Голова с дыркой

– И никаких морально-нравственных терзаний!
– сквозь зубы проговорил Анатолий.

– О чём вы?
– не понял следователь.
– Что вы сказали?

– Нет, ничего. Так, ни о чём.

– Но ваш случай совершенно особенный! Вы слишком любопытны. Сколько я ни встречал закрытоголовых, они стремились спрятаться, укрыться, затаиться - словом, сделать так, чтобы их не трогали.

– А можно вопрос?
– Анатолий пошёл внаглянку.
– А если у кого имелась дырка... отверстие, но потом вдруг заросло?

– Такого пока не встречалось, - помотал головой следователь.

– Если так, вы будете первым!

– Спасибо за доверие...
– пробормотал Анатолий.
– А ещё вопросик можно?

Он боялся не того, что следователь вдруг заорёт: "Вопросы здесь задаю я!" - к этому он как раз приготовился. А боялся того, что следователь не ответит. А вопрос интересный... Такой вопрос если не собьёт следователя с толку, то прольёт хоть немного света на местную жизнь и обычаи.

Но Кек-шнаха и в самом деле разбирало любопытство пообщаться с новым "экземпляром". Поэтому он ответил:

– Пожалуйста.

"Какой вежливый..." - покривился Анатолий. И спросил:

– Вопрос такой: что будет, если личность заключё... подследственного подавит личность следователя?

Следователь щёлкнул пальцами в немом восхищении. Но тут же озвучил его:

– Хороший вопрос! Я же говорю: с вами интересно иметь дело! У вас нестандартное мышление.

"У меня много чего нестандартного...
– подумал Анатолий, - по вашим меркам: сердце, лёгкие, печень... У меня весь организм нестандартный!"

– Хотел бы я посмотреть, какого цвета у вас мозги!
– задумчиво произнёс Кек-шнах, глядя на Анатолия.

– Это не идиоматическое выражение?
– поинтересовался тот.

– Нет, я вполне серьёзно. Хочу угадать, перед тем как вскрыть вашу черепную коробку.

– Зачем же вскрывать?
– с готовностью произнёс Анатолий.
– Я вам и так скажу, честно и откровенно: в точности такие же, как и у вас, серые.

– Откуда вы знаете?
– насмешливо произнёс Кек-шнах. Видно было, что издеваться ему нравится.

– Видел в анатомическом театре.

– Да вы молодцы: у вас есть анатомический театр? Мы до этого пока не додумались. И какие у вас пьесы ставят? В них задействованы все органы одновременно? Или ставите специальные спектакли: драма печеней, или комедия лёгких?

– По-разному, - пробормотал Анатолий, вспомнив знаменитый канкан в не менее знаменитом кабаре Мулен-Руж, когда две сотни вздымающихся кверху прелестных ножек, казалось, живут своей собственной отдельной жизнью, позабыв про всё остальное.

– Хотел бы я посмотреть водевиль кишок!
– мечтательно произнёс Кек-шнах.
– Там наверняка всё так запутано!

– Приезжайте к нам - и посмотрите, - предложил Анатолий.

– У вас замечательная фантазия, - без всякого перехода сказал Кек-шнах.

– Угу, - согласился Анатолий, насторожившись: к чему он клонит?

– Более того, - продолжал Кек-шнах, - я признаю, что у вас мощный интеллект!

– Спасибо, - пробормотал Анатолий.
– Может, на этой почве и сговоримся?

Но продолжение ответа повергло его в лёгкий шок. Хотя, по местным меркам, его следовало ожидать.

– Будет очень любопытно присоединить ваши мозги к своим. Вот и поборемся!

У Анатолия вновь болезненно засосало под ложечкой. Он подумал:

"Не означают ли подобные симптомы желания сожрать Кек-шнаха вместе с потрохами?"

Но ограничился тем, что зло сказал:

– Боюсь, отравитесь!

– Это почему же?
– осведомился следователь.

– Сначала вы ответьте, - схитрил Анатолий.
– Что будет, если личность подследственного подавит личность следователя?

– Хорошо, - усмехнулся следователь.
– Обычно проблем не возникает. Просто получающий чужие мозги становится немного умнее. Масса, знаете ли, нарастает, а она является определяющей... А личность состоит не из одних мозгов. Тут влияет весь организм - так сказать, окружение. То есть черепная коробка, тело, кровь...

– Понятно...
– пробормотал Анатолий.
– А как насчёт тканевой несовместимости? Или, скажем, разница групп крови?

– А что это?
– нахмурился следователь.

Анатолий замолчал. Самое время открыть следователю всю правду. Но он боялся, что в сложившихся обстоятельствах рассказ о звездолёте, об экспедиции, воспримут как очередную ложь. И всё же попытаться следовало. Уж лучше пусть его арестуют как межгалактического шпиона, чем как международного. Вряд ли межгалактические шпионы попадаются чаще. А для международных наверняка и законы придуманы, и тюрьмы построены... А так всё внове. А лучше всего так скомпоновать рассказ, чтобы упоминание о шпионаже не прозвучало. И это на самом деле так: разве он шпионил? Нет, он потерпел аварию.

Что ж, тогда с неё и начнём.

– Я жду, - напомнил следователь.

Анатолий ответил вопросом, весьма далёким от содержания предыдущей беседы:

– Вы обследовали выгоревший участок придорожных кустарников, примерно на полдороге от замка господина Шеаршенка до леса?

– Гм... Откуда вы о нём знаете?..
– Кек-шнах заинтересованно посмотрел на Анатолия. Но попытался перехватить инициативу и вернуть допрос в прежнее русло: - А при чём здесь пожар? Я спрашиваю о базе заговорщиков...

– Мой космический корабль потерпел там аварию и сгорел, - не глядя на следователей, ровным голосом отвечал Анатолий.
– Я прилетел издалека. Мои товарищи...
– он запнулся, - изучают планетные системы возле звёзд вашего шарового скопления.

– А почему же ты прилетел к нам один?
– по голосу следователя не понять: как он относится к услышанному. Однако нотки недоверия прорывались.

– Да так, погулять захотелось, - мрачно ответил Анатолий.
– До ветру сходил.

Он почувствовал, что ему не верят. Здесь, видимо, тоже жил когда-то свой Оккам, и тоже брился опасной бритвой... Вот лишнее и отрезало.