Голубой бриллиант (Сборник)

гостеприимно и доброжелательно. Я уже заранее и в письме и

по телефону предупредил Александра Петровича, что с

561

Альбиной мы разошлись, и что у меня есть теперь новый друг

получше старых двух, и что это не просто флирт, а настоящая

любовь, последний роман. Александр Петрович всю свою

сознательную жизнь провел на флоте и, как

профессиональный военный моряк, служил и на Северном и

на Тихоокеанском флотах, кстати, где мы и познакомились,

когда я выступал с концертом у военных моряков, - и закончил

свой служебный путь на Черноморском, так и остался в Крыму,

обменяв свою севастопольскую квартиру на Алушту. Он был

моложе меня на семь лет, еще полный физических сил,

среднего роста, с густой седой шевелюрой и при седых

пышных усах. На вид он был строг и суров, но по характеру

добрейший и покладистый человек. Как водится, хозяева

накрыли стол, да и мы с собой прихватили кое-каких

столичных продуктов. Пока мы обменивались новостями и

тостами, зашел приятель Никитина, тоже отставной моряк-

пограничник капитан третьего ранга. Его здесь ждали и до его

появления Никитин еще в машине по пути в Алушту - а он нас

встречал на своей машине на вокзале в Симферополе, -

рассказал необыкновенную историю этого человека

трагической судьбы. А разговор начался с Хрущева,

подарившего Украине Крым, который никогда не принадлежал

Украине. Фактически самодур Хрущев, хитрый, коварный и

дурковатый сатрап совершил государственное преступление,

единолично решив судьбу целой области, даже не спросив не

то что мнения жителей Крыма, но и верховной власти союза. Я

рассказал Никитиным, как это "дарение" происходило. Дело в

том, что я был в дружеских отношениях с тогдашним

министром иностранных дел, членом Политбюро Дмитрием

Шипиловым, ныне уже покойным, который так изложил мне

саму процедуру "дарения".

"Было заседание Политбюро. Обсуждали разные

текущие государственные дела, - рассказывал Шипилов. -

Закончилось заседание, мы уже начали расходиться, как вдруг

Никита, задержавшись у двери, сказал: минуточку, товарищи,

есть еще один небольшой вопрос: - есть предложение к

юбилею Украины сделать нашим братьям-украинцам подарок:

присоединить Крым к УССР. Я думаю, возражений не будет? И

никто не возразил". ""Почему?" - спросил я Шипилова.

"Бессмысленно было возражать. Так решил диктатор, так и

должно быть. Такова была традиция в высшей власти".

– Никита был палач. Он расстрелял рабочих в

Новочеркасске, - сказал я.
– И его примеру последовал такой

562

же палач Ельцин. И такой же коварный, как Ельцин. Вспомни,

как он распорядился с Народным Героем маршалом Жуковым.

– Как Ельцин с Лебедем, - сказал Никитин.

– Ну, сравнил: Жуков и Лебедь - слон и моська. Лебедь

просто говно, самолюбивый авантюрист.

– К сожалению, порочная, преступная традиция, -

печально сказал Никитин. -Она была сверху до низу, от

Политбюро до райкома партии. Вы сегодня познакомитесь с

моим другом, который на своей судьбе испытал эту традицию.

Сергей Сергеевич командовал пограничным сторожевым

кораблем здесь, на Черном море. Партийным боссом, или

хозяином на Черноморском побережье был личный друг

Брежнева, а вернее сатрап или лакей, который считал, что ему

все дозволено, он здесь был царь и воинский начальник. Да-да

– и воинский, поскольку он был и членом военного совета. Он

часто устраивал пьяные оргии с собутыльниками и женщинами

легкого поведения в своих особняках как на приморских

пляжах, так и в горах. Однажды ему взбрела мысль устроить

бардак на море, на подведомственной ему, естественно,

государственной вахте. Словом - публичный дом на морских

волнах. Собрав известную компанию своих приспешников и,

конечно, приспешниц и не предупредив об этом

пограничников, - а как же, он плевал на законы и пограничный

режим, - и вышел в море. Естественно, коньяки, водки и вина

на яхте лились рекой. Не важно, кто - то ли строптивая

дамочка, то ли сам босс решил лицезреть турецкие берега и

приказал капитану яхты нарушить государственную границу и

выйти в нейтральные воды. Пограничники наши держали под

наблюдением и контролем этот плывучий бардак, и Сережа, то

есть мой друг Сергей Сергеевич, догадывался, кто командует

этим летучим голландцем, и вышел ему на перехват, чтоб

воспрепятствовать нарушению государственной границы. Как

потом рассказывал мне Сергей, и такая мысль его осенила: а

вдруг эта банда преступников захватила яхту и решила

эмигрировать в Турцию. А что?
– мысль вполне резонная. И он

решил действовать по закону, как велит инструкция

пограничной службы.

– Ну и как же поступили пограничники?
– не утерпела

Лариса.

– Приказали яхте дать обратный ход. Яхта, вернее ее

капитан, не подчинился, потому что его босс так решил: мол,

не обращай внимание. Пограничники в ответ дали

предупредительный выстрел - все по уставу. Тогда яхта

563

остановилась, и партийный босс потребовал к себе на яхту

командира сторожевого корабля. Сергей поднялся на яхту и

увидел босса, пьяного вдрызг. Тот обрушился на Сергея с

грубой матерщиной, пригрозил ему суровой карой и

демонстративно сорвал с него погоны и приказал вместе со

своей "посудиной" скрыться с его глаз. "Здесь я хозяин - куда