Гильотина для госпитальера

Сколопендру можно было дать тридцать лет. А можно было и восемьдесят. У человека, находящегося в таком состоянии запущенности, возраст определить становится задачей сложной. Он сидел, обхватив обеими руками потёртый старый саквояж, который вместе с манто составлял всё его скудное состояние.

— Куришь? — спросил Филатов, протягивая Сколопендру пачку с дорогими сигаретами, которые не могли позволить себе даже высокооплачиваемые служащие государственных органов и фирм.

— Нет, — покачал головой Сколопендр. — Никотин вреден для здоровья.

— Ага, — кивнул Филатов и насмешливо переглянулся с Сомовым — мол, врач, это по твоей части.

— Тебе нужны деньги? Пятьсот песо, — сказал разведчик.

Сколопендр испуганно затряс руками:

— Нет, только не это! Я не проживу здесь и часа с такими деньгами. Мне не нужны деньги!

— Он помешался от счастья, — сказал Колючка, протягивая руку за сигаретой. — Дайте деньги мне. Филатов кивнул и осведомился:

— Ты расскажешь о чумной зоне?

— Расскажу… Мне никто не верит. А я был там.

Госпитальер прикрыл глаза. Он пытался войти в ритм с этим человеком, уловить, говорит ли он правду, не бредит ли, нормален ли его рассудок. Раньше это часто получалось.

— Они не устраивают охоту в городе, — Сколопендр поёжился и стряхнул пылинку со своего манто. — Они охотятся в провинции, но тут, видимо, подоспели очень большие клиенты-туристы, которые хотели охотиться именно в Ла-Пасе. И власти прошли им навстречу.

— И охотники пришли в трущобы? — спросил Филатов.

— Точно. Они били нас с машин и с окон домов. Они загоняли нас служебными пумами. Сколько тогда погибло? Я лично знал четверых. Но погибло больше двадцати человек. Может, даже полсотни. Это были очень богатые клиенты.

— Но ты выжил?

— Я выжил. Я нашёл проход. Я скрывался. И я очутился там.

— В Чумном районе?

— Да…

— Что ты там видел?

— Дома. Людей. Странные машины. Странные дворцы… Там чисто. Там хорошо. Они чувствуют себя там прекрасно… Там призраки. Там много призраков.

Колючка заёрзал и напустил на лицо выражение — мол, я предупреждал, что он немного не в себе.

— Кто там живёт? — спросил разведчик.

— Люди в чёрном… Они сильные. Я знаю, где скрыта сила. Там большая сила.

Госпитальер зажмурился. Что-то смущало его в Сколопендре. И вдруг он понял — что именно. Бродяга был полуоткрытым сенсом. Его экстрасенсорные способности не расцвели во всей полноте, он не владел ими сознательно, но интуитивно он ощущал веяния сил.

— Что за сила? — спросил госпитальер.

— Я не знаю. Силу излучают люди… Там много странного. Люди-призраки. Дома-призраки.

— Дома-призраки?

— Да. Касаешься стены и проходишь внутрь. Там мокро, темно. Противно. И не видно ничего.

— Ну это ты заговариваешься, дружище, — улыбнулся Колючка.

Жестом Филатов приказал ему помолчать.

Эта часть рассказа была абсолютно достоверна. Сколопендр довольно точно изложил чувства человека, попавшего внутрь СТ-проекции.

— Много там домов-призраков?

— Много. Очень много.

— Пол района — маскировано, — произнёс по-русски Филатов. — Они окопались там крепко.

— Он говорит правду. Он психически почти здоров, — сказал госпитальер.

— Что там ещё? — обратился к Сколопендру Филатов.

— Большой дом. От него веет холодом… Я слышал оттуда стоны.

— Крики?

— Стоны. Не ушами. Душой. Там собраны десятки скорбящих душ.

Сколопендр начал истово креститься. Колючка не выдержал и перекрестился вместе с ним. Даже последний бродяга, проклявший мир и проклятый в нём, был в Ла-Пасе фанатичным католиком.

— Ещё небольшая процедура, — Сомов сел напротив Сколопендра. Бродяга испуганно дёрнулся, но госпитальер дружески положил ему руку на плечо. — Не бойся. Так надо. Теплота. Твои веки тяжелеют.

Колючка, крестясь, изумлённо смотрел, как Сомов ввёл Сколопендра в гипнотическое состояние. Под гипнозом из него высосали всю информацию, которую тот вынес из чумной зоны, а также о проходе туда.

После часа работы Сомов вернул Сколопендра в нормальное состояние.

— Мы всё равно заблудимся там, — сказал Сомов. — Там есть какой-то центр, от чего всё и идёт. На такой территории его не найти.

— Сколопендр не прост. Слишком научно объясняется. Особенно касательно вопросов геологических пород, отложений, — Филатов повернулся к Сколопендру. — Кем ты был до того, как попал на улицу?

— Я?.. Я был… Очень давно… Я был профессором, — он с трудом выговорил это слово.

— Преподавал?

— Университет. Геология.

— Я так и знал, что с ним что-то не в порядке! — воскликнул Колючка. — Но тут он врёт! Как же — профессор.

— Я не вру, — в глазах Сколопендра вдруг появились слёзы. — Это моё прошлое. Оно только моё.

— Максимум, драил туалеты в университете, — махнул рукой Колючка.

— Нет, неправда! — упрямо воскликнул Сколопендр. Он неожиданно открыл саквояж и начал вытаскивать тетради, книги.

— Вот. Тут моё имя. Я был тогда таким. Но такой я был никому не нужен. И я стал тем, кто есть. Здесь не нужны такие, как я, — всхлипнул Сколопендр, и из его рук выпала книга.

— Сборник геологических карт! — радостно воскликнул Сомов, беря книгу.

Сколопендр быстро потянулся к ней, но госпитальер успокоительно произнёс:

— Я только посмотрю. Я сейчас же отдам.

Он пролистнул книгу. И ликующе ткнул пальцем в геологическую карту Ла-Паса, которую изъяли из всех библиотек.

— Вот она!

— Что ты тут видишь удивительного? — спросил озадаченно Филатов.

— Я знаю теперь аномальную точку.

— Здесь же ничего нет.

— Посмотри. Это место уникально в своём роде. В этой точке сходятся два геологических разлома. А ещё имеется подводное озеро. Это место просто не может не быть центром аномалии. Все чудеса происходят именно в точках пересечения геологических разломов.

— Уже кое-что, — кивнул Филатов. — Пора на штурм…

* * *