Гильотина для госпитальера

Впрочем, стучались в сознание Филатова и куда более экзотические идеи. Например, что он находится вовсе не в нашей Вселенной, а в каком-то параллельном, очень похожем, но всё же отличающемся мире, и тогда это — настоящая старая Земля. Или это одно из ответвлений Древа Времён — независимый временной поток, в чём-то повторяющий, а в чём-то отличающийся от нашего. Теории Древа Времён и параллельных миров выдвигались давно, но пока не получили не подтверждения, не опровержения. Так что их разведчик оставил про запас.

Паровоз тем временем, натужно пыхтя и обдавая паром суетившихся на перроне пассажиров, подкатил к станции и замер. Затем, перекрывая паровозные гудки, раздался мощный бас кондуктора:

— Граждане, приготовьте ваши билеты! Поезд отбывает в Париж через пятнадцать минут!

В вагоны третьего класса рассаживались крестьяне с корзинами, тележками, сетками. Они галдели и ругались с проводником, который орал, что провозить поросят в вагонах запрещено. В вагоны второго и первого класса садились буржуа — толстомордые торговцы и их поджимающие губки жены с крохотными сумочками, в длинных платьях, скукоженный чиновный люд, похожие на чёрных ворон священнослужители.

На перроне суетился пацанёнок-газетчик. Он кричал:

— Газета в дорогу — скука побоку! Читайте: «Я был на грани смерти. Он походил на умалишённого!» Благодаря бдительности Гражданина схвачен еретик! Покупайте и читайте! Человек в белом костюме явился к простому торговцу!

Филатова что-то кольнуло. Он подозвал пацанёнка и купил у него газету из тех денег, которые позаимствовал у «лесоруба».

Статья в газете «Парижская Истина» сообщала: «В предместье Сен-Мар задержан опасный еретик. Выявил и передал его в руки полиции, выполняя свой долг Гражданина, простой торговец Симон Шир. Еретик был одет в странную одежду серебристого цвета и производил впечатление душевнобольного, что неудивительно — ведь еретические мысли могут быть порождены лишь больным разумом.

«Когда он возник в моём магазине, холодные руки ужаса сдавили моё горло. Он был опасен. Он был безумен. Я рисковал за правое дело. И я снова поступил бы так же», — поведал Симон Шир.

Возможно, задержанный принадлежит к тайному обществу Святого Валентина. Его дело будет рассмотрено Равными. Общественный трибунал суров, но справедлив. И его решение будет отвечать чаяниям простого Гражданина!»

— Влип, умник, — прошептал Филатов.

Как он и ожидал, госпитальер, не долго думая, попал в неприятную историю и, естественно, не смог выкрутиться. Сомов создан для того, чтобы быть жертвой обстоятельств. Но ведь он, Филатов, создан для того, чтобы эти обстоятельства преодолевать. Придётся предаться обычному занятию — вытаскиванию из очередной ямы своего друга. Не в первый раз. И не в последний.

В отличие от госпитальера, Филатов моментально сориентировался в обстановке. Он начинал понимать, что собой представляет этот мир, и картина складывалась фантастическая.

— Гражданин, — спросил он кондуктора, протягивая ему билет. — Поезд останавливается в Сен-Маре?

— Останавливается, Гражданин, — не слишком дружелюбно произнёс проводник. Вежливость не относилась у местных жителей к распространённой добродетели.

* * *

По горной дороге шли два монаха. Путь их был неблизок. Но они терпеливо, шаг за шагом брели вперёд. Если говорить точнее, то шли монах и монахиня. А если быть совсем точным, то вперёд, к пока что неизвестной цели пробирались майор Форст и специальный агент ФБР Пенелопа Вейн.

Одежду они стянули по случаю, Добравшись до монастыря. Динозавр предложил захватить языка и выведать у него всё. Но овчинка не стоила выделки. Оставлять за собой кровавый след — это низкопробная работа. Они не могли себе позволить такого.

Диноззвр десятилетиями учился выживать и выполнять Самые безумные задания. Всегда было тяжело. Не Легче было, когда он, недавний выпускник спецшколы ЦРУ, проник на спутник планеты Дракон Корейской Конфедерации Миров. Он десантировался на одноместном десантном гравиблоке и ушёл на нём же — операция, которая казалась до того невозможной, а потом вошедшая во все учебники соответствующих учебных заведений. Но сейчас положение было неважным. Не было ни снаряжения, ни оружия. Была только выучка суперагента-разведчика. Была голова-компьютер, были кулаки. Этого должно хватить.

Аризонцы шли из первого крупного населённого пункта на своём пути. Там они набрали достаточно информации, по привычке мастерски используя прессу, уличные разговоры. Они достаточно быстро вживались в образ.

«Неохваченные» — так назывались странствующие монахи, не охваченные никакой организацией — приходом, монастырём, несущие по городам истинное слово. В городке удалось разжиться деньгами, стянуть документы, приобрести увесистые цитатники — вещь необходимая для каждого «неохваченного».

— Привал, — сказал Динозавр.

Они расположились на обочине грунтовой дороги. Только что пропылил грузовик с досками, и стояла пыль столбом.

— Отвратный мир. Отвратные ничтожества. И вообще всё отвратно, — скучающе произнесла Пенелопа, раскладывая на куске материи, который они украли в лавке, припасы — помидоры, курицу и бутыль вина. — Как можно есть это кошачье дерьмо и пить эту бычью…

— Не надо, — поднял руку Динозавр, зная, какое сравнение последует дальше.

Поужинав, пару часов потратили на заучивание наиболее важных цитат, так что, учитывая феноменальную память у обоих, вскоре могли достаточно бодро лопотать на этом языке.

— В жизни не видела большей галиматьи, — покачала головой Пенелопа, со злостью отбрасывая требник.

— Это высказывания великих мыслителей.

— Они были импотентами.

— Почему? — поразился Динозавр.

— Только импотенты могут тратить время на подобную чепуху. Ты послушай. «Пользуйтесь, но не злоупотребляйте — таково правило мудрости. Ни воздержание, ни излишества не дают счастья». Это исповедь импотента. Твой Вольтер был импотентом!

— Я бы не был столь категоричен, хотя, возможно, в этом есть доля истины, — усмехнулся Динозавр…

— Ладно, положим, мы вживёмся в этот мир. Что дальше?

— Работа. Найти Магистра. Выяснить, что за туз он припас в рукаве. Повернуть ситуацию в свою сторону. Этого мы должны достигнуть.

— Должны — да. А сможем?

— Должны.

— Как мы умотаем с этой поганой планеты. Как бишь там её?

— Гасконь.

— Вот именно. С этой поганой, треклятой, долбанной, дерьмовой, уродской и вонючей Гаскони.

— Пока не знаю.

— Из того, что мы узнали, надеяться на привычный образ действий — попытаться проникнуть в космопорт, проникнуть на корабль или взять его — не может идти и речи, — зло произнесла Пенелопа.

— Правильно.

— Здесь просто нет кораблей! Здесь нет космопортов. Спутников на орбите. Здесь есть паровозы и бензиновые монстры, которым место в пыточных камерах.

— Я не думаю, что Магистр рассчитывал здесь остаться навсегда. У него есть какой-то путь назад. И мы должны найти его.

* * *

Сомов стоял на возвышении перед тремя судьями. Длинные их мантии доставали до пят, лица были припудрены, парики хоть и белы, но достаточно потёрты. Да и само помещение дышало ветхостью и старомодностью. Но в нём всё равно ощущалось какое-то противоестественное величие.