Гезат

Нос вражеской галеры резко пошел влево, от нас, однако пираты кинули несколько «кошек», зацепились. Сразу по несколько человек схватились за лини и начали потягивать свое судно к нашему. Должен отметить, что работали сноровисто. Жаль, что эти парни не на той стороне сегодня. Несмотря на мой приказ не начинать бой до того, как пираты подтянутся к нам, встанут борт к борту, несколько легионеров метнули пилумы и убили или ранили несколько пиратов. Впрочем, это не помешало последним довести дело до конца. Вот тут для них и началось самое интересное — не обычная охрана из малоопытных воинов, а стена щитов, за которой стояли закаленные в боях легионеры, умеющие наносить гладиусами быстрые и точные, убийственные удары. Им помогали лучники, которые на короткой дистанции быстро выкашивали пиратов, в первую очередь незащищенных гребцов с дальнего от нас борта.

Когда в наш левый борт врезалась вторая пиратская галера, с первой уже всё было ясно. Она еще сражалась, надеясь на помощь подоспевших соратников, но тем было не до них. У нашего левого борта история повторилась. Мне даже показалось, что пилумы раньше времени метнули легионеры с тех же мест, что и на правом борту. Бой был таким же коротким и ожесточенным. На обеих пиратских галерах полегло процентов по шестьдесят личного состава, после чего остальные передумали нападать, попрятались по шхерам, закрылись щитами, а потом и запросили пощады, сперва тихо и разрознено, быстро перейдя к громкому хору.

— Прекратить бой! — крикнул я, повторив еще дважды.

Лучники на полубаке не сразу услышали меня и убили несколько пиратов, уменьшив нашу добычу. Прощу их, поскольку первый раз участвуют в морском бою.

«Ворон» нам потребовался для того, чтобы переправить уцелевших пиратов, пятьдесят семь человек, на нашу галеру и загнать под палубу, где посадить на весла, чтобы гребли в две смены, и собрать трофеи. Тяжелораненых и убитых врагов, раздев догола, выкинули за борт. Добычу погрузили в большую пиратскую галеру, которую взяли на буксир. На ней оставили экипаж из трех человек, чтобы присматривал за вторым призом, который был на буксире у них и на котором тоже находились три матроса. После чего неторопливо пошли в Тарс.

104

Наше возвращение с трофеями поразило тарских купцов. Они бы удивились, даже если бы просто вернулись живыми. Посмотреть на призы и пленных пиратов пришел весь город и его окрестности. Само собой, одними из первых навестили нас братья Цицероны. Они долго любовались захваченными галерами и с детским любопытством разглядывали пиратов, как будто те чем-то отличались от остальных людей. Наверное, наслышаны были баек о них. Ни одни преступники во все времена не имеют такой романтический ореол, как морские разбойники. В сущности, это обычные убийцы и грабители. Разве что добыча у них порой бывает в десятки и даже сотни раз больше, чем у уличных гопников.

Когда Цицероны закончили осмотр, я задал самые важные вопросы:

— Как будем делить добычу? Сколько проконсул хочет забрать себе?

— Себе?! С какой стати?! — переспросил удивленно Марк Туллий Цицерон.

— Правитель провинции должен получать долю с трофеев, добытых его воинами, — объяснил я.

— Мне ничего не надо! Хватит и победы над пиратами! — отмахнулся он с явным сожалением. Наверное, очень хотел хапануть, но боялся обвинений в мздоимстве, когда вернется в Рим. — Отдайте то, что причитается мне, как наместнику, в городскую казну.

— Город к этим трофеям не имеет никакого отношения, — отрезал я и, пока проконсул не натравил на нас жадных городских чиновников, предложил заманчивый вариант: — Это была идея легата Квинта Туллия Цицерона, захватили трофеи его подчиненные, значит, причитается ему. — Догадавшись, что оба Цицерона понятия не имеют, как делится добытое на море, добавил: — Десятая часть принадлежит легату по праву.

