Голому рубашка. Истории о кино и для кино
Шрифт:
— А что тут смешного? — не поняла Сабина.
— Я тоже так считаю, а вот Серега, как увидел меня, стал хохотать. Представляешь?! И я, как дурак, тоже с ним стал смеяться…
— Для этого, наверное, он и смеялся, — сказала Сабина. — Чтоб тебя развеселить.
— Да, на него похоже, — сказал Володя. — Сабина-джан, один нескромный вопрос, можно?
— Очень нескромный? — насторожилась Сабина.
— Немножко, — сказал Володя. — Ты одна, в чужой стране уже три года живешь. Не тяжело тебе?
— Мне тяжелее дома было, —
— Права, сто раз права! Мы с Серегой хотели в Баку свой бизнес открыть, автомастерскую. Вложили деньги, купили оборудование, а потом пришли какие-то хмыри и стали требовать с нас деньги за право работать. Иначе грозили спалить нашу мастерскую. И тут как раз эти события начались…
— И потеряли свою мастерскую? — спросила Сабина.
— Серега остался, продал все за полцены, а я с его женой и дочкой ждал его в Красноводске. Зато мы мастерскую здесь открыли. Платим налоги, и никто к нам не пристает. Назвали наш автосервис «Спутник». Как тебе название?
— Хорошее. И американцам понятное, — сказала Сабина. — Со времен Гагарина…
— Совершенно верно. Мы долго выбирали название, пока не сошлись на этом… А ты чем занимаешься, Сабина-джан?
— Я работаю медсестрой в госпитале…
— Как наша Доррис?
— Не совсем. Я делаю больным ультразвуковое исследование.
— А где ты этому научилась? В Ереване?
— Нет, здесь. Училась полгода, сдала экзамен и теперь работаю…
— Молодец, Сабина! Я знаю, здесь непросто получить лицензию на такую работу… А в Ереване тоже по этой специальности работала?
— В Ереване я училась в медицинском. Не успела закончить, как эти события начались…
— А чего тебе? Ты ведь была в Ереване?
— Да, была, — вздрогнула Сабина. — Но как раз в это время я выиграла грин-кард…
— А не могла доучиться и потом уехать?
— Нет, там надо соблюдать сроки, — сказала Сабина. — И я выбрала Америку. Все равно, тот диплом здесь бы не пригодился…
— Не скажи, многие подтверждают здесь свои дипломы… — Тем более, врачи. Правда, надо учиться долго… Даже я хотел подтвердить свой диплом, но такой специальности здесь нет.
— Какой?
— Я ведь закончил Бакинский институт физкультуры. Тренерский факультет… Вольной борьбой занимался, мастер спорта, между прочим, — не удержался и похвастался Володя.
— Мог бы здесь открыть школу для детей, — сказала Сабина. — Я читала объявления в газетах…
— Да, я знаю. А Серега что бы делал? А так у нас совместный бизнес. Вай, Сабина-джан, Доррис пришла с костылем! Значит, будет меня учить ходить! Если научусь, можно к тебе в гости прийти?
— Приходи, — сказала Сабина. — Завидую тебе — будешь ходить. А мне так надоело лежать!
— Скоро вместе будем гулять по коридору на костылях! — рассмеялся Володя. — Доррис
гарантию дает!Доррис с костылем уже стояла рядом с Володей.
— С Сабиной говоришь? — спросила она.
— Да, — сказал ей Володя. — Ведь правда, что и Сабина скоро будет ходить?
— Да, — сказала Доррис. — Доктор Пател так сказал.
— Слышала, Сабина? Доктор Пател — большой мастер! Я тебе потом позвоню, хорошо? Привет, — и, обращаясь к Доррис, сказал: — Поверишь, Доррис, как будто с близким родственником поговорил!
А Сабина поискала рукой проигрыватель и нажала кнопку — заиграла азербайджанская мелодия.
Володя, поддерживаемый Доррис, сделал несколько шагов по палате, опираясь на костыль.
— Плохо, что не могу вниз смотреть, видеть, куда ногу ставлю, — сказал он Доррис.
— Тебе сейчас главное — ходить, — сказала Доррис. — Двигаться. А тут везде ровно, можешь вниз не смотреть…
— Выйдем в коридор? — искательно спросил Володя. — Можно?
— Я думаю, можно, — сказала Доррис.
— В какой стороне палата Сабины? — спросил Володя, выйдя в коридор.
— Вон там, — показала Доррис. — Номер 310. Хочешь зайти?
— Нет, сейчас я не готов, — сказал Володя, направляясь в сторону 310-й палаты. — Надо потренироваться, — и он попытался ускорить шаг.
— Тише, ты не на стадионе! — остановила его Доррис. — На ногу не опирайся, ее нельзя нагружать пока есть гипс, понял?
— Понял, Доррис-джан, — успокоился Володя и, уже не торопясь, стал двигаться в сторону палаты Сабины. — Вот здесь она, да? — остановился он напротив двери 310-й палаты.
— Да, — сказала Доррис.
— По музыке уже ясно! — заулыбался Володя, прислушиваясь. — Шалахо! Это для нас, все равно, что для вас рэп или рок-н-ролл Джан-э-джан! — с душой пропел он в унисон мелодии. — Все же на этой музыке я вырос! Тебе нравится, Доррис?
— Хорошая, — согласилась Доррис. — Только непривычный ритм, под него не очень-то и станцуешь…
— А потому что мы по-другому танцуем, не как все. Вот так! — Володя попытался поднять руку с костылем;
Вторая рука, которая была в гипсе «самолетом», уже как бы была готова для стойки кавказского танца, и Доррис с трудом удалось удержать его от падения.
— Ты что, тебе только танцевать сейчас! — подсунула она ему костыль подмышку. — Все, пошли в палату, на сегодня достаточно.
К Сабине пришла ее подруга-румейт молдаванка Мария.
— Сабиночка, извини, что долго не приходила, у меня все последние дни были овертайм. Как приходила домой, плюхалась в кровать и спала как мертвая. Вот только сегодня Кэролл вышла на работу, и я сразу приехала…
— Лучше бы отдохнула, мне ведь ничего сейчас не надо, — сказала Сабина. — И теперь у меня есть телефон, — показала она телефон Марие. — Если что понадобится — позвоню тебе.
— Откуда у тебя телефон? — спросила Мария.