Город опаленных крыльев

В данный момент Мэй было совершенно все равно, что о ней напишут в газете. Она подняла взгляд на небо и ощутила вес пера в своих волосах.

Всю жизнь она старалась, училась, тренировалась, во многом себе отказывала. Она победила в играх богов, одержала верх над всеми остальными, а теперь должна была все отдать бескрылому. Вот так просто.

Он раскрутил ее и уже в следующее мгновенье близко прижал к груди. Слишком близко. Мэй сглотнула, и ее нос снова уловил терпкий запах кедрового дерева и грибной кожи, как и в тот раз, когда она проснулась на его куртке. Когда он обхитрил ее и разыграл перед всем городом свой спектакль, чем потом еще и хвалился.

Мэй расправила плечи и крепче сжала его руку. Она не позволит ему таскать себя по танцплощадке, словно вешалку. Не даст ему почувствовать обуревающие ее внутренние противоречия.

Мэй повела, и из его горла вырвалось удивленное ворчание. Она подтолкнула его в центр площадки – на место носителя магии. Остальные же кружились вокруг них, словно планеты вокруг солнца.

В ответ бескрылый напряг свои мускулы и крепко прижал ее к себе.

Орас ни разу о нем и словом не обмолвился, ни разу и намеком не дал понять, что Мэй не будет его преемницей. Она была престолонаследницей и имела полное право отобрать магию у бескрылого.

И все же ее глодали сомнения. Пугающая неизвестность напоминала о риске совершить ошибку, которую, возможно, нельзя будет исправить. Никто не знал, что произойдет, когда она отнимет у него магию. Будет ли он, как те владыки, что отреклись от престола, просто жить дальше без магии, или же он вследствие насильственного изъятия магии испустит свой последний вздох?

Мэй искусала изнутри щеку так сильно, что почувствовала во рту вкус крови. Металлический. Горько-сладкий.

Она убьет либо его, либо свою мечту.

Она украдкой бросила взгляд на мать, которая танцевала с дятловым лордом.

«Твой отец гордился бы тобой. Так же, как и я», – сказала она, ожидая, что Мэй положит конец власти бескрылого. Способного наслать на элидорцев проклятье, лишь бы добиться своего. Отказывающегося учить слова, с помощью которых передается магия, и тем самым ежедневно подвергающего город опасности.

Она ощутила подергивание в крыльях. Словно напоминание о том, что он может отнять у нее и у всех остальных, если она его не опередит.

Груз ответственности чуть не придавил Мэй к земле. Предупреждение Таллона снова эхом прозвучало у нее в голове. Как бы ей хотелось, чтобы ее отец был рядом и мог дать ей совет. Но его больше не было, он погиб на службе, защищая город, который значил для него так много, что он отдал за него свою жизнь.

Она откинулась назад и, опершись на руку короля, в очередной раз посмотрела на небо.

Времени на раздумья больше не оставалось.

Она грациозно скользнула назад, и, успокоив бешено бьющееся сердце, приняла решение.

Глава 18. Луан

Луан отчетливо ощущал крепкую хватку ее пальцев. Борьбу за право вести, от которой воздух вокруг нее вибрировал и от которой сердце забилось быстрее.

Пепельная воительница подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. В ее радужках отражался блеск луноцветов, и ее полные губы были слегка приоткрыты.

Она медленно наклонилась к его уху.

– Я должна кое о чем вас спросить, мой король… – выдохнула она.

Недоверие пробежало мурашками по телу Луана, и все же он был заинтригован.

Она скользнула на два шага в сторону и отвернулась от него, а затем вновь придвинулась к нему. Так близко, что подол ее платья коснулся его ног.

Она снова склонилась к нему:

– Но я должна вас предупредить. – Ее дыхание нежно гладило его шею. – Если вы не скажете мне правду, я вас убью, – прошептала она, и что-то острое вонзилось через ткань сюртука в его кожу.

Почти что у самого сердца.

На долю секунды Луан оцепенел, и, казалось, мир вокруг замедлил движение. Он посмотрел вниз, и к нему молниеносно пришло осознание. Он ее недооценил.

– Посмотрите на меня, – приказала она.

С огромным усилием он оторвал взгляд от золотой шпильки, которую она приставила к его груди. Она впилась в него глазами, ее взгляд проник ему в самую душу и заставил остолбенеть.

У Луана пересохло во рту.

– Магию нельзя украсть.

На ее красивом лице появилась опасная улыбка.

– Вы действительно хотите проверить?

Первым порывом было ответить «да», но уже спустя мгновение он передумал. Он нутром чувствовал, что принцесса не шутит, что сейчас она убийственно серьезна. Он быстро взвесил свои варианты. Он мог попробовать уклониться и отобрать у нее оружие, но в ближнем бою она, по меньшей мере, была равна ему по силе, а то и вовсе превосходила его.

– Орас передал вам магию добровольно? – спросила она.

Луан вспомнил жар-свет, фонтан, к которому он, получив ожог, прислонился, когда вдруг в его голове раздался голос тогдашнего короля.

– Да, – тихо сказал он и мысленно выругался.

Он был слишком самоуверен и не разгадал намерения пепельной воительницы. Он всерьез полагал, что она следует безумному плану бывшего совета.

Фатальное заблуждение. Ошибка, которою он не имел права допускать.

Она не спускала с него глаз и впилась пальцами другой руки ему в плечо. Заставила его медленно двигаться по кругу, не давая ему возможности уклониться назад. Острие по-прежнему упиралось в его кожу, не прокалывая ее. По крайней мере, пока что.

– Почему?

Ее лицо не выражало ничего, кроме сосредоточенности. Холодной и расчетливой.

– Это была честная сделка. Я пообещал ему оставить магию себе и, что бы ни случилось, защищать ее. В обмен он дал мне подсказку для разгадки одной тайны.

Принцесса сморщила нос.

Луан прекрасно осознавал, насколько абсурдно звучал его рассказ, и все же он не смог устоять. Его привлекли не власть и не титул, а возможность подобраться ближе к тайне своей бескрылости.

Он быстро глянул на небо – оно все еще оставалось темным.

Никто не заметил их спора – ни Дакс, танцевавший неподалеку, ни даже Буря, следившая вместе со своими стражниками следившая за происходящим.

– Почему вам?

Эти вопросом Луан и сам не раз задавался за прошедшие недели, но так ничего и не придумал.

– Может, за красивые глаза?

Она фыркнула. Это явно была не повод, и они оба это знали. Она чуть усилила давление, теперь острие шпильки обжигающе пронзило его кожу и, казалось, вытягивало из него магию, которая с момента наступления темноты перестала бурлить в нем и будто бы задремала.