Герцогиня Хардин

— Цимерийское кладбище опасно? — решилась спросить я, снова поднимая взгляд.

— Ты слышала разговор ночью? — удивился Тенебрей.

Я закусила губу.

— Не все, только некоторые моменты, — призналась ему.

Корин сделал маленький шаг вперед обняв и прислонившись лбом к моему лбу.

— Значит ты можешь сопротивляться моей магии, — сделал он вывод. — Да, старое Цимерийское кладбище считается опасным. Но не для всех, — Корин улыбнулся. — Будешь переживать?

Близость волновала, а дыхание, касавшееся моего лица, пробуждало скрытые желания. И больше всего я сейчас хотела получить поцелуй. Да, я злилась. Была огорчена. Но я понимала, что это забота. Такая, какую может проявить Тенебрей.

— В следующий раз, пожалуйста, говори сразу все как есть, — попросила я. — Да, буду переживать.

Ладонь легла на мой подбородок, приподнимая лицо. И я ощутила легкий поцелуй в висок. Мне было этого мало и я негодующе посмотрела на некроманта.

— Это извинения?

Корин усмехнулся выпрямляясь.

— А это сойдет за извинения? — спросил он, иронизируя и включаясь в мою игру.

— Нет, — категорично заявила ему. — Таких извинений недостаточно.

— Лея, ты же сама мне запретила тебя целовать.

— Ты тоже иногда делаешь ошибки и бываешь не прав, — заметила я.

Тенебрей обнял меня притягивая к себе, так что моя голова легла ему на грудь. И я почувствовала, как его торс трясется от тихого смеха.

— Непостоянство, имя тебе — женщина! — пробормотал он, почти процитировав слова лорда Сенье, прозвучавшие не так давно и продолжая смеяться. — Если бы ты знала, от чего я тебя спасаю, то поняла, что и тут я прав. Но я не хочу, чтоб ты знала. Ты лучше и искреннее всех аристократок вместе взятых. Я не хочу, чтоб ты касалась той грязи, в которую они пытаются втянуть любую, которую посчитают не своего круга. И не хочу, чтоб ты опускалась до их уровня, пытаясь противостоять слухам. Лошадь не может доказать, другим лошадям, что она гнедая[2], так как они не различают цветов.

Приподняв рукой мой подбородок и продолжая обнимать, Корин наконец-то поцеловал меня.

Время остановилось в тот же миг. А я растаяла от нежности и ласки. Я сама обняла его за шею и привстала на цыпочки, чтоб быть ближе, чтоб ощутить всю ту гамму чувств, что дарил мне этот поцелуй. Я уже начала думать, что ощущения, которые у меня пробуждались, были мною преувеличены. Что не все так остро и сладко, как я помнила. Но это было не так. Все было еще волнительнее, чем я помнила: слаще, желанней. Останавливаться не хотелось. Легкий вкус вина на губах, легкие покалывания щетины, нежные касания… Мне нравилось все.

Поцелуй оборвался от того, что наш катер остановился. Посмотрев в окно, я увидела, что мы причалили к другому пирсу.

— Идем, сядем. Сейчас придут репортеры, — сказал мне с сожалением Тенебрей.

Он проводил меня обратно к дивану и подал бокал, усевшись рядом и взяв за руку. А через несколько минут, мы услышали голоса с верхней палубы и шаги по лестнице. К нам спустилась маркиза в сопровождении молодого и лощенного эльфа, одетого кричаще и модно, и пожилого, грузного гнома. Эльф был весьма разговорчив, рассыпался в комплиментах и приветствиях. Он сразу же оценил обстановку, цепко прошелся по нам взглядом, задержавшись на фасоне моего платья, пожал руку Тенебрею и поцеловал мне. Гном вел себя более отрешенно и сдержанно. Он не спеша поздоровался, поклонился, сам принес себе кресло и подвинул его к столу напротив нас, удобно расположился и разместив на коленях большой альбом, принялся рисовать карандашом.

— Дорогие, это репортеры «Вестника королевства», самой читаемой газеты в Риордании, — представила гостей маркиза. — Постоянный репортер газеты Ширель эри Льениэр и портретист Руми Оттодорн.

Гном не отвлекался от рисования, изредка смотря на меня и Тенебрея, не участвуя в беседе. А вот эльф, оценив удобное положение коллеги по цеху, взял второе кресло и поставил его рядом с гномом, оказавшись напротив нас. Положив свой блокнот на стол и самопишущее перо, он удобно разместился в кресле закинув ногу на ногу с видом хозяина положения, и расплылся в хищной улыбке.

— Позвольте предложить вам вина, дорогие гости? — спросила маркиза, ничуть не смущаясь немного непозволительного поведения репортеров.

— Ну, разве что бокал за знакомство и для приятной обстановки во время беседы, — будто разрешил эльф, фривольно махнув рукой.

Пока маркиза хозяйничала, на нас посыпались вопросы: знакомы ли мы были до помолвки, когда встретились; как я училась в Сарнгейте; почему перешла в столичную академию; почему мой отец не взял других учеников, кроме меня; как я оказалась в команде по магическим играм; не способствовало ли мое попадание в команду чьей-либо протекции? И так дальше…

Отвечали мы практически по очереди, в зависимости от того, к кому больше относился вопрос. Ответы я давала взвешенно и осторожно, чтоб случайно не рассказать больше, чем следовало знать общественности. Корин сильно помогал мне, уходя от самых неприятных вопросов и отвечая так что придраться было не к чему. Сама бы я так не справилась. Перо строчило записи лист за листом, практически не останавливаясь.

— Герцогиня, — последовал следующий вопрос, — наших читателей весьма интересует, так правда или нет, что вы встречались с Элдрином Ризгасом, вторым наследником герцога Ризгаса?

Надо отдать должное, эльф знал обо мне очень многое и пытался вытянуть это на всеобщее обозрение. Корин несколько нахмурился и недобро посмотрел на эльфа.

— Помилуйте, дорогой Ширель, о чем вы говорите? Разве может титулованная леди, такого высокого положения, как герцогиня Хардин, встречаться с кем-либо, без разрешения опекуна или короля? — маркиза натурально всплеснула руками.

— Но леди Хардин, в то время еще обучающаяся под именем графини Харель, посещала город с наследником Ризгасов, — возразил эльф, сверкнув глазами и поддавшись вперед, будто хищник почуявший добычу. — Причем гуляли в городе они вместе, что позволяется титулованным особам только после помолвки.

— Лаэрд эри Льениэр, — вмешался Тенебрей, — как вы сами заметили, Лейяна, вынужденная сохранять легенду о более низком титуле, не могла отказать более титулованной особе. Но эта встреча носила более дружеский характер, чем вам может показаться и происходила не наедине. Ввиду того, что это был королевский приказ, прошу вас этот вопрос не публиковать.

— «Вестник королевства» — независимая от королевских указов газета, — возразил эльф. — Мы можем и не подчиняться приказам и распоряжениям королевских властей. Мы публикуем то, что волнует наших читателей.

— Но публиковать то, что касается внутренней безопасности, вы не можете, — заметил Корин.

— А как посещение города с Элдрином Ризгасом может касаться внутренней безопасности королевства? — не унимался эльф.

— Встреча — никак и я вам уже объяснил причины. А вот другое имя герцогини Хардин и причины, по которым король так решил поступить, не ваше дело и на газетные полосы попасть не должно. Я вас весьма прямо предупреждаю о последствиях.

Все последние строчки в блокноте эльфа вспыхнули, выгорая. И он, поджав губы, с сожалением посмотрел на это. Но тут же оживился, для следующего вопроса: