Гордость и профессионализм

Она простила все мои проступки в прошлом. Думаю, с этим она поступит также. Может, однажды, она даже поблагодарит меня за то, что я ликвидировал угрозу ее карьерного роста.

Ты ей должен – поэтому держи свои грабли подальше от нее, ты, низменный ублюдок. Ты ощутил вкус, но дальше заходить нельзя.

Запрыгнув в джип, я рванул по покрытым лужами улицам к ее белому маленькому дому. Нужно сказать ей это лично.

BPOV

Я стояла с широко открытыми глазами около выставочного стенда, разглядывая все обилие цветов, и, думаю, у меня даже приоткрылся рот. Там были черные, кремовые, белые, лиловые, сапфировые, рубиновые и розоватые - сексуальные пояса для чулок. Зачем мне они?

По правде говоря, все происходило из-за того, что ранее, этим днем, на моем крыльце возник Эдвард Каллен. Держа руки в карманах, и не приближаясь ко мне ближе, чем на два метра, он высказал, насколько ему неловко и стыдно за свое вчерашнее поведение. Потом очень четко обозначил, что ничего из этого не последует и выразил надежду, что мы сможем придерживаться профессиональных отношений.

Чертов придурок!

– Я понимаю, Эдвард, - жестко, ответила я тогда и, думаю, он почувствовал какое-то облегчение. Зато мне было не очень легко скрыть боль, разрезавшую сердце, словно ножом.

Еще мне было стыдно.

И поэтому, я приехала сюда, в магазин с товарами исключительно для женщин, имевший несколько несоответствующее ему название – «Тюльпан». Мне было необходимо выбраться из дома, и устроить поход за нижним бельем, например, чтобы на небольшой промежуток времени сбежать от реальности. Может, я хотела позлорадствовать над Эдвардом Калленом – ведь он никогда не увидит меня в чем-то таком. Зато Я буду знать, и Мне будет очень весело каждый раз, как придется наклоняться в офисе. Может, выглядывающие из-под юбки кружева как-то положительно на него повлияют?

Пусть меня слегка раздражал этот тайный замысел, но я была полна решимости.

– Вам чем-нибудь помочь, мисс? – поинтересовалась привлекательная, лет тридцати продавщица.

Я взглянула на нее, пылая расцветшим румянцем, и, наконец, прохрипела в ответ:

– Да, спасибо, а женщины такое все еще носят? То есть, в повседневной жизни.

– Вы не поверите. Они прибавляют некоторым уверенности в своей женской силе, которая им так нужна. Все эти кружева и чулки, годны не только для спальни, - разъяснила она, улыбаясь.

Меня зацепили слова о женской силе. Она - пошутила?

Если честно, я устала от этих древних бабушкиных колгот, которые нужно натягивать до самых сисек.

Вчера Эдвард Каллен меня поцеловал, и, казалось, он был уверен в своем решении. Хорошенько так присосался ко мне, прямо около дерева, где нас никто не видел. Но как только мы вернулись к остальным, его дружелюбие затихло, как я и ожидала. Не могли же мы громогласно заявить перед всеми, о том, что в лесу обнимались друг с другом, как будто от этого зависела вся наша жизнь! Хотя Анджела вскинула бровь, когда мы пришли последними.

В общем, так как этот ублюдок, заявился ко мне с абсолютно бесполезными и крамольными идеями, я собиралась избавиться от его слов, обосновавшихся в моем сердце.

Я люблю этого мужчину, а он мне отказал. Это точно из-за Кейт. Они снова вместе!

Ну, нет!

Не нужно сейчас об этом думать.

– Этот голубой цвет, будет прекрасно оттенять кремовый цвет вашей кожи. И если купите черный пояс, тоже не ошибетесь, - подмигнув, продавщица подошла ко мне и обдала запахом своих духов. Она отлично рекламировала свой товар, но я и так уже решила купить голубой, черный, кремовый, лиловый и один пояс в милый горошек с крошечными бантиками на заклепках

– А какие бы вы посоветовали чулки? – спросила я, решив пойти ва-банк и не желая останавливаться на полпути.

