Гора

Я не хочу ничего слушать. Я просто хочу домой.

Эдди продолжал играть, а Долли, которая, казалось, была в восторге от созданной ею путаницы, продолжала раскачиваться в такт музыке, то поднимая платье до плеч, то опуская его, на мгновение обнажая свои недоразвитые груди перед Эдди, который качал головой и продолжал перебирать пальцами лады.

Косяк, который держал Арли, погас во время разговора. Он схватил со стола зажигалку Эдди, поджег короткий окурок, втянул в себя дым и медленно выпустил его.

– Ну, дело вот в чем. У нас рождалось потомство с дефектами, гораздо худшими, чем у меня, хуже, чем у Долли даже, если ты можешь в это поверить. Месяц или около того назад Джеральд - ты видел его уже, привел сюда свою подружку и представил Элберту. В общем, Джеральд встретил Синди, и она сказала нам, что причина, по которой у всех нас все это поганое дерьмо, в том, что мы все эти годы трахали к чертям своих родственников. Элберт ей не поверил, но она, похоже, знала, о чем говорит, и Уиллем, и Джеральд, и я ей верим. Черт, посмотрите на наши уродливые физиономии, а вы еще не видели и половины из нас.

Арли сделал еще одну затяжку, повернулся и, схватив кувшин с самогоном, выпустил дым и сделал глоток.

– В общем, у нее появилась идея пригласить сюда нескольких своих друзей, думая, что они познакомятся с некоторыми из нас и, знаешь, поженятся с нами. Черт, некоторые из нас неплохо выглядят. Только посмотрите на Джеральда и Уиллема, они в полном порядке, да и я не такой уж и урод.
– Арли оглянулся на Бренду.
– Правда?

– Да, - ответила она, не желая злить парня.

Арли снова повернулся лицом к Эдди и бросил через плечо:

– Рад слышать это от тебя.

Мурашки медленно поползли по спине Эдди, и впервые он подумал о том, чтобы броситься на этого урода. Может быть, если он это сделает, Марк придет ему на помощь и вдвоем они смогут скрутить ублюдка и отобрать у него оружие. Но Эдди знал, что не сделает этого. Бойцом он не был. У него не хватит смелости противостоять ублюдку с оружием.

– Потому что есть хороший шанс, что мы с тобой поженимся - таков план, - продолжил Арли, скалясь. – Вон та, - он кивнул на Тару, - поженится с Льюисом. Я надеюсь, что и мы с тобой сможем пожениться. Она родит Льюису ребенка, а ты родишь мне. Эти два жеребца обрюхатят Долли и других женщин, и скоро у нас будет куча здоровых детей, бегающих по склону горы, и нам больше не придется беспокоиться о генетических дефектах, как их называет Синди.

– Чувак, да ладно. Ты хочешь сказать, что вы, ребята, привезли нас сюда, чтобы мы производили детей?

– Да, именно это я тебе и говорю, жеребец.

– Мужик, я не собираюсь заниматься этим дерьмом.

– Ты что, педик?

– Нет.

Позади Арли раздался приглушенный смех. Он тоже засмеялся, когда Марк покачал головой, выражение ошеломленного неверия превратило его лицо в возмущенный оскал. Смех нарастал, а Эдди продолжал играть, потому что боялся, что если остановится, то начнет кричать и никогда не заткнется. Арли снова затянулся, и смех стал еще громче. Эдди посмотрел на Бренду, но смех исходил не от нее.

Тина, выбираясь из-за стола, дико хохотала в приступе неконтролируемого смеха. Марка ошеломленно смотрел на девушку.

Арли, все еще хихикая, оглянулся на Бренду, которая пожала плечами и слабо улыбнулась. Повернувшись, он увидел Тину, стоящую рядом с ним, на ее лице было выражение чистого безумия, а смех не умолкал.

– Какого хрена ты смеешься?

Она размахивала кулаком, крича:

– Я принимаю противозачаточные, ТЫ, ЕБАНУТЫЙ СУКИН СЫН!

Арли закричал, когда зубья вилки, зажатой в руке Тины, вонзились ему в глазное яблоко; он потянулся за револьвером, но Марк схватил его, а Тина выкрутила вилку, и Арли завыл, как раненый зверь, как Бутчи Уокер, когда Уиллем вырвал стрелу из его глазницы. Эдди за два шага подскочил к Арли и обрушил гитару ему на голову. Затем он снова поднял гитару и со всей силы замахнулся ею, как топором, деревянная рама раскололась надвое, когда он вогнал ее в череп Арли, и ошеломленный ублюдок обмяк на своем стуле.

