Горькое дыхание джунглей

Все девушки мгновенно сорвались с места, и около меня остался только Мобуту.

Всё замерло в ожидании. У нас четыре магазина, 120 патронов. Ещё у меня 48 под Макарова и у девчонок 32 под ПСМ. В принципе, грозная сила для дикарей, тем более большая часть вообще без оружия.

Я ошибся. В одной лодке было три человека. И этот третий отличался от остальных. На его торс было наброшено серое одеяние, не листья, а, скорее всего, шкура животного, и смотрел он на берег с явным интересом. Кто-то старший над новой командой. И по всей вероятности, ожидал увидеть здесь нечто другое.

Я мельком глянул влево. Вот уж точно улыбнуло. Не меньше сотни девушек стояли во главе с Нией, вооружённые луками. Лица сосредоточены, стрелы на тетиве. Оказавшись один раз в плену, они, очевидно, собирались дорого продать свои жизни.

У девчонок, откровенно говоря, преимущество. Сомнительно, что из раскачиваемой лодки во время движения можно сделать прицельный выстрел, а вот с берега сотня стрел за раз, обязательно найдут мишень. Хотя, глядя на луки и стрелы, в душе брало сомнение. Но на испуг такое зрелище всё равно возьмёт. Выглядят амазонки вполне устрашающе. Не каждый согласится причалить к берегу, когда такое внимание к твоей персоне.

— Дженни, смотри на пленных. Не отвлекайся.

У дикарей оружия нет, а принято у них воевать голыми руками неизвестно. Сам же встал так, чтобы видеть обе группы.

Поймал движение старшего в лодке. Он выставил вперёд ладони, а гребцы погрузили вёсла в воду. Больше никто не шевельнулся. Однако нужно быть или безрассудно смелым, или полным психом. Практически в одиночку сунуться в стан врага, когда на тебя направлены сотни стрел. И почувствовал, что начинаю уважать своего противника. Даже если это хитрость, он должен понимать, что умрёт первым.

Глава 18

Но и я отреагировал на мирные переговоры мгновенно.

— Ния, луки убрать, отойти от берега. К нам идёт переговорщик. Ты со мной.

Не стала препираться, выдала тираду и после того, как девушки сняли стрелы с тетивы, положила свой лук на землю и выпрямилась, гордо подняв голову. Словно Кесария, идущая на плаху.

Старшой, судя по всему, понял, мы согласились на его предложение, что-то сказал гребцам, и лодка заскользила гораздо увереннее.

Утлое судёнышко, сделанное, скорее всего, из коры дерева. Лёгкое и ненадёжное. Видно, парни нечасто выступают в роли лодочников и чуть ли не через раз сбивались. Или мандраж прихватил. И их можно понять. На берегу полно трупов, их собратья в плену и сотня девушек с луками. В данный момент в парней никто не целился, но это вовсе не означало, что обстановка не изменится уже в следующую секунду. Безумству храбрых поём мы песню — это не про лодочников. А вот пассажир, вполне возможно. Лет сорока или около того, лицо бесстрастное, короткая стрижка, так и не узнал, кто у них парикмахер, аккуратненько работает.

Лодка уткнулась в песок, и переговорщик, сложив руки вместе, поднялся на ноги. Постоял несколько секунд, с интересом разглядывая меня, и перекинул через борт ногу, обутую в сандалию. Надо сказать, сандалию из такой же серой кожи, как и та, что висела на нём, как укороченная ряса священника и которую при ближайшем рассмотрении я принял за свиную. Так, у них и обувщик имеется. И ведь неплохо было бы подружиться с ребятами. Может быть, после сегодняшней бойни ему понадобится передышка.

Я оглянулся, пока гость выбирался из своего плавсредства и был занят собой, чтобы получить представление о том, что творится сзади. Дженни держала в руках Ксюху стволом вниз, рядом Элен и в её правой руке воронёная сталь, значит, достала ПСМ.

Прижав к груди очки ночного видения, стоял Мобуту и растерянно смотрел в нашу сторону. Все пленники замерли, как восковые фигуры мадам Тюссо.

Ноги незнакомца зарылись в рыхлый песок, но он, не обратив на это обстоятельство никакого внимания, сделал шаг вперёд и с лёгким прищуром окатил меня колючим взглядом. Нет, никакой ненависти в нём не было, просто глаза были глубоко посажены и выглядели недружелюбно.

Крепкого телосложения, высокий, всего-то на полголовы пониже меня. Балахон действительно свисал, но не как ряса. Чем-то напомнило женское платье толстовку без рукавов из грубого сукна. Такое вообще бывает?

Вокруг шеи тонкая нить, на которой болтались зубы или нечто похожее на них. Крупные, длиною около трёх сантиметров. На зубы дракона похожи, но в данном случае нужно думать — скорее всего, клыки зелёной рептилии. В голове сразу возник вопрос. Ещё бы, такое в XVII веке не попадалось. Из чего сделана нить и чем сверлили зубки, чтобы нанизать их? И что это? Просто ожерелье или амулет? Или шаманский оберег?

— Я вождь, вождь Чинг, сын вождя, вождя Готто, — голос гостя прервал мои мысли. Говорил медленно, все слова оказались знакомы, кроме имён, которых был целый воз. Сам голос приятный, без какого-либо напряжения.

Ну и как мне его удивить? Он явно уже составил обо мне своё мнение. Нужно было ломать, сбить его с толку.

Поэтому сделав обаятельную улыбку, негромко, чтобы до девушек племени не долетело, произнёс:

— Принц Алекс, из Страны восходящего солнца, сын вождя, вождя, вождя Грозного. А потом перечислил два десятка слов из словаря русских имён, составленным ещё Петровским.

И подряд три слова вождь. А пусть подумает, кто мой отец. Судя по взгляду Чинга, слышал он такое впервые. Файлы разъехались. Рот замер в приоткрытом состоянии. Завис, только глаза слегка поддёргивались. Буквально видел, как он рыщет в своих извилинах, пытаясь разыскать «диспетчер задач». Да и цвет моих глаз, вождю, несомненно, в диковинку.

Наконец, Чинг сделал перезагрузку, широко повёл правой рукой, словно приглашая на гастрономическое шоу, после чего приложил левую руку к тому месту, где у всех людей расположено сердце. Я проделал то же самое и после того, как гость уселся в позу сукхасана, пристроился на песке, напротив. И положив автомат на колени.

Обернулся. Ния продолжила стоять в полном исступлении, не отводя от меня глаз. Говорил тихо, и до девушек мои слова не долетели, а вот Ния явно услышала, после чего самостоятельно перезагрузиться не смогла.

— Сядь, — голос сделал злой, но на девушку это не произвело никакого впечатления. Продолжила стоять столбом, ну и чёрт с ней, лишь бы не разразилась криками типа: «Господин назначил меня любимой женой».

У гостя в уголках губ появилась усмешка. Она относилась к Ние или ко мне? Мол, как бы я ни отличался от всех, но Чинг продолжал чувствовать своё превосходство.

— Мне кажется, женщина принца Алекса, не знает, кто такой принц Алекс.

Принц Алекс. Уважительно. И ощущение, что Чинг про меня уже что-то слышал, вернее, как меня здесь дружно окрестили. Осталось лишь пожать плечами.

— Она не моя женщина. Встретил её, когда мезабы куда-то вели. Уроды перед этим напали на посёлок, в котором жила Ния, — сомневаюсь, что в языке батутси существовало такое слово, как уроды. Я с Джиной несколько часов болтал по этому поводу и нашли мало-мальски подходящее, типа не совсем добрый человек, но ещё не злыдня. Однако у себя в блокноте я окрестил такого гаврика — уродом, — мне удалось спасти нескольких, и я их привёл сюда, но и здесь нет покоя. Вчера пришли и убили женщин и детей. Пришлось вмешаться и остановить кровавую бойню. Ненавижу воинов, которые умеют сражаться только с женщинами. Этим они не прибавляют себе отваги.