– Лучше шелковые. Они приятны на ощупь, дольше выдержат и, по моему личному мнению, лучше смотрятся, - она провела меня к чулкам, где я отобрала пять пар к своим поясам.

– Не забудьте присмотреть себе лифчики, скорее всего, Вам подойдут пуш-ап, и шелковые трусики

– все это идеально будет дополнять друг друга.

Все это белье, которое должно укрепить во мне «женскую силу», пробьет основательную брешь в моем скромном бюджете.

Проклятье!

На прошлой неделе в пятницу я пропустила свою смену в ресторане, но, клянусь, я отработаю все на следующей неделе.

– Возьму по одной паре каждого цвета…всего.

И с покупками было покончено. Правда до этого я потратила еще двести долларов на пару юбок, рубашек и новые туфли на каблуках. Думаю, делая покупки, я подсознательно учитывала вкусы Эдварда Каллена. В голове снова всплыли мои прежние идеи и замыслы.

Все, что я могла сделать, - быть при нем неотразимой. Я бы не вынесла потерять последние капли достоинства и самооценки и вернуться к тому неприметному стилю, каким он был в школе. Что-то же должно быть между нами, мною и Эдвардом. Никто не целует другого человека, если совершенно ничего к нему не чувствует.

Я была не более чем влюбленной по уши идиоткой. Как он посмел обнять меня, массажировать и поцеловать так, как меня в жизни никто не целовал, а потом притвориться, что ничего этого не было. Мало того, он считает все это ошибкой!

Моя любовь - так просто не затухнет!

Не таким образом!

Придется показать ему, чего он себя лишает.

Утром понедельника, мои каблуки цокали по линолеуму на кухне, пока я готовила себе обед. Я пока еще не привыкла к поясу, но шелковые чулки божественно легли на гладкую кожу моих ног. На мне была новая черная юбка, и я «случайно» забыла застегнуть лишнюю пуговичку на лавандовой рубашке. В результате, когда я наклонялась, из выреза виднелась самая верхушка кружев нового лилового лифчика, естественно пуш-ап.

Мои волосы ниспадали мягкими, слегка спутанными, волнами, губы покрывал розовый блеск, а моя внутренняя «женская мощь» могла любому надрать задницу.

Тому самому любому, который должен был появиться в поле моего зрения через минут пятнадцать, и да, я была готова и во всеоружии. Паркуя машину, я заметила, что джип Эдварда уже стоял на своем месте. Вот и славненько. Не придется ждать. Взбив волосы, я подхватила свою сумочку, и прошла через заднюю дверь в наполненный теплом коридор.

Завернув за угол, я чуть не въехала прямо в этого ублюдка, но мне не слишком-то везло – хорошенько потереться об него не удалось.

– Ой! Прости, Эдвард, - хихикнув, я откинула волосы за плечо. На секунду я возненавидела себя за такое дурацкое поведение. Это совсем не я. Но потом я заметила, как его взгляд застопорился на моей груди, а рот приоткрылся. Через секунду, словно по мановению волшебной палочки, он стал прежним – холодным и недосягаемым.

– Без проблем, Изабелла. Извини, - отвесив резкий кивок, он продолжил идти в сторону комнаты отдыха.

Как только загорелся экран моего компьютера, я открыла почту и, схватив ручку, по привычке начала постукивать ей по нижней губе, затем принялась слегка покусывать ее. Эта странная привычка, покусывания и постукивания, сформировалась у меня за годы усердной учебы по ночам - в процессе подготовки к экзаменам в колледже. Но в этот раз меня поглощали мысли о том, как пару дней назад его палец находился там же, где сейчас ручка. Вот если честно, палец мне его нравился больше. Эти воспоминания погрузили меня в мечты, о том, как я дарю ему наслаждение, заглатывая уж совсем не деревянный карандаш, и даже облизывая не солоноватый и теплый палец на руке, а мощный, такой же твердый, с рельефной жилкой …