность с вашей стороны на 2 157 000 рублей с чем-то.

Грузины офигели. Изумление было искренним, не наигранным.

— Батоно Сергей! Здоровьем детэй клянусь, рассчитались до копейки!

— Приходные ордера у вас сохранились?

— Зачэм ордера? Товарищ Сайков товар давал, накладные давал. Очэнь дэловой товарищ.

Вообще-то расчеты между организациями СССР практиковались безналичные. Но ещё при Сталине для его любимых грузин были введены послабления, которые иначе как карманным капитализмом не назовёшь. Если в той же Белоруссии индивидуальной деятельностью позволялось заниматься исключительно инвалидам, нечто вроде ПБОЮЛ, то в Грузии процветали всякие артели, формально — кооперативы, на самом деле являвшиеся малыми частными предприятиями. И вот они имели право наличного расчёта, как я уже успел выяснить за полторы недели исполнения должности Генерального. Мой предшественник, выходит, без зазрения совести прикарманивал выручку. На миллионы! И не попался бы ещё долго, если бы не моё ненавязчивое вмешательство.

— С делами прошлыми разбирается прокуратура. Что вы намеревались купить в этот раз?

— Как всэгда, на двэсти пятдэсят тысяч.

Кавказские бизнесмены рассчитывали набрать сколько можно М-2140 и набить их багажники запчастями. Поскольку госцена для организаций, пусть даже частных, значительно ниже, чем для граждан, да ещё очень особенная скидка за чёрный нал, бравые усачи на каждой машине поднимали не менее полутора тысяч. Я уверен, на каждую четырёхколёску джигиты набрасывали ещё несколько сотен к розничной госцене. Не мильёнщики, как говаривали в царской России, но на хлеб с маслом и икоркой хватит.

Поскольку я понятия не имел, чем платить зарплату, денег на счету не хватало, и уже собирался, по примеру предшественника, бежать с протянутой ладошкой в горком и министерство, решение вызрело моментом:

— На прежних условиях могу дать только М-412. Не печальтесь, они с двигателем и коробкой передач от ВАЗ-21011, ничем не хуже, а в ремонте проще. Уценку на 10% обещаю. Запчасти — любые, что есть на складе, но только по отпускной госцене для оптовиков.

Расстроились, начали кудахтать по-своему между собой. Не сомневаясь в результате, я понёсся в бухгалтерию, не хотел, чтоб дальнейший разговор с Зинаидой Петровной кто-то услышал. Въехав в ситуацию, она мигом организовала комиссию, запечатлевшую результаты осмотра «москвичей» на фотоплёнку. Естественно, хранение в течение полугода под открытым небом оставило следы на кузовах, оправдывая уценку. Грузины повозмущались и сдались.

Не из своего кабинета, а из зинаидиного, набрал прокуратуру Москвы, следователя, ведущего дело группы Сайкова. Почему тихарился? Не знал, кому более верна Марианна, мне или, по старой памяти, прежнему боссу.

Прокурорский пришёл в лёгкий ужас. Хоть и не сравнить со стрессом грузин, узнавших, что им вменяется многомиллионный долг.

— Сергей Борисович, у меня в голове не укладывается, — возмущался следователь, кудахтающий в телефонную трубку. — УБХСС, копнув про приписку с премией, не могли не заметить столь вопиющих фактов.

— Так это ещё цветочки. Единичный случай. Вообще, я понял: АЗЛК — очень крепкое предприятие, если не развалилось после такой череды хищений. Поставлю его на ноги!

— Если вам позволят. Думаете, в УБХСС такие тупые? Или сами в доле, или получили команду сверху: с кем не сметь бодаться. Опера же работают за «палки» в отчётности, то есть выявленные эпизоды преступной деятельности. Каждое художество Сайкова — это настолько жирная «палка», что готовь дырку в кителе под орден. А они предпочитают ловить мелких спекулянтов.

— Понятно… Я в раздрае. Формально должен отправить материалы в хозяйственный суд и содрать с грузин миллионы Сайкова до копейки. Но не хочу, у кавказов рыльце в пушку не настолько. Оставить без внимания тоже не имею права. Иначе получится, что тоже взял от кооператоров взятку за молчание.

— Конечно! У вас есть соображения?

— Кавказцы будут здесь до вечера, задержу их сколько угодно оформлением документов. Приезжайте, берите тёпленькими, ведите на очную ставку с Сайковым. Если у меня будет справка из прокуратуры, что деньги фактически уплачены, но украдены уже на заводе, я с джигитов ничего не потребую.