Голубя тебе на грудь

– Он что, их уже развешивать взялся?
– растерянно пробормотал бард, спешно натягивая сапоги.
– Работящий, голубя ему на грудь.

– Нет, - равнодушно отозвался салум, выглядывая в окно и созерцая вид пустынной улицы.
– Вряд ли он сможет это сделать раньше, чем часа через два-три. Просто я на всякий случай проверил его сумку.

Айрел мрачно покосился на собеседника.

– Он сейчас валяется где-то на улице без сознания?
– уточнил он.

– Я спрятал его в кустах, чтоб никто раньше времени не нашел тело и не поднял панику.

– Бумажки эти, я надеюсь, уничтожил?
– бард подхватил свисавший со спинки кровати кафтан.

– Думал об этом, но решил, что такой поступок сразу же наведет на мысль о том, что ты скрываешься в Эстоле и пытаешься обезопасить себя от обнаружения. Поэтому листовки я оставил на месте, зато забрал все деньги и ценные предметы. Пусть думают, что это было простое ограбление, - Кеане, убедившись, что Айрел полностью готов, встал с подоконника и неспешно направился к двери.

– Как ты вообще этого курьера увидел?
– шептал музыкант, выбегая следом за ним в коридор, на ходу поправляя сползавшую с плеча сумку.
– Ты спать-то ложился?

– Ну, я вздремнул немного, - задумчиво проговорил салум, толкая дверь своей комнаты - забрать вещи.
– Потом пошел подыскивать Огурчику клетку, а то ему неудобно всё время в кармане сидеть.

– Ночью?!
– бард в очередной раз убедился, что образ мыслей спутника ему никогда целиком не постичь.

Хотел саркастически осведомиться, удалось ли тому найти круглосуточную лавку, торгующую искомым товаром, однако вовремя сдержался - на полу рядом с прочим багажом Кеане стояла клетка. Маленький хомяк терялся в перепавших ему хоромах, и явно не понимал, зачем ему жердочка. Внутри лежала пара зеленых перьев.

– Вытряхнул чьего-то попугая, - пояснил салум в ответ на вопросительный взгляд спутника.

***

Гостиница только начинала просыпаться. Сонный повар, позевывая, гремел на кухне поварешками, парень-разнорабочий нехотя плелся в чулан за метлой, официантки и горничные еще не вышли из своих комнат - старательно одевались и причесывались перед новым рабочим днем. Хозяин постоялого двора дремал за стойкой у входа.

– Мы съезжаем!
– объявил ему Айрел.

Мужчина разом проснулся, дернулся и побледнел.

– Так скоро?
– нервно облизнул губы.

Предположение, что причиной столь быстрого отъезда могло послужить недовольство качеством обслуживания, приводило его в ужас.

– Срочные дела, - сурово отчеканил бард, напуская на себя важный вид.
– Так сколько мы вам должны?
– демонстративно достал из кармана кошель и пристально вгляделся трактирщику в глаза.

– Э-э-э, - тот беспомощно уставился на деньги.
– Ну, где-то около...

– Подумайте хорошенько, - проникновенно посоветовал музыкант, продолжая гипнотизировать собеседника взглядом.
– Всё посчитайте. Ничего не упустите.

– Примерно...
– хозяин гостиницы тут же решил урезать сумму вдвое.

– Мы же не хотим поставить вас в неудобное положение, - Айрел растянул губы в улыбке.

Веселости и искренности в ней было немного.

Мужчина сник и сдался, поняв, к чему вел весь этот разговор. В предполагаемой дилемме "кошелек или жизнь" он скрепя сердце всё же выбирал второе.

– Нисколько, - пробормотал он тоскливо.
– Всё за счет заведения.

– Вы в этом уверены?
– бард изобразил вежливое участие.

– Да, - трактирщик едва не пустил слезу.

– Что ж, - подвел итог Айрел, убирая кошель обратно в карман.
– Благодарим. Вы очень щедры. Хочу лично отметить, что ваша гостиница произвела на нас исключительно благоприятное впечатление, - снова улыбнулся. В этот раз - с теплотой.

Хозяин "Сушите весла" поборол вздох облегчения и расслабился.

– Будьте добры распорядиться подготовить наших лошадей, - велел бард.

Когда мужчина убежал в конюшню, бард обернулся к в течение всего разговора буравившему его взглядом Кеане.

– Да, я злой, когда не высыпаюсь, - с легким раздражением буркнул он.

Тот равнодушно отвернулся и зевнул.

– Ладно, нет смысла стоять здесь и ждать, - вздохнул Айрел, направляясь к выходу.
– Чем быстрее свалим, тем лучше.

Спутники вышли на улицу, неторопливо обогнули здание, подошли к приоткрытым воротам конюшни. У самых дверей притормозили - внутри творилось что-то странное: слышались крики, топот. Бард нахмурился и тревожно оглянулся на салума. Тот пожал плечами.

– Ах ты паскуда! Да ты знаешь, салумий выродок, на чьих коней позарился?!
– узнали они голос трактирщика.

Бренькнуло ведро. Последовала какая-то возня.

– Не уйдешь, гаденыш!

Бард осторожно заглянул в щель между створками. По проходу между стойлами металась на полусогнутых ногах, разведя в стороны руки, широкая мясистая спина хозяина постоялого двора, пытаясь схватить кого-то маленького и юркого. Серый с Листопадом были уже оседланы, стояли почти у самого выхода, тревожно прядя ушами, недовольно тряся головами и раздраженно фыркая на вцепившегося в их уздечки конюха. Того времени, что прошло между уходом трактирщика и прибытием спутников в конюшню, никак бы не хватило на то, чтоб успеть их подготовить. Без особого удивления в мальчишке, пытавшемся увести лошадей, Айрел узнал Рафферти. Утомленно закатил глаза и покачал головой - у него не было цензурных слов для данной ситуации.

Пацаненок тем временем шмыгнул вправо, понадеявшись проскочить у мужчины под рукой, однако тот оказался куда проворней, чем казался. Схватив воришку за воротник, трактирщик с силой швырнул его об дверцу ближайшего запертого стойла. Парнишка, оглушенный ударом, упал на пол, заскулил и заворочался, пытаясь подняться.

– Да ты, паскуда, знаешь, что бы со мной сделали, если б с этими лошадями что-нибудь случилось?!
– шипел в ярости хозяин "Сушите весла", сгребая мальчишку за шиворот, приподнимая его над землей и занося кулак для удара.