— Ты так считаешь? — обратился старший брат к младшему.

Тому не надо было бояться обвинений во взяточничестве и очень хотелось стать немного богаче, поэтому произнес возмущенно:

— А почему я должен отдавать кому-то то, что положено мне?! Только потому, что я брат проконсула?!

— Нет, конечно, ты можешь взять свою долю, я не против, — молвил старший Цицерон примирительно.

— Это поможет ему набрать отступное на развод, — тихо подсказал я.

— Да, и на это тоже, — сразу согласился Квинт Туллий Цицерон.

Поскольку старший брат был виновником этого неудачного брака, больше возражений с его стороны не было. Тут же Марк Туллий Цицерон принял решение, что все трофеи будут проданы с аукциона под надзором его представителя, а вырученные деньги поделены между легатом и экипажем галеры.

Торги прошли на следующий день. Пленные пираты ушли влёт. Они считаются самыми лучшими гребцами, поэтому владельцы галер с удовольствием покупают таких рабов. Интерес к призам был слабее, потому что судоходство из-за пиратов приостановилось, но все равно нашлись оптимисты, поверившие, что мы сможем расчистить побережье, и купили галеры примерно за половину их реальной стоимости. Трофейное оружие и шмотье тоже разошлось быстро. Отдавали мы недорого, а многие хотели иметь что-либо, отнятое у пиратов. Ведь это такая редкая добыча! Говорят, приносит удачу своему новому владельцу.

В итоге после расчета с аукционистами нам досталось тридцать четыре тысячи двести восемьдесят три денария. Десятую часть отдали легату Квинту Туллию Цицерону. Этого вряд ли хватит, чтобы избавиться от постылой жены, но лиха беда начало. Остальное было поделено между членами экипажа: мне обломилось десять долей, кормчему — пять, легионерам — по три, стрелкам — по две, гребцам — по одной. На одну долю приходилось по сто семьдесят два денария и один сестерций. То есть полученного мной хватило бы почти на семь югеров земли километрах в двадцати от Рима или дальше, а в Тарсе — на вдвое больший участок, которого вполне хватило бы, чтобы прокормить мою немалую семью. Даже гребцы, получившие меньше всех, вдруг стали сказочно богаты по местным меркам. Стоит ли говорить, что желающие отправиться со мной в следующий рейд выстроились в длиннющую очередь?!

105

Новости в эту эпоху распространяются быстро. В этом я смог убедиться, когда увидел, что из той же бухты, из которой на нас напали две пиратские галеры, на этот раз выскочили шесть. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что ждали именно нас. Ответный ход пиратов. В этих водах останутся или они, или мы. Третьего не дано.

Силы были слишком неравны, поэтому я скомандовал кормчему Агафону:

— Лево на борт!

Дул северо-восточный ветер силой баллов пять. С таким ветром можно было курсом бейдевинд уходить в открытое море. Расчет мой был на то, что аборигены не любят отрываться от берега. В отличие от них, у меня был компас, поэтому мог рискнуть.

Надо отдать пиратам должное: они долго не отставали. Скорости у нас были примерно одинаковы. Первое время, пока их гребцы были свежи, пираты догоняли нас помаленьку, затем подустали, и тут свое слово сказали наши паруса, площадь которых была больше, благодаря стакселю, и работали лучше, благодаря моему опыту. Отстали пираты от нас часа через три. Испугало их не открытое море, а наступающие сумерки. Ночевать на море они не привыкли.

Мы тоже повернули к берегу. Лица членов моего экипажа сразу повеселели. В одиночку с шестью галерами справиться сложновато и далеко в открытое море уходить жутковато. Теперь мы двигались медленнее, чтобы гребцы не сильно уставали. Они и так поработали на славу. Шли к берегу под углом, чтобы пристать восточнее пиратов. Они делали вид, что не замечают нас, мы — что не замечаем их, но уверен, что поутру погоня возобновится. Надо было решить эту проблему раньше.