Горячий камень (худ. М. Горняк)

Штерн замер.

— … Что?

— Они сказали, что наш пробойник создает нестабильность, — быстро объяснил я. — Что если мы продолжим в том же духе, то может разрушиться барьер между мирами!

Лицо инженера словно окаменело. Он медленно закрыл свой блокнот, проговорив:

— Рассказывайте. И детально, пожалуйста!

Мы рассказали все, что видели и слышали. Штерн слушал молча, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Когда мы закончили, он глубоко вздохнул:

— Значит, я был прав…

— В чем? — насторожился Виктор, который присел на какой-то пень, поскольку еще неуверенно держался на ногах без посторонней помощи.

— В том, что пробойник — это не просто машина времени. Он… открывает двери не только в прошлое, в котором мы находимся сейчас, но и в другие реальности.

— То есть, эти люди или нелюди явились оттуда? — предположил Виктор.

— Да, похоже, они говорили правду. И они сами из параллельного мира, — закончил Штерн. — И если они предупреждают нас о катастрофе. То дело плохо.

— Значит, товарищ инженер, вы считаете, что Вайсману нужно остановиться? — спросил Виктор.

Штерн задумался. Потом сформулировал:

— Нет. Нужно просто срочно усовершенствовать установку, чтобы паразитные порталы, которые дает эффект пробоя, как побочное явление, больше не возникали!

— И вы знаете, как этого достигнуть? А если в результате этих усовершенствований все станет только хуже в плане воздействия на время и параллельную реальность? — засомневался Виктор.

— В любом случае, нужно экспериментировать. Мы не можем остановиться, — твердо сказал инженер. — Мы просто не имеем права этого сделать хотя бы потому, что судьбы слишком многих людей зависят от нас. И, если мы закроем портал сейчас навсегда, то все, кто остался в 1941-м, будут обречены. Да и сами мы тут едва ли выживем без ресурсов.

— Но, если мы продолжим с теми же ошибками, то последствия могут нас настигнуть уже здесь, — сказал Виктор.

— Потому впредь будем более осторожны, попробуем сменить параметры, — перебил Штерн. — Но, не сегодня! Эвакуацию оборудования нам необходимо завершить! Иначе установка начнет выдавать и не такие ошибки. Дело в том, что Вайсман перегрузил ее во время попытки вытащить сюда вот его из 2025 года. Похоже, что это вообще предел. И это просто чудо, что Леша все-таки переместился. А мог бы просто сгореть…

Инженер говорил про меня, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда осознал, что Вайсман легко мог просто испепелить меня своей молнией, а не перебросить через время в каверну! Эти эксперименты, действительно, были слишком опасными. И я понимал, что сейчас мы стояли на грани чего-то совсем неведомого. Об этом говорил сам факт контакта с обитателями отдаленного будущего, да еще и параллельного мира. Теперь было уже не ясно — спасаем ли мы людей от немецкой оккупации и войны, или приближаем столкновение с иными реальностями? А, быть может, и вовсе приближаем конец всего мироздания? Кто еще вылезет из следующего паразитного портала: люди или какие-нибудь чудовища? На эти вопросы ответов пока не имелось даже у Штерна и Вайсмана.

Глава 17

Вскоре послышался шум моторов, а на лесной дороге показался транспорт. И к нам начали подтягиваться бойцы из разведывательно-диверсионной группы, которая должна была первой пойти в портал. Им ставилась боевая задача ликвидировать немецкую охрану вокруг завода. На этот раз для этой цели использовались не только трофейные мотоциклы с пулеметами, но и тот самый немецкий бронетранспортер, который наши захватили во время прошлой эвакуации возле сельской комендатуры. За первой группой подтянулась и вторая: целая рота красноармейцев на семи полуторках. Причем, машины предназначались не только для подвозки бойцов к заводским цехам, но и для скорейшей погрузки и вывоза заводского оборудования, которым бойцам надлежало заполнять кузова машин, помогая партизанам и рабочим завода с погрузкой. А потом, наполнив машины, красноармейцам предписывалось идти обратно в портал пешком.

