Гений среди растений

— «Убийца чистовиков», — прошептал Хантер, тщетно загоняя внутрь дрожь.

— Именно. Ты знаешь что это значит?

Он знал. И Хоук знала. Равно как и оператор наблюдения дорожной службы. Бусловских хватило бы обычной пули, летящей с любой скоростью. Человек вообще система хрупкая, и любое попадание быстро движущегося металла выводит его из строя либо на месте и с гарантией, либо чуть попозже, но всё равно без шансов. Даже простреленное плечо крайне скверно сказывается на боеспособности, а уж если попасть в шею или бедренную артерию…

Он прикинул, на каком уровне летела пуля. Нет, не голова или сердце. Тут наповал сразу, тогда агент экстренно фиксирует ситуацию и мгновенно выдвигается на борьбу с наёмником. А вот ежели такая дурында разворотит бедро — то он в любом случае будет вынужден тратить время на уход за раненым, хотя бы элементарную перетяжку сосуда на ноге. Как следствие — время потеряно, убийца скрылся.

Ну или, что вероятнее, убийца навёлся ещё раз и выстрелил по спине оказывающего помощь агента. Хитро заверченным наследником «дум-думов», выводящим из строя даже «чистовиков», способных переварить и снайперский патрон. Такое он бы точно не переварил — прилёг бы отдохнуть рядом. Почему не в сердце или в голову? Так рефлексы же — сверх в любом бою бережёт их в первую очередь, легко уводя с линии возможного огня. А вот центр тяжести так просто не уберёшь — факт.

Наконец положенные двадцать пять секунд истекли, и из дверей посыпались «четвёрки», тут же утащившие обездвиженного убийцу, обступившие Хантера, Хоук и бессознательную Бусловских. Из уха последней выпал какой-то небольшой предмет, и Хантер, поколебавшись, поднял его и спрятал в карман.

— Ну, что теперь делать будем? — язвительно осведомилась Хоук. — Мне некогда, меня детишки ждут.

— Её тоже, — со вздохом ответил Хантер. — Врача дождёмся, приведём в сознание да пойдём.

— А как же, — Хоук сделала страшные глаза, опустилась на стоящий неподалёку бетонный блок, — убывец треклятый, стреляющий по гаранту спокойствия и справедливости?!

— Перестаньте. Все всё видели, а я по закону в расследовании не участвую, ибо сейчас жертва, а не специалист.

…

Бусловских пришла в себя, не дождавшись врача — села, потирая ушибленную ногу, прислушалась к чему-то — и отчаянно заискала что-то вокруг себя.

— Потеряла что-то? — он с неудовольствием включил замедлитель речи.

— А? Н-нет… Просто по мне ещё никогда не стреляли.

— Привыкнешь, — фыркнула Хоук. — На пути спасителей человечества такое сплошь и рядом… Роза. Или всё-таки Лера?

— Лера, — послышался голос шефа. — Но это государственная тайна. Хантер, верни девочке её добро.

— Да я собирался, — проворчал агент, копаясь по карманам.

— Так же собирался, как сдать второй пистолет? Хоук.

— Юрий Семёнович, — женщина склонила голову в знак приветствия. Поднялась с блока, отряхнула брючный костюм. — Раз вы здесь — я пошла.

— Погодите, Хоук, — попытался было остановить её шеф. — Вы проходите свидетелем по делу…

— Повесткой вызовете, — отмахнулась Хоук, мгновенно переходя на «сверх».

Испарилась.

— Держите, Бусловских. Не теряйте больше.

Анализатор закончил расшифровку входящего сигнала, определил частоту, направление, сендера. До прямого знакомства с настоящим центром проекта «Роза» осталось всего ничего.

— С-спасибо, — девушка сгребла наушник, тут же поставила на место. — Я-я…

— Пойдёмте домой. Я вас провожу.

— Н-не стоит. Здесь близко, я сама дойду.

— Вы уже дошли разок, — шеф поднял с асфальта стальной шарик, неодобрительно покачал головой, вернул Хантеру. — Уж лучше держитесь нашего специалиста, иначе в следующий раз не обойдётесь просто ушибленной ногой.

Здесь ей, конечно, крыть нечем. Говорящая голова. Настоящие каверзные вопросы предстоит задать совсем другому человеку.

А их хватало. Конечно, допрашивать действительного спасителя на пороге непосредственно спасения немножко контрпродуктивно, но… Вопросы были.

Что за «План ноль» лежал по соседству с расчётами «крэдла» на том же репозитории? Откуда исходники насквозь засекреченного пост-мортем у простого пользователя? Какого рода медицинская помощь устроила бы Гласа вместо затратного строительства бункера?

С бункером тоже хватало вопросов. В частности, эти символы. Может, чистая эстетика и ничего больше. Может, религиозное значение — а в этом мире никто не посягал на верования другого, ибо святое. Может… вообще что-то другое.

Нужно лишь подобрать правильные слова. Иначе сбежит, к конкурентам сбежит — вон, NORAD обещали не только лоббирование интересов и строительство, но ещё и финансовую помощь в решении любых вопросов. И если алчности Хантер не ценил, то тягу к деньгам вполне мог понять.

А америкосы и без того слишком часто спасали этот грешный шарик. Ерунда, конечно, что спасали от того, что сами и накосячили — сам факт! И если шеф или министр узнают, что Глас переметнулся из-за некомпетентного допроса агента Хантера… Не видать ему министерского кресла как собственных ушей.

Хм. Хм!

А это идея!

Он закашлялся, скрывая предвкушающую улыбку, упорно забирающуюся на уголки губ, повернулся к Лере:

— Пойдёмте, Валерия. Ваш мальчик, наверное, вас уже заждался. Я провожу.

— Хантер, на сегодня свободен, — донеслось в спину. — Абсолютные сутки в твоём распоряжении. Что бы ты ни задумал. Потом жду отчёт.

Что ни говори, а кресло шеф занимал по праву. Догадался о чём-то, паршивец.

Неизвестный

— … понимаем, что для мемов, как явления, наше время ничем не выделяется. Никакой эксклюзивности, и уж тем более, не стоит думать, будто её изобрели досужие пользователи глобальной сети, — деловито вещал динамик с грехом пополам отреставрированного магнитофона, — специалисты по криптоказуистике выделяют около двух сотен возможных ситуаций, требующих особого смыслового маркера. Это сродни языку жестов бонобо, не разделяющих смысловые единицы уровня слова или предложения. Есть некая капсулированная единица-образ, до появления глобальной сети её характеризовали пословицами, поговорками и приметами. Сейчас эти инструменты метаморфировали в единый — мем.

— Ри, не грузи человека. Подоплёку пусть досужие импотенты копают, нам нужна строго прикладная часть!

Знакомые голоса, давненько не слыхались. С момента того «туториала», похоже.

Желудок снова начало подводить, и он отправился к горке орехов в дальнем верхнем углу пещеры. Сюда, по идее, не должна доставать ни одна дрянь из числа щедро насылаемых внешним миром. Хотя насчёт радиации есть сомнения, но волков бояться — тапки не прятать.

Импровизированный счётчик Гейгера не выдал щелчков, первый проверочный укус не выявил недостатков — орехи ни слежаться, ни забродить, ни любым другим способом отравиться не успели. А, может, и не должны. Не зря же их так тенебелки жалуют.