Голубя тебе на грудь

– Личная охрана у него должна быть, как минимум, неплохая, - Кеане задумчиво обвел карандашом невнятно написанные буквы. Поднял на собеседника серьезный взгляд.
– Могу его грохнуть.

Триша покосилась на оружейника, гадая, является ли его последняя фраза шуткой. Айрел хмуро тряхнул головой.

– Нет. Я хочу уничтожить его своими руками. Иначе это не будет иметь смысла.

– Хорошо. Тогда я проникну к нему в дом, оглушу и притащу к тебе. А ты его грохнешь, - подкорректировал свое предложение салум.

– Я не буду его убивать. Не в моих принципах, к тому же слишком просто, - музыкант откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

Кеане немного поразмышлял.

– Я его оглушаю, притаскиваю к тебе, ты - пинаешь, сколько душа просит, а потом я отношу туда, где взял, - оружейник вопросительно посмотрел на музыканта.

– Другие идеи?
– Айрел отстраненно разглядывал потолок, не собираясь комментировать последние слова спутника.

– Слушай, честно говоря, я слабо себе представляю, что бард может сделать любимому племяннику главы клана Карза, хоть трижды прославленный и знаменитый, - Триша вытащила из прически заколку с цветком и разворошила волосы, позволяя им упасть ей на спину пышной гривой.
– Тем более, находящийся в бегах и скрывающий свою личность.

– Всегда остается проверенный вариант с гнусной песенкой, - заметил салум, откладывая тетрадь в сторону и сладко потягиваясь.
– "Мэрдис Карза был дурак и редкостный паскуда. Ла-ла-ла", - проговорил он на мотив "Лей Ханн".

– Слишком мягко. К тому же, не хочу повторяться, - поморщился певец.

– А еще этот человек не настолько деликатен, чтоб подобное хоть сколько-то сильно его задело, - добавила девушка, снимая натиравшее шею ожерелье.

Из-за стены доносились неуверенные музыкальные переливы - Рафферти старательно раз за разом повторял одну и ту же мелодию.

Айрел медленно убрал от головы руки и выпрямился на стуле.

– Бард мало что может сделать любимому племяннику главы одного из кланов Кирша, - задумчиво проговорил он.
– А княжич? Чудом выживший, скрывавшийся из опасений за свою жизнь, и вернувшийся получить то, что должно принадлежать ему по праву?
– пристально уставился на Тришу.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным бренчанием за стенкой. Девушка растерянно моргнула.

– Ну...
– протянула она, снова обретая дар речи.
– Ну, тогда, конечно, открылось бы много разных перспектив. Если правильно разыграть эту карту, то можно... то можно...
– самозванка погрузилась в мысли.
– Давиана Владычица, нет ничего, чего нельзя было бы провернуть, - Триша подперла лоб ладонью.
– По крайней мере, в теории, - добавила она. Помолчала еще немного.
– Только это очень опасно. Очень-очень. Поэтому давайте не будем рисковать и придумаем что-нибудь другое.

– Ты сама подала мне эту идею, - напомнил Айрел.
– И весьма настойчиво пыталась ее навязать.

– Да, но одно дело - немного пощипать наших приграничных лордов, и совсем другое - пойти против клана Карза и самого князя, который, на секундочку, уже однажды не постеснялся убить родного племянника и вряд ли будет рад его внезапному "воскрешению"!
– воскликнула девушка.
– Особенно с учетом текущей ситуации! Ты читал сегодняшнюю газету? Пишут, что в Кирше вполне может начаться гражданская война, три клана недовольны правителем, всю страну лихорадит. Появись сейчас "чудом выживший Кадар", и... и...
– Триша беспомощно взмахнула рукой, не зная, как облечь мысли в слова.
– Это всё равно, что обваляться в меду и полезть в улей!

– А Карза входят в число недовольных или поддерживают князя?

– уточнил бард, задумчиво теребя подбородок.

Самозванка раздраженно вздохнула.

– Входят. И что?

– Пока не знаю, - Айрел облокотился о столешницу и потер глаза ладонями, чтоб взбодриться - уже хотелось спать.

Рафферти, похоже, решил, что с него на этот день довольно музыки, - лютня затихла.

– На то, чтоб сделать из меня Кадара ведь потребуется уйма времени, - задумчиво протянул бард, убирая руки от лица.

– Ну, да, - Триша складывала в сумочку снятые украшения.
– В любом случае придется ждать, пока снова блондином не станешь: рыжеволосый княжич будет смотреться неубедительно. Даже тычущий в отросшие светлые корни в качестве доказательства.

– В общем, давай тогда ты пока начнешь мне рассказывать про Кадара. Даже если в итоге откажемся от этой идеи и придумаем что-то еще, вреда-то не будет, - бард зевнул в кулак.

– Я надеюсь, не прямо сейчас?
– напряглась Триша, выразительно поглядывая на темноту за окном.

Музыкант отрицательно помотал головой.

– Не может не радовать, - отозвалась девушка, задумчиво теребя шелковую ленту сумочки. Помолчав пару секунд, она с усилием отодвинула от себя стол.
– Пожалуй, так и поступим, - мошенница встала с кровати и, осторожно придерживая подол, чтоб не зацепить его о край мебели, бочком протиснулась в узкий проход.
– Начнем делать из тебя Кадара, параллельно думая, как можно использовать его "воскрешение", или разрабатывая альтернативный менее рискованный план, - поправила платье и пошла к двери. На полдороги Триша остановилась и обернулась к продолжавшим сидеть спутникам.
– Однако первым делом с утра мы всё же обсудим условия найма и порядок выплат. Спокойной ночи, - за девушкой закрылась дверь.

Кеане пристально посмотрел на Айрела.

– Кстати об условиях найма, - проговорил он так, словно только что вспомнил о чем-то важном.
– Мы так и не обсудили, сколько получу я.

Бард резко приуныл: похоже, в скором времени ему грозила бедность.

– Мы же товарищи, - слабо произнес он, по привычке напуская на себя вид наивного существа из мира искусства, не раз выручавший его в неприятных разговорах.

– Одно с другим никак не связано, - на оружейника это не произвело никакого впечатления.
– Но я могу сделать тебе небольшую скидку.

***

Барре Камрон мечтал, наконец, снять осточертевшие сапоги, помыться, искупать свою собаку и завалиться спать часов этак на восемь - неслыханная по его меркам праздность. Мужчина устал. Тот без трех дней месяц, что минул с ночи, когда сбежал Айрел Керран, выдался, пожалуй, самым изматывающим за всю его жизнь. Не в физическом, а в психологическом плане. Его напарник, опасаясь, что две недели вынужденного безделья вычтут из его отпуска, порой изображал кипучую деятельность: требовал отчетов от городской стражи о ходе поисков, придумывал для нее новые задания, ходил смотреть задержанных - в общем, всячески демонстрировал, что держит руку на пульсе расследования. Впрочем, посвящал он этому не более получаса в день, проводя всё остальное время куда увлекательней: гулял, спал, ел, водил к себе каких-то женщин и неизвестно где пропадал ночами. Барре Камрона он не беспокоил, с собой не звал и вообще старался свести их общение к минимуму, что последнего полностью устраивало.