Я слышал, как Виктор, который уже оклемался после недавней парализации, проводил инструктаж с командирами групп:

— Разведка заходит первой вместе с нами. Мы ликвидируем охрану завода. Остальные пока ждут сигнала на выдвижение. Партизаны уже работают на той стороне. Наши все в поселке предупреждены…

Когда все группы приготовились, наш инженер снова включил пробойник. И зеленые молнии заплясали вокруг нас с Антоном. Как только растянули электроткань портала, свет мигнул, и мы с напарником снова оказались в 1941 году. На этот раз разряд точки пробоя ударил прямо на территории завода. Мерцающий зеленый свет пронзил ночь и залил весь двор одного из цехов, распространяясь из полотна электробрезента, который поддерживали с двух сторон я и Антон.

И, словно из ниоткуда, из натянутой электроткани появлялись наши бойцы, переодетые в немецкую форму, выскакивая из портала на мотоциклах. А следом за ними вальяжно выехал бронетранспортер на полугусеничном ходу. И я еще раз, продолжая держать портал, отметил про себя, что достаточно простое электрическое оборудование, сопряженное с двигателями внутреннего сгорания, не дает сбоев во время перемещения, хотя, казалось бы, тоже должно сгорать, как смартфоны. Но нет, выдерживает как-то! А вот микроэлектроника с высоким быстродействием почему-то сгорает. Может, все дело в высоких частотах?

Немцы, охранявшие периметр, недолго удивлялись происходящему прежде, чем их застрелили из оружия с глушителями профессиональные ликвидаторы, которыми командовал Виктор. И, как только охрану убрали, с той стороны сразу выбежали партизаны уже с приготовленными телегами, тросами и лебедками.

— Разбираем оборудование и перемещаем в портал! Быстро! — кричал им их главный.

Станки стояли в цехах нетронутые, не разграбленные, но некоторые из них уже были разобраны и подготовлены к отправке в Германию. Так что мы успели с эвакуацией в последний момент. И вскоре портал уже пожирал станки один за другим, отправляя их к нам в каверну. Помимо станков, с завода прихватили еще катушки с кабелями и даже двухсотлитровые бочки с топливом, которые складировались там немцами для заправки собственной техники. К тому же, разжились еще двумя грузовиками «Опель-блиц» и одной советской полуторкой. Пока наши партизаны вместе с красноармейцами занимались эвакуацией промышленного оборудования, другие партизаны и рабочие завода выходили из поселка к порталу, ведя с собой женщин, стариков и детей вместе с имуществом, которое можно было унести.

А последним, что исчезло в зеленом сиянии, были, как всегда, мы сами. Я и Антон, «операторы портала», как мы теперь называли друг друга. На холмике недалеко от реки снова был день. Наш инженер Штерн, стоя у пробойника, удовлетворенно кивнул:

— Отлично. Почти все ценное оборудование с завода удалось переправить.

Но, когда уже показалось, что эвакуация завершилась вполне успешно, позади нас на фоне реки снова послышался треск разрядов. Я оглянулся, увидев, что там вспыхнул новый паразитный портал. И люди, эвакуированные только что из 1941 года в наш «мир каверны», с любопытством смотрели в ту сторону, где засверкали необычные молнии между деревьев. Причем, когда портал снова вспыхнул, на этот раз он был не зеленым, а почти белым, — таким ярким, что на мгновение даже полностью ослепил меня. Но, я успел заметить, что молнии заплетались в странный извилистый узор, образуя нечто вроде молниевой арки.

Как только зрение вернулось, я понял, что на другой стороне этого нового портала совсем не 1941 год. Там был совершенно другой мир! В проеме показалось зарево пожаров между небоскребами необычных форм. Что-то огненное летало в темном небе: не то ракеты, не то самолеты с реактивными двигателями. А, может быть, беспилотники. Сквозь треск разрядов портала слышались гул, вой, орудийные залпы, взрывы и пулеметные очереди. Там, похоже, шел суровый бой, из которого на нашу сторону выходили вооруженные шагающие машины.