Герцогиня и "конюх"

Вдруг она вспомнила о Бироне, которого вчера так резко "саданул" ее будущий супруг. Она помимо своей воли вспомнила те "шаловливые шутки", которые она позволяла себе со своим молодым обер-камер-юнкером.

– - А где ЭрноТ Бирон?
– - спросила она гофмейстерину.
– - Позовите его сюда, любезная баронесса.

– - Его нет в замке, ваша светлость, -- угрюмо ответила Клюгенау, и ее лицо сразу потемнело.

– - А где же он?

– - Я слышала, что он поехал к обер-гофмаршалу.

– - А-а!.;-- протянула Анна Иоанновна.
– - Постойте, постойте, баронесса, что это вы плачете? Что с вами? Да неужели...

– - У Анны Иоанновны словно сразу открылись глаза. Она привлекла придворную к своей широкой груди и ласково спросила: -- Вы любите Эрнста?

Лицо Клюгенау покрылось густым румянцем.

– - Говорите же, отвечайте на мой вопрос!
– - продолжала допрос Анна Иоанновна.

– - Да, ваша светлость, я люблю Бирона, -- призналась гофмейстерина.

"Так вот оно что!
– - с усмешкой подумала про себя счастливая герцогиня.
– - Этот хват Бирон успел влюбить в себя эту стареющую немецкую "божью коровку"... То-то она частенько так злобно поглядывает на меня!"

– - Ну, что же, милая баронесса, хотите, я буду вашей свахой?
– - рассмеялась Анна Иоанновна.

– - Ах, нет, нет, ваша светлость!
– - в испуге замахала Клюгенау руками.
– - Если этому суждено быть, пусть это совершится само собой. Вы не знаете, ваша светлость, какой это н_а_с_т_о_я_щ_и_й мужчина!

– - Что же значит "настоящий мужчина"? – - уже громко расхохоталась Анна Иоанновна.

– - Он такой сердитый... властный... он -- лев...
– - сентиментально закатила глазки придворная дама герцогини Курляндской.

* * *

После свадьбы дочери Петра Михайловича Бестужева, красавицы Аграфены Петровны, вышедшей замуж за князя Никиту Федоровича Волконского, уныние и пустота воцарились в его дворце. Но в последние дни дворец резидента стал неузнаваем. Какая-то лихорадочно-суетливая жизнь била в нем ключом. То приезжали курьеры, по-видимому, с весьма важными донесениями, то прибывали влиятельнейшие обер-раты во главе с маршалом. Помещение Бестужева в эти дни походило на штаб-квартиру главнокомандующего.

Бестужев нервно расхаживал по кабинету.

Избрание Морица Саксонского герцогом Курляндским совершилось.

Для Бестужева это не явилось неожиданностью, потому что он более, чем кто-либо иной, был в курсе выборов и сам активно помогал этому. Но теперь, когда это совершилось, неясное, но властное предчувствие какой-то грядущей беды и неприятностей закрадывалось в душу ловкого, хитрого царедворца.

– - А как взглянут на это там, в Петербурге?
– - шептал он, схватываясь по привычке за голову.

Сегодня у Бестужева уже побывал Мориц. Новоизбранный герцог шумно благодарил его за "содействие" и обещал никогда не забыть этой услуги.

– - Мы встретимся с вами, Бестужев, у Анны сегодня вечером, -- смеясь, проговорил Мориц на прощание.

Бестужеву подали записку. Он распечатал конверт.

"Мой милый Петр Михайлович! Что же ты не торопишься ко мне?.. При всей важной оказии желательно и любезно бы для меня было видеть в моем замке моего гофмаршала".

Бестужев в раздражении скомкал и бросил на пол записку.

– - Дура! Эк как обрадовалась!.. Точно простая старая дева, выскакивающая замуж... Вдова... соскучилась, расторопилась, подумаешь, горемычная...

В дверь постучали.

– - Войдите!
– - гневно крикнул Бестужев.

В кабинет быстрой, уверенной походкой вошел Бирон. При виде своего ставленника ко двору светлейшей герцогини озлобление резидента еще более усилилось.

– - А-а... Это вы, Эрнст Иванович?
– - сухо проговорил он.

– - Как видите, господин обер-резидент и обер-гофмаршал!
– - с насмешкой в голосе ответил выскочка, сын придворного конюха, непостижимым образом обратившийся в обер-камер-юнкера.
– - Вы, кажется, не в духе? Это меня удивляет: в Митаве ликование, целое море огней -- и вдруг тот, кто способствовал всему этому, мрачнее тучи. Donner-wetter! Was soll das bedeuten, Excellenz? {Черт побери! Что же должно это означать, ваше превосходительство? (нем.).}

– - Что это за тон, который вы приняли в последнее время?
– - затопал ногами Бестужев.
– - Теперь уж я спрошу вас: что должно это означать?

– - Только одно: я чувствую под собой твердую почву.

– - И... и давно вы стали чувствовать ее, любезный Бирон?

– - С тех самых пор, как вы, ваше превосходительство,

породнились со мной через мою сестру секретным браком, а главное -- с тех пор, как вы затеяли вашу двойственную игру с Петербургом по поводу "курляндского дела".

– - Бирон!
– - бешено вырвалось у Бестужева.

– - Господин резидент!
– - в тон ему ответил Бирон.

Они встали друг против друга, словно два смертельных врага, измеряющие свои силы, готовые к прыжку друг на друга.

– - То есть как это: я вмешался в "курляндское дело"?
– - первым нарушил тягостное молчание Бестужев.
– - Не сошли ли вы с ума, мой любезный друг Эрнст Иванович?

– - Нисколько.

– - Как же я, резидент ее величества, мог бы обойтись без вмешательства в это дело, во главе которого я стою?
– - спросил Бестужев.

Бирон насмешливо улыбнулся:

– - Вы правы, Петр Михайлович, но вы только одно упустили из виду: нельзя в одно и то же время быть и строгим резидентом-дипломатом, свято отстаивающим интересы русского двора, и обер-гофмаршалом вдовствующей герцогини,! изнывающей по отсутствии постоянного супруга.

Слова "постоянного супруга" Бирон резко подчеркнул и насмешливо поглядел на своего покровителя.

"Ого! Этот "конюх" действительно зазнался", -- подумал Бестужев.

А "конюх" невозмутимо продолжал:

– - Слушайте меня внимательно, Петр Михайлович. Да будет вам известно, что все "митавское действо" известно мне досконально, до последнего шнура на запечатанных конвертах курьеров.

– - В самом деле, мой милый?
– - насмешливо бросил Бестужев, изменяясь помимо своей воли в лице.

– - Да, да, уверяю вас, ваше превосходительство!

– - Виноват, Эрнст Иванович, -- вдруг круто перебил Бирона Бестужев.
– - Ответьте мне только на один вопрос с той откровенностью, на какую я, кажется, имею право: вы-то, вы почему так близко интересуетесь и принимаете к сердцу это "курляндское дело"?