Горячий камень (худ. М. Горняк)

— