Горькое дыхание джунглей
Шрифт:
Размахивать топором в темноте бесполезно, так как очки ночного видения мне особое преимущество, как выяснилось, не давали, и, значит, нужно было ждать рассвет.
Минуту помолчав, Идоуу поинтересовалась слегка треснутым голоском, когда я её убью. У меня даже дыхание спёрло.
— Зачем? — с удивлением спросил я.
— Идоуу женщина принца Алекса. Мезабы много, принцу не справится с врагом. Значит, Идоуу должна умереть, чтобы не достаться никому.
Ещё одна с бзиком. Назначила её бабка моей женщиной. Неужели в XVII веке никаких торжественных церемоний не было?
И логика шикарная. Походу здесь такие порядки, вот девчонка и решила, что я пришёл именно за этим, раз не развязываю и не спасаю. Но я и не собирался их пока освобождать, не хватало только,
— Принц Алекс не сможет победить. Он один, а мезабы много. Как листьев на дереве. Пусть принц Алекс убьёт Идоуу и уходит. Его жизнь гораздо важнее.
Вот разговорилась. Прямо не терпится умереть. Попросил её заткнуться и перебрался к охранникам, потому как заметил лёгкое шевеление.
При моём приближении ближайший ко мне парнишка поднял голову, и я увидел на его лице неописуемый ужас. И что это значит? Он меня увидел, что ли? Надо признать, с напяленным на голову ПНВ я представлял для него до чёртиков неприятное зрелище.
Приподняв очки левой рукой, убедился в правильности суждения. А вот вам и предрассветный полумрак. Снять очки не успел. Уж не знаю, что привиделось моему врагу, но он зажмурился и громко заорал. Страшно так, протяжно. У самого холодок по спине пробежал. Пришлось успокоить крикуна, загнав нож ему в район шеи, но из-за этого грёбаного прибора, который ничем не поддерживаемый, упал на глаза, вероятно промахнулся. Не совсем — кричать товарищ перестал, но при этом из горла стали вырываться очень громкие хрипы, которые безусловно, не могли не долететь до ушей остальных мезабы.
Кое-как содрав с себя чёртов гаджет, добил противника, сделав два удара в шею, и повторил со вторым ту же процедуру. А потом, высунувшись из-за дерева, глянул, не подскочил ли кто, и негромко прокашлялся. Не далее, как в ста метрах на берегу стояла толпа, и как казалось, дружно пялились в нашу сторону. Количество человек установить, ясное дело, нереально, но то, что стена состояла из чёрных тел, догадаться было несложно.
Я, прильнув к стволу бамбука, замер. Не слишком светло, чтобы уже начинать боевые действия.
Кто-то громко заорал и вроде как нотки в голосе вопросительные.
— Змея, — крикнул я в ответ, — убил!
Судя по всему, мой голос прозвучал не убедительно, во всяком случае от общей массы отделилось несколько фигурок и резвым шагом направились в нашу сторону. Я распластался на земле и, подхватив за руку труп негра, перекатил тело за ствол бамбука. Потом то же самое проделал с его напарником, после чего подтащил обоих к лежащим девчонкам и пристроил рядом. С ходу и не разобрать, что ребята уже не дышат, вот только кровь натекла. Ну кровь может быть откуда угодно, мало ли, может, одна из пленниц была слишком строптивой и её прирезали. Практикуют аборигены подобное в XVII веке? Ну а почему нет? В цивилизованной Европе такое и в XXI веке делается.
Вернулся и, прильнув к бамбуку, слился с ним воедино. Бамбук зелёный, и в предрассветных сумерках меня точно за ствол можно принять. Метров за двадцать я отчётливо различил четырёх бегущих негров, завёрнутых ниже пояса в широкие лопухи, как и те, которых я приговорил несколько минут назад. Причём бегущих налегке, кроме последнего, у которого в руках была длиннющая палка. Создалось впечатление, что поверили и теперь спешат на помощь.
Они остановились в метре от моего укрытия и тот, у которого была палка, что-то проговорил. Я для себя перевёл как: «Ау, вы где?» и высунулся из-за ствола. Народ не стал разбегаться, стояли как манекены и тупо таращились на моё появление. Свалил всех четверых на землю так, что даже не охнули и присев рядом воткнул нож каждому в шею по два раза. Для верности.
После этого вытереть бы об одежду лезвие, вот только никакого материала на противнике не имелось,
не научились ещё шить себе костюмы, вот и бегали голыми, прикрываясь листиками.Чтобы не демаскировать себя раньше времени, на полусогнутых подобрался к воде и тщательно отмыл лезвие, вытер о брюки и убрал в родное место.
После оглянувшись только хмыкнул. Народ вообще ничем не озадачивается. Отправили четверых поглядеть, что творится там, откуда кто-то истошно орал и завалились дальше спать, потому как на пригорке ни один человек не наблюдался. Вроде за холмиком небольшая низина, но не до такой степени, чтобы человек стоял в полный рост, а я даже макушки не видел. Или их так много, что по этому поводу вообще не беспокоятся?
Вернулся к своему укрытию, то бишь бамбуку. На улице пасмурно и создавалось впечатление, что сумерки замерли, не желая уступать место законному дню. Светало, но так слабо, что с трудом можно распознать наступления утра. Как-то неправильно. На экваторе сумерки очень короткие, потому что проекция пути солнца на Землю совпадает с экватором и восход должен происходить под прямым углом к линии горизонта. Мы ещё не на экваторе, но до сих пор наблюдалось это явление постоянно.
Прошло ещё несколько минут, и небо наконец-то посветлело настолько, что я решился. Двинулся туда, где ещё недавно видел толпу. Сто метров не расстояние для автомата, вот только первые ямы шагах в тридцати, а если народ гурьбой бросится ко мне, то карманная артиллерия мне не помешает. Вполне возможно, люди из племени мезабы знают, что такое огнестрельное оружие, если даже Ния о нём сохранила какие-то обрывки, и на выстрелы не отреагируют должным образом, решив, что один в поле не воин. Не факт, что это то же самое племя, которое мы встретили на Прозрачном озере. Весьма вероятно, всех террористов в XVII веке в Африке называют мезабы, но лучше всё предусмотреть. Поэтому надеялся, что взрыв от гранат должен отрезвить даже самых храбрых, а потому место нужно было найти такое, чтобы юркнуть от осколков поглубже.
Меня заметили, когда я оказался у ближайшей ямы, и огласили окрестности таким воем, что я машинально остановился, вглядываясь в мгновенно оказавшуюся на ногах толпу. Шагов семьдесят, вполне себе достаточное расстояние, чтобы вступить в переговоры. Но, увы, беседовать со мной дикари явно не собирались, а десятка два бросились в мою сторону, потрясая короткими копьями.
Ну ладно, ребята, сами напросились. Я, передёрнув затвор и уткнув приклад в плечо, навёл ствол на приближающуюся группу. Сбил их с ног, и так как основная масса не ринулась ко мне, а замерли, уставившись, как на что-то невразумительное, двинулся им навстречу, периодически отстреливая самых ретивых короткими очередями. Как ни странно, негры убегать не пытались, раненые кричали, катаясь по земле, а остальные метались по берегу вокруг своего расположения.
Магазин закончился внезапно. Мелькнула мысль, что слишком быстро, но думать некогда было, и я, выдернув его, бросил на землю. Рожок на шестьдесят патронов не поместиться ни в один карман. Со временем что-нибудь придумаю. Вставил на 45, резво дёрнув затвор и, чертыхнувшись скатился в яму, прячась от града стрел. И какого я попёр навстречу? У этих чудиков масса луков. И от выстрелов на землю просто так никто не упал, а ведь сплошь и рядом про это читал. Или мезабы неправильные, или автомат слишком тихо стреляет. Или они за своими криками не услышали треска. Отжав усики на двух гранатах и высунувшись, увидел в сорока шагах стену из чёрных тел. Это же нужно так вляпаться. Две эфки одна за другой ринулись в эту беспорядочно несущуюся лавину. Пригнувшись, выдернул ещё пару гранат и, как только прогремели взрывы, отправил в полёт новую партию. Бахнуло дважды и я, выглянув из импровизированного окопа, мгновенно выпустил весь магазин по враждебно настроенному пушечному мясу, прекрасно понимая, неважно куда стрелять, в кого-то да попаду. Перезарядив, высунулся. Всё. Поднявшись на ноги и опустив автомат дулом вниз, выбрался на поверхность. Вот теперь я увидел всю толпу. Сотни три и все дружно неслись по берегу в сторону джунглей, быстро увеличивая расстояние.