Гид по аду

Захотелось броситься прочь, но даже легкое движение отозвалось болью из-за колючек. Взгляд вынужденно скользнул по острому лицу, которое больше напомнило череп, обтянутый тонкой бумагой.

Низший дух. Один из прихвостней Руда. Энджи сразу и не узнала бы, настолько осунулся и побледнел. Ее губы едва шевельнулись, выдавая страшную догадку:

— Ты… был в том отряде?

— Да, ангелочек, — зло проскрипел мужчина, обдавая запахом прелой коры. — В том отряде, который пошел сюда из-за тебя.

Глава 42

Лозы обхватили плотнее, и шипы начали медленно вкалываться в кожу. Энджи стиснула зубы в попытке сдержать стон. Врезающийся в спину колчан с короткими стрелами сейчас показался самым маленьким неудобством.

Стоящий рядом мужчина ухмыльнулся:

— Эта штука заберет всю твою кровь, но ты не сдохнешь, даже не надейся. Станешь ее частью.

Проросшая сквозь его плечо лоза шевельнулась, будто прислушалась к разговору.

Энджи инстинктивно дернулась. Вскочить бы на ноги, схватить арбалет! Колючки острыми иглами впились в лодыжку, и боль заставила сдавленно зашипеть. Дыхание стало рваным от паники. Энджи зажмурилась, чтобы не видеть приближение новых «оков».

— Послушай, я ни в чем не виновата! Меня обманули и…

— И нас всех сожрал провал! — Зло перебил мужчина. — Я был последним и видел каждо…

Он захрипел от боли. Глаза Энджи мигом распахнулись. Лозы уже порядочно заплели все вокруг, так что удалось увидеть только высокую крылатую фигуру, вонзившую кинжал в спину. И все-таки сердце сжалось в узнавании.

— Аргус… — Тихо сорвалось с губ.

Лезвие покинуло тело со странным скрежетом. Мужчина рухнул на колени, как марионетка с подрезанными ниточками. Глаза отупело уставились в одну точку, и он рассыпался древесной трухой. Та же участь постигла и лозы, сковывавшие Энджи. Она шевельнулась, чтобы сесть, и оставленные царапины заныли. Глубокие проколы на лодыжке начали больно пульсировать. Энджи невольно застонала, и пальцы сжались, оцарапывая землю.

Аргус грубо ухватил за локоть, вздергивая на ноги. И без того горящие адским огнем глаза полыхнули гневом:

— В Раю совсем мозгов не выдали?!

У Энджи подломилась раненная лодыжка. Чтобы не рухнуть наземь, пришлось привалиться к Аргусу. Пальцы сгребли ткань рубашки, как последнюю опору. Над ухом послышался обреченный вздох. Аргус придержал Энджи за талию, а его тон стал заботливее и снисходительнее:

— Сильно поранилась?

Джинсы внизу пропитались влагой. Похоже, рана продолжила кровоточить.

— Не знаю, но болит адски, — прозвучало тонко и жалобно.

Аргус усмехнулся над таким выражением.

— Тоже мне, спасатель, — поддел он.

Энджи собралась возмутиться, но в этот момент земля ушла из-под ног. Аргус одной рукой придержал под спину, пониже крыльев, а второй — подхватил под колени. На секунду даже боль притихла от этого ощущения обволакивающей силы и уверенности. Энджи покорно приникла к мужской груди. Стоило устроиться щекой на широком плече, как пришло спокойствие. Пальцы сжали тонкую ткань рубашки. Похоже, от пиджака Аргус избавился, чтобы тот не стеснял в движениях.

— Я боялась, что не найду тебя, — прошептала Энджи.

Веки скользнули вниз. Мягкое тепло и знакомый аромат одеколона показались едва ли не убаюкивающими. Даже стало все равно, куда направляется Аргус.

— Зато теперь мы оба застряли здесь. И возможно, уже не выберемся. Отличный план, Энджи, просто замечательный! — Иронично проворчал он.

Насупившись, она глянула исподлобья. Полутьма не сумела скрыть, какие у него правильные и красивые черты лица. Так и захотелось обвести кончиками пальцев контур губ, но вместо этого Энджи с вызовом спросила:

— А нужно было оставить тебя здесь одного?

— Да хоть бы и так! — Огрызнулся Аргус.

Между каменистыми буграми проглянул теплый свет. У подножия обнаружилась небольшая пещерка, в которой горел костер. Аргус пригнулся, заходя внутрь: с арки входа свесились сухие корешки, будто кто-то просто выгрыз часть каменистой почвы.

Оказавшись на земле, Энджи закусила губу, но сдавленный стон все равно пробился. В свете огня стало видно, что низ джинсов пропитался кровью. При попытке закатать штанину боль вспыхнула с новой силой.

— Думаешь, это… оно было ядовитым? Почему регенерация не срабатывает?

Поморщившись, Энджи задумчиво шевельнула стопой. Хорошо, хоть ботинки оказались прочными. Жаль, что не сапоги до колен.

— Мне-то откуда знать? — Аргус раздраженно шагнул ближе.

Присев на корточки, он решительно отстранил руки Энджи. Пару минут — и испачканная ткань оказалась завернута наверх. А из поясной сумки Аргуса показались те самые эликсиры, с помощью которых ему удалось так нагло обдурить.

— Ты ведь был в этом мире. До того, как вы его… облагородили, — Энджи сделала неопределенный жест.

Она задумчиво посмотрела в огонь, размышляя, как тяжело пришлось демонам в первое время после изгнания. Невеселые мысли прервало жжение. Энджи тихо зашипела сквозь сцепленные зубы. Так же, как вспенившийся эликсир на ранках. Аргус дал ей передохнуть.

— Это другая параллель, — напомнил он. — Здесь не было Райской войны, и в Ад никого не сбросили. Так что он развился по своим законам. И стал еще хуже, чем изначально.

— А в нашей параллели… тоже, наверно, было сложно? — Энджи неловко закусила губу.

— Непросто, — передернул плечами Аргус, отчего шевельнулись крылья. — К счастью, получилось подчинить мир нашей энергии и сделать безопасным. Теперь мы зависим друг от друга. Мы даем силу ему, он питает нас. В общем, такая же связь, как у ангелов с Раем.

Его пальцы снова сомкнулись на ее лодыжке, и он продолжил экзекуцию. На этот раз стало печь чуть меньше. Да и проколы, похоже, начали затягиваться. А за мелкие царапины, к счастью, все-таки взялась демоническая регенерация. Хотя и вполсилы. Энджи вытерла подсыхающую кровь на запястье, и взгляд вновь скользнул к Аргусу.

— Не точно такая же, — возражение прозвучало тихо и осторожно. — Ведь вся энергия Ада держится на страданиях грешников?

Он равнодушно закрыл пузырек пробкой, и остатки эликсира отправились обратно в сумку.

— В основном. Все-таки на Земле немногие поклоняются демонам, а сотней-другой ведьм мир сыт не будет.

Чувствуя, как стягиваются ранки, Энджи подтянула к себе колени. Взгляд уперся в языки огня, а на деле — в пустоту. Аргус сел неподалеку, и на пару минут повисло молчание. Остался только треск сухого хвороста, от которого взлетали вверх яркие искры.