Гений МАЗа

Мы с Мариной и Машкой занялись продовольственной программой, распаковав харьковские запасы, во многом дублировавшие доступное в Белоруссии, и зачем это было тянуть издалека, а также закупленное тестем и мамойдорогой. Я соорудил импровизированный стол. Горячее Марина разогрела на газовой плите, питаемой от баллона.

— Как ты думаешь, наши поладили? — шёпотом спросил супругу.

— Отцы — точно. Мальчики — они всегда дети, даже если это дети пенсионного возраста. А тут сразу две игрушки! Даже завидно, как мало им надо для счастья.

— Марина! — вступилась сестра. — Ты и Серёжу этим обижаешь. Он — что, тоже просто с игрушками возится?

— Ну что ты! Сергей научился из игрушек делать неплохие деньги, сочетая развлечение с профессией. Но порой тоже ребёнок. Видела когда-нибудь подростков, вывалившихся в грязи? Например, на стройку забрались?

— Конечно!

— Вот мой муж — такой же. На ралли в Астраханской области вылез из МАЗа, так я его от штурмана только по росту отличила. По десять кило грязи на каждом. И дово-ольные! Как слоны после водопоя.

— Трудно представить.

— Да, Машуля. А ещё вообрази, там две женщины были, одной тридцать, другая как я. Обе перевернулись на МАЗе, искупались в какой-то жиже, одна шлем сняла — из шлема грязь течёт! Но обе вполне радостные, только уставшие. Отгородились, вымыли друг дружку из шланга, словно свой грузовик помыли, и отправились на награждение, сияя как новенький юбилейный рубль.

— Бр-р! Никогда не поверю, чтоб мой брат польстился на такую. Он — эстет, правда?

— Правда! — я не стал напоминать, что в Харькове сестра выставила меня лузером на женском фронте. — Маш, а у тебя как с личным? Парень есть?

Пожалел, что спросил.

— Никак. Тот, что нравился мне, на меня даже не смотрел, потом уехал в другой город, перевёлся. Липнут сразу двое, даже подрались между собой, я их держу на расстоянии и дразню.

— Возьми у Марины мастер-класс. Вот уж кто умеет манипулировать мужиками.

— Ты себя имеешь в виду? — спросила моя неестественно ровным тоном.

— Ты способна ГАИшника, остановившего за превышение скорости, заставить мчаться впереди с включёнными сиреной и мигалками, лишь бы не опоздать в процесс на другом краю города. Машка подобному не научилась.

— Хорошо бы! — призналась сестра.

Значит, личная жизнь у неё сложилась не так, как в той реальности. Там уже на первом курсе любовь-морковь, «мама и папа, вы не понимаете, это на всю жизнь» и так далее.

Наконец, родители-автомучители отмыли грязные руки, их жёны оставили в покое зелёные насаждения, все сели за стол — кушать, пить, произносить дежурные тосты «за знакомство», «за молодых», и это продолжалось до тех пор, пока не стемнело и не начала досаждать мошкара.

Она же заедала и ночью. Мы побрызгались «Ангарой», помогло лишь отчасти, а звон насекомых не стихал ничуть. Спальных мест в домишке хватало, более всего досаждал богатырский храп моего отца.

Нет, «досаждал» — слишком сильное слово. Я по-прежнему был бесконечно благодарен родителям, что они живы.

На утро обнаружилось, что у «березины» пропали колпаки колёс. Они индивидуального изготовления из стеклопластика, не подходят ни к чему более, даже на серийные машины не станут. Но кому-то же понадобилось! Руки бы пообломать.

Про ломаные руки вспомнил отец, когда вернулись в нашу квартиру в Минске, а Марина, прихватив Машку за компанию, метнулась за молоком и хлебом, соответственно, не могла слышать разговор. Он открыл окно на кухне, закурил и, выдыхая дым на улицу, спросил:

— Это правда, что ты её бывшему мужу проломил голову и переломал руки, сделав инвалидом?

— Отчасти. Сошлись на чемпионате города по контактным единоборствам, он пообещал меня убить. Я взял его на болевой, выворачивая руку за спину, как менты хулиганам. Он не смирился, попытался вырваться, дёрнулся. Как результат — перелом предплечья. Фактически сам себе сломал. Тебе правда это нужно знать?

— Мне — нет, — он пыхнул ещё раз. — И Франц Львович за тебя. Он поведал, что Анна Викентьевна до сих пор вспоминает первого зятя. Была на его стороне, пилила Марину за развод, уговаривала вернуться. Считает тебя зверем. Кстати, что с головой?

— Когда остановили бой и на ковёр выскочили люди, тот гориллыч раскидал всех и бросился на меня. Да, со сломанной рукой, но килограмм на 20 тяжелее. Как влупил ногой в промежность! Едва успел от него прикрыться, и то на правом шарике был синяк. Ну я и двинул ему в ответ — снизу в нос, до нокаута. И инвалидности. Что тёщу не устраивает?

В действительности меня волновала не мамадорогая, тут, похоже, клиника, а почему узнаю об этом от отца через тестя, не от Марины. Папа продолжил:

— Тот, как ты его называешь, гориллыч, он был из перспективной семьи, куда выше и их, и нашей. Делал карьеру в ОБХСС, мог стать большим начальником, даже перевестись в Москву. Теперь младшая и любимая дочка связалась с каким-то инженером-заводчанином, сыном простого автобатовца. Мелким вдобавок, тогда как, будучи замужем за худосочным прокурором, мадам мечтала улучшить породу внуками от гиганта. Представляешь, какое разочарование?

180 см — очень приличный рост для той поры, когда не началась огульная акселерация. Что за несправедливость…

Я постарался не подавать виду и аккуратно расспросил жену лишь после проводов сестры и родителей, за ужином. Поразился реакции. Марина, умевшая сохранять нужное выражение лица при любой ситуации, расклеилась.

— А что я должна делать?! И ты, и мама — вы оба мне близкие люди и желаете только добра. Я маму не переделаю. И не заставлю тебя вправить нос Зубрицкому обратно. Не вижу решения, не вижу выхода!

Тут, что довольно редко, во мне возобладал опыт существа, прожившего в двух мирах более трёх четвертей века.

— Любимая, ничего решать и не нужно. Мы будем вдвоём навещать твоих столь же редко, как и сейчас, сама езжай на Одоевского сколь угодно часто. При встречах буду хранить обычное выражение лица, словно не знаю, что она меня презирает.

— Не презирает! Считает не лучшим вариантом.

— Правда? Без сифилиса и алиментов… Само совершенство, а не зять!

Марина выскочила из-за стола, буквально бросилась мне на шею.

— Прости, что не сказала. Не хотела тебя обижать. Я была не права!

Я!!! Была!!! Не права!!! Если американский президент Никсон вдруг заявил бы с экрана телевизора «Да здравствует победа коммунизма во всём мире», и то не произвёл бы на меня такого впечатления. Это же надо!

Заканчивать ужин больше не хотелось. Обнял её. Заодно подумал о причинах повышенной эмоциональности — приближаются «эти дни».

Когда легли, Марина сообщила, что время «этих дней» наступило 4 дня назад, отчего на даче и потом, на проводах гостей, она почти не пила и старается бросить курить.