Долли бросилась бежать, но Марк схватил ее за волосы и с силой швырнул через стол: ложка, стакан и миска с тушеным мясом Тины упали на пол, а Долли завалилась на спину и закричала, пока Тина бежала вокруг стола, подхватывая по пути еще одну вилку. Она набросилась на визжащую девочку, схватила ее за горло и закричала:

– Сдохни, тварь!

– Нет!
– крикнула Долли.
– Пожалуйста!

Тина подняла вилку высоко над головой.

– Я знаю, куда они отнесли вашу подругу!

Бренда успела перехватить ее руку, прежде чем зубья вилки вонзились в зрачок Долли.

– Подожди, - сказала Бренда.
– Стой, мы должны выяснить, где Тель!

Она отпустила руку Тины, и ее подруга прижала острый конец вилки у здорового глаза Долли, одной рукой крепко обхватив ее горло, другой она вдавливала вилку в нежное нижнее веко. Капельки крови выступили на зубьях.

– Помнишь, что твой кузен, или дядя, или папа, или кто он там, блядь, такой, говорил о том, что лучше ничего не пытаться делать, чтобы сбежать? Так вот, если ты еще хоть раз, черт возьми, попытаешься рыпнуться, девочка, я выковыряю твое глазное яблоко и скормлю его тебе.

– Не горячись, - сказала Бренда.
– Тина, пожалуйста.
– Она осторожно коснулась ее руки, и Тина отдернула вилку.
– Она будет вести себя тихо, правда, Долли?

Долли утвердительно кивнула, и Тина убрала руку от ее горла. Тина встала, и они с Брендой обошли стол. Эдди стоял у двери, выглядывая через слегка раздвинутые занавески. Марк стоял над Арли, который лежал на спине на полу и стонал, вилка торчала у него из глаза, как флагшток, а пальцы чуть ниже ее трепетали у щеки, как у больного Паркинсоном. Марк держал револьвер Арли в своей здоровой руке, направив его на поверженного ублюдка. Огромный охотничий нож, которым Арли выпотрошил Бобби Джарвиса, все еще был в его ножнах, разбитая гитара валялась на полу, где ее уронил Эдди.

– Ты что-нибудь видишь?
– спросил Марк.

– Ничего, - ответил Эдди.

Бренда кивнула на лежащего горца.

– Что мы будем с ним делать?

Марк пожал плечами.

– Я не знаю. Мы не можем оставить его здесь вот так... связать его?

– К черту, - сказала Тина, а затем подняла ногу и вогнала вилку глубже в глаз Арли, пока та не уперлась в заднюю стенку его черепа. На краткий миг его тело выгнулось, кулаки сжались. Затем из его рта вырвался булькающий выдох, и он обмяк, его руки шмякнулись на пол, пальцы распрямились и замерли. Тина подняла ногу, и его голова откинулась набок, согнутая вилка торчала над переносицей мертвого безумца.

– Господи Иисусе, - сказал Марк, когда Эдди с выпученными глазами подошел к ним.

Марк протянул пистолет Эдди.

– Вот, - сказал он. – Будешь отстреливаться, если что.

– Я?
– спросил Эдди.

– Да, ты. Я правша, и, если ты не заметил, какой-то сумасшедший ублюдок пустил стрелу в моя правую ладонь.

– Ладно, чувак, - сказал Эдди.
– Без проблем.

Эдди хотел было засунуть револьвер за пояс, но не стал. Он никогда раньше не стрелял из оружия, даже не держал его в руках. С его везением, если бы он засунул его за пояс, то точно отстрелил бы себе яйца. С другой стороны, может быть, удача наконец повернулась к нему, а может быть, и к ним всем. Еще недавно они готовились стать секс-игрушками для странной кучки одноглазых уродов, или даже тех, кто еще хуже - если вообще что-то может быть уродливее их. Теперь расстановка сил изменилась. Будь его воля, от тут же бы дал деру, несясь с этой горы так, что только пятки бы сверкали. Но, судя по намерениям остальных, придется отправляться на поиски Тельмы, где бы она не находилась. И сам парень понимал, что они не могут ее просто оставить здесь. Он бы точно не хотел, чтобы они бросили его, если бы он лежал раненый где-то.