Год Собаки I. Среди Теней
Шрифт:
Размышляя о своих друзьях…
Могла ли Энн видеть убийцу? И как она сейчас?
Прыжок…
И, наконец, мне повезло.
Последнее зеркало оказалось открыто… Оно находилось в публичном месте, в оживленном переходе центральной части города.
Я несколько секунд стоял в отражении, затаившись за зеркальной гранью… Никто не смотрел на меня.
Потом быстро вышел и растворился в толпе.
Отыскал в переулке горизонтальный лифт. Набрал код 301.
И вернулся в гостиницу.
Двери лифта плавно раскрылись.
Вход в коридор третьего этажа по-прежнему был заблокирован. Охрана никого не пускала.
Ма заметила меня и помахала рукой.
— Явился, наконец… — улыбаясь, проговорила она. — И опять у тебя загадочный вид.
Илья проницательно глянул на мою бейсболку, надвинутую на глаза.
И прокомментировал:
— Шалишь, пернатый… Питоны до сих пор бьются в истерике. Утверждают, что ты преследуешь их в зеркалах…
Ма прыснула, прикрыв рот ладонью:
— Господи… Как представлю, что ты охотишься за этими гигантскими штуками… Подглядываешь из зеркал…
Она не выдержала и рассмеялась:
— Это очень смешно…
— Не здесь… — расширив глаза, прошептал я.
Мы вошли в лифт и, набрав красными кольцами код 505, переместились на пятый этаж. Двери открылись напротив нашего нового номера.
Похоже, лифт на просторной площадке был персональным.
Других номеров рядом не оказалось… Дверь на лестницу черного хода с магическим замком, барельефы на стенах, вдаль уходил коридор к восьмигранному залу.
Ма посмотрела на карточку пропуска из прозрачного металла.
— Перестала мигать… — сказала она и приложила к дереву пропуск.
Мы вошли в просторную светлую прихожую. На паркете, аккуратно сложенные, лежали наши вещи.
Все было на месте…
Гитарные кейсы, усилитель, провода. Спортивная сумка Ма. Грамота в инкрустированной рамке и статуэтка стояли на комоде.
Рядом лежала связка ключей.
— Секунду… — сказал я, подняв ладонь. — Стойте здесь.
И огляделся вокруг истинным зрением.
Затем прошел по всему номеру, открывая двери, осматривая комнаты, уделяя особое внимание окнам и зеркалам.
Вернулся в коридор и произнес:
— Отзываю все приглашения, выданные на этот номер.
Ма заглянула в гардероб…
Теперь их было два.
Один снова был заполнен одеждой. За дверями второго лежали коробки с аксессуарами Ритуала. Предстояло все еще раз пересмотреть все и разложить по ящикам.
Скинув обувь, мы прошли на кухню.
Она была значительно больше прежней и являлась, по сути, столовой с кухонной зоной. Здесь уже стояла тележка с нашим незавершенным завтраком.
Мы молча сели за обеденный стол.
Посмотрели друг на друга, и после паузы я спросил:
— Что вам известно?
— Кто-то напал на Энн… — сказал Илья. — Но она в порядке.
Потом
спросила Ма:— А где ты был?
Я пересказал события, пропуская их через фильтр Кодекса.
Как нашел Энн на камнях. Про алую пену на губах и мага-медика. Как поднялся на этаж. Про черное зеркало в ванной…
Как упал в зеркальный мир и смотрел на питонов. Как искал выход, прыгая во мгле между окнами света.
Не сказал про рапид, минутный сдвиг и, как заставлял биться ее сердце.
Это было неважно.
Не сказал про убийцу из зеркала, и что целью была не Энн…
Это лишило бы моих друзей покоя. Сначала я должен был сам во всем разобраться…
— В итоге, что с телефоном? — сказала Ма. — Удалось?
Я положил черный прямоугольник на стол и секретным касанием открыл видео с точек наблюдения.
Ма помолчала, а потом кивнула:
— Давайте выберем себе комнаты…
И мы разбрелись по номеру.
Я не нашел ничего лучше, чем выбрать точно такую же комнату слева, Илья по центру, а Ма выбрала комнату справа. Еще две оставалась свободными…
Вернувшись в коридор, я обнаружил Илью с Ма стоящими у статуэтки, которая была точной копией монумента на площади.
Вчера, в свете прожекторов, казалось, что мы видели на постаменте скорбного демона, но сейчас, глядя на фигуру, стало ясно, что это человек.
Он, задумавшись, остановился на мгновение перед пропастью.
Перед тем как… Взлететь?
Или упасть?
Надпись в табличке повторяла символами общего языка надпись на постаменте.
ENO.
Один. Первый. Единственный.
Илья повернулся ко мне и подозвал рукой:
— Гляди, на тебя похож…
Я подошел.
— Не похож нисколько.
— Похож-похож… — сказала Ма с улыбкой. — Тот же взгляд, когда ты задумываешься… Только он старше, лет сорок.
— Все равно не похож.
Ма вздохнула и посмотрела на брата:
— Упрямый… Совсем как ты…
Абуминог развел руками, а Ма махнула на нас ладонью:
— Ладно… Идите к своему Принцу…
— А ты?
Ма подняла синюю сумку с пола и кивнула головой на коробки в гардеробной:
— Приму душ, смою соль… Разложу все. Приведу номер в порядок.
Она выставила нас за дверь и, провожая, вышла следом.
У лифта Илья обернулся.
— Есть новое слово… — заговорщически сказал он. — Вместо «иступленный».
— Какое? — заинтригованно спросили мы.
— Возбужденный…
— Было… — быстро ответила Ма.
Илья поправился:
— Тогда «расчлененный».
— Мозг? — спросил я. — Расчлененный? Сам ты…
— Просверлённый… — не сдавался Илья.
Ма наморщила носик:
— Фууу-у… Какая мерзость!
— Тогда «опьяненный» …
Ма добавила сразу несколько слов:
— А еще «обделенный», «обольщенный», «оскверненный» …
— Оскверненный? — изумился я. — Мозг?
И рассмеялся в голос.