Голубя тебе на грудь

– Я не верю, что ими правят идиоты, неспособные определить самозванца, - зевнул Айрел, направляясь следом.

– Я исхожу из того, что они сразу поймут, что никакой ты не Кадар, - невозмутимо отозвалась девушка.
– Но это и не важно. Мне кажется, их устроила бы любая смута в соседнем княжестве. Какая разница, кто ее начал: законный наследник или кто-то другой? Главное подать тебя так, чтоб они поверили, будто ты серьезно настроен бороться за власть, готовишься схлестнуться с "дядей" и пойти до конца, каким бы он ни был. Я хочу внушить им, что, даже если у тебя ничего не выйдет, Кирш в результате твоей деятельности существенно ослабнет. Что у тебя уже собрана маленькая армия, согласная пойти на штурм столицы, что у тебя есть план - и мы его тебе придумаем, вот увидишь. А всё, чего тебе не хватает, это немного денег на закупку оружия или, ну я там не знаю, обеспечение людей провизией и прочие нужды.

Ниже по дороге располагались основные зоны торговли "произведениями искусства". Акварельные, масляные и карандашные картинки в дешевых рамочках лежали на разостланных тряпках или стояли, прислоненные к парапету. Триша остановилась, чтоб полюбоваться весьма удачным пейзажиком. Вопреки надеждам разом оживившегося художника пошла дальше.

– Мы же, получив деньги, естественно, ни в какой Кирш не едем, никакую войну не развязываем, - продолжила она, когда тот остался позади и не мог слышать разговор.

– Ага. Только при данном раскладе нас грохает не князь, а наши лорды, - равнодушно проговорил Айрел.
– Вряд ли они придут в восторг, когда разберутся, что к чему. Какая хорошая альтернатива!

– Да, риск есть, - спокойно подтвердила девушка.
– Однако, на мой взгляд, он сполна окупается той суммой, что мы могли бы выручить. В любом случае, это только наметки плана. Его еще продумывать и продумывать, оттачивать каждую деталь.

– Я тебе свою позицию уже обозначил, - бард на ходу потянулся и размял шею.
– Спасибо за предложение, но я не участвую. Всё это, не спорю, весьма забавно, однако только преследования со стороны лордов мне для полного счастья не хватало. Ищи другого белобрысенького, голубоглазого и тонкокостного сообщника.

Дорога вниз становилась круче. Плавный скат перешел в ступеньки, сглаженные за десятилетия подошвами тысяч сапог, туфель и ботинок. Образовывавшие их каменные плиты некрепко сидели на своих местах и слегка покачивались под ногами.

– Это не так просто, как ты себе думаешь, - Триша приподняла юбку, чтоб подол не волочился по земле, пока она спускалась по лестнице.
– И дело здесь не во внешности. Не могу же я позвать постороннего человека! Мало ли, кто он? Вдруг сдаст меня властям или кому-нибудь, кого я дурачила, а сам скроется со всеми деньгами? Или струсит и завалит всё дело? Или окажется бесполезной тряпкой, которая будет только действовать мне на нервы и ныть?

– Почему ты уверена, что я не подпадаю под какую-нибудь из этих категорий?
– Айрел лениво перешагивал со ступеньки на ступеньку.

– Ты спас мне жизнь, что меня здорово к тебе располагает. К тому же, идея пришла ко мне лишь после встречи с тобой, поэтому я пока не могу представить никого, кроме тебя, в роли Кадара.

– И всё равно, извини, - бард был немного польщен, но сдаваться не собирался.
– Мы - простые законопослушные парни, чуждые всяких сомнительных предприятий. Жаждем спокойной скучной жизни, поэтому подобные дела не для нас.

– Рел Наррек, - Триша утомленно вздохнула, остановилась и развернулась к собеседнику.
– Вешай лапшу на уши кому-нибудь другому. Простые законопослушные парни не смогли бы перебить целую банду. К тому же, у значительной части покойных я не видела каких-либо серьезных наружных повреждений, и не понимаю, откуда у них могло взяться обильное кровотечение из носа, рта, ушей и глаз. Ума не приложу, что именно вы с ними сделали - мне хватило чувства такта этот вопрос не выяснять, однако простотой и законопослушностью здесь и не пахнет.

Айрел растерялся, спешно придумывая, что на это ответить. Заметил, что девушка на что-то уставилась поверх его головы. Проследив за ее взглядом, бард увидел оставшегося далеко позади Кеане, кормившего своими печеными яблоками слетевшихся к нему голубей.

– Мне, значит, нельзя, а птичкам - так пожалуйста!
– громко возвестила Триша, с показной сердитостью упирая руки в бока и по-детски обижено выпячивая нижнюю губу.

Салум, услышав, мельком глянул на девушку, насадил один из поклеванных фруктов на вилку, протянул в ее сторону.

– Спасибо, не надо, - фыркнула самозванка, отворачиваясь.

– Однако тебе не хватило такта предложить мне взять чужое имя, - Айрел придумал, как увести разговор в сторону.
– Наглость неслыханная. За свою душу не боишься, так еще и мою за компанию погубить решила?

– Уверяю тебя, есть куча способов, как этот запрет обойти, - Триша спустилась еще на пару ступенек.
– Я по этому поводу разговаривала со знакомым жрецом. Он, конечно, развратная пьянь, но Заветы знает вдоль и поперек. С любой строчки процитировать может. По его словам, мы живем не столько по ним, сколько по их толкованию, принятому церковью. Причем в этом толкования некоторые моменты существенно расширены и даже искажены. Грубо говоря, Давиана бы удивилась, если б узнала, что она, оказывается, имела в виду. К примеру, тот же тезис про имена в оригинале звучит куда мягче. А Владычица для меня, признаюсь, куда больший авторитет, чем все ее жрецы вместе взятые.

– Ты меня не убедила.

– Я пока не сдаюсь.

***

Музыкант решил, что, раз уж они всё равно спустились к пристани, не помешало бы заодно и узнать, что за корабли тут имелись. К его разочарованию, ни один из них не шел в нужном ему направлении. Следующее судно до Ламара должно было причалить лишь через несколько дней.

– Как бы своим ходом не пришлось ехать, - буркнул бард на обратном пути.

– Настолько торопитесь?
– Триша небрежно помахивала сумочкой.

На город спустились сумерки - этот необычайно долгий день подходил к концу. Троица неторопливо брела по полупустой улице. Большая часть магазинов уже была закрыта, на дверях висели массивные амбарные замки. Ощутимо похолодало.

– Просто после того, как ты представила нас особистами, я не хочу здесь задерживаться ни на день, - отозвался мужчина, вспугивая сидевшего на его пути голубя, самозабвенно перебиравшего перышки под крылом.
– Боюсь, недолго продержится вера трактирщика в твои слова. Хотелось бы отсюда свалить до того, как он всерьез начнет в них сомневаться.

– А если не начнет?

– Всё равно. Не хочу трепать себе нервы неизвестностью и опасениями.

– Скажи, а тебе совершенно не интересно поучаствовать в беседе?
– девушка обернулась к Кеане.
– Высказать свою точку зрения? У тебя же она есть? А то у меня складывается такое впечатление, что Рел всегда всё решает за вас двоих, а ты просто безвольно за ним следуешь!

Салум задумался. Спустя несколько секунд, до краев наполненных глубокомысленным молчанием, он взял со своей опустевшей тарелки вилку с всё еще насаженным яблоком и великодушно ей протянул.