Глаза, опущенные долу

Затем он открыл ту "чёрную", "отреченную" книжицу. Она была разделена на две части, интуитивно почему-то Фёдор начал именно со второй. И почти тотчас во всех сторонах кругов, им очерченных, стало клубиться, возрастать напряжение. Но если в двух кругах фёдоровых образовалась какая-то загустевшая, вязкая масса, через которую невозможно было к нему пробиться, то в круге с кинжалом как бы разряжался всё более, даже выкачивался воздух, наполняясь невероятной втяжной силою. И вдруг затрепетало что-то огромное, тёмное вверху него, заметалось, пытаясь вырваться. Но безуспешно, оседая и оседая вниз по невидимым отвесным стенам. На полу, обретя под ногами твёрдую почву, Нечто как бы вновь набралось сил, стало биться о стены с нечеловеческой энергией, раздался пронзительный, истошный рев. Затем, словно бы почуяв дух фёдоров, таинственное существо перенесло свои усилия именно в его направлении, но пробив первую стену, стало увязать в массе второго круга, вырываясь, и тем с каждым новым приступом всё более обнажаясь, из смутного, взбалмошного видения начиная обретать всё более конкретные, видимые формы. Вот-вот должен был показаться Фёдору лик, встречи с которым он так ждал.

– Не делай этого!

Фёдор вздрогнул от неожиданности и оглянулся. За спиной своей он увидел девушку-поводыря.

– Не мешай. Убирайся!
– закричал Фёдор в гневе и ухватился вновь за книжицу. Но момент был упущен, неведомое так и осталось неразличимым, затрепетало крыльями и исчезло вверху.

– Ну погоди у меня!
– процедил Фёдор сквозь зубы с злой досадой и приготовился излить свою ярость в полной мере. Однако изливать её было некому, никого вблизи не оказалось. Должно быть, пригрезилось.

Силы его совершенно иссякли, да и то посудить - напряжение было неимоверное. Однако он, тем не менее, решил не отступать. Сосредоточился и вновь открыл книжицу.

– Ну и упрям же ты!

Глава пятая

1

Фёдор широко раскрыл глаза, буквально вылупил. Девушка стояла перед ним точь-в-точь такой, какой он в последний раз видел её: с распущенными волосами, распахнутым воротом.

– Сотри круг!

Фёдор понял, что она имеет в виду, нехотя подчинился. Однако стёр только тот круг, в который призывал нечистую, убрал кинжал, но два других круга оставил и за пределы своего не выходил.

– Стёр, что дальше?
– спросил он злобно.
– Зачем ты меня остановила?

– Сама не знаю.
– Девушка пожала плечами.
– Пожалела, наверное. Дурака, который решил помериться силами с самим дьяволом.

– Тебе-то что? Это уж моё дело, с кем мне силами мериться. Откуда ты вообще взялась? Ты, вроде как, умерла...

– Такие, как я, не умирают.

Фёдор кивнул.

– Ну да, ты же бес. Так что тебе надо? Пришла защитить своего господина? Вельзевула, или как там его? Может, назовёшь мне его имя? Хотя бы для того, чтобы как следует испугать меня.

– Надо мной нет господ, - сухо проговорила девушка.
– Я не бес, и к нечистой силе не имею никакого отношения.

– Ага, - хмыкнул и рассмеялся Фёдор, - ты, стало быть, ангел. Может, хранитель мой? Соври, я поверю.

– Да мне наплевать на тебя, - обиженно отвернулась девушка.
– Аника-воин тоже нашёлся. И это вместо благодарности? Ну увидел бы ты Его, в истинном Его облике! Думаешь, прошло бы это для тебя бесследно? Нажить себе такого врага! Не чета тебе люди, борясь против Него, сгинули.

– Не я первый начал, - угрюмо проворчал Фёдор, - я только оборонялся. Причём из последних сил.

Девушка вышла из большого круга, с любопытством огляделась, затем уютно примостилась на лавке.

– Ну-ну, что же ты замолчал, ягнёночек? Ладно, не буду тебя дальше в терпении испытывать. Сила нечистая тут ни при чём.

– А кто "при чём"?
– Фёдор вспылил.
– Кто привязался ко мне, целый год изгаляется?

Девушка не отвела глаз перед ненавидящим взглядом Фёдора.

– Тебе об этом знать не положено.

– А кому положено?! Может, то Архангел Михаил посылает мне испытания? Или кто порчу навёл?

– Тебе же не раз было сказано: уходи отсюда и отдай то, что Арефием тебе подарено. Взамен оберег от меня лично получишь, ни одна сила больше не уязвит тебя.

– Ага!
– полыхнул Фёдор догадкою.
– Так ты та старуха? Смотри-ка, тут уже не два-три десятка лет сбросила, а поди, целых пять.

Девушка презрительно усмехнулась.

– Против той старухи ты меньше букашки будешь. Ни одна книжка, освященная или чёрная, ни один мелок тебя не спасёт.

Фёдор насторожился.

– Так это не ты была? А что спасёт?

– Шустрый! Чего я вообще с тобой разговариваю? Не обольщайся. Лишь потому, что знаю: только я за порог, ты опять за мелок возьмёшься, для тебя эти причиндалы теперь, что зелье винное для пропойцы. Не уйду до тех пор, пока пообещаешь мне никогда больше не призывать сюда нечистую.

– Почему?

– Нам она ни к чему здесь. Тут её и так предостаточно.

– Ну да, значит, равновесие могу нарушить. Но почему ты думаешь, что я тебе поверил? А уж тем паче, что я тебе поддамся? Да сиди тут хоть до второго пришествия Христа. Только не забывай: пусть петухов здесь нет, однако рассвет скоро.

Девушка согласно кивнула.

– Что ж, ты прав, вот и проверим, раз ты такой неверный Фома.

Она задула свечу и улеглась на лавке спать.

2

Фёдор был настороже, так до рассвета и не покидал круга. Долго он ждал, как растворится в полумраке обличье беса и сам тот опрометью бросится к двери. Но ничего подобного не произошло. Чувствуя, что придётся ему признать своё поражение, Фёдор стёр оба круга, убрал кинжал и мелки в котомку. Девушка поднялась, с наслаждением потянулась со сна.

– Что, убедился?

– Убедился, - нехотя проворчал Фёдор.
– И что дальше?

– Это тебя надо спросить.

Фёдор понимал, что игра строится на его любопытстве. Больше его поддеть было не на что. Но страсть в нём всегда была сильнее воли, таким уж Господь сотворил его.

– Ясно, - едва он только рот раскрыл, опередила его пришелица, - отвечу тебе честно и истинно, как на духу, но лишь на три вопроса, не больше. И перед тем ты мне клятву дашь, о которой я говорила.

– Ладно, клянусь!
– буркнул Фёдор.

– Нет, так не пойдёт. Я вашего брата хорошо знаю. Поклянись Богом, Спасом, Духом Святым, Богородицей, Архангелами, всем Сводом Небесным, Верой Православной, Отечеством, близкими, друзьями, душой поклянись. Самой что ни на есть страшной клятвой, иначе ни на грош не поверю.

– Так это же кощунство, клятва такая...
– пробормотал в растерянности Фёдор, не зная, как ему поступить.

– Кощунство? А разве не кощунство собирать вокруг себя племя падшее?

– Так я его на бой, а не на пир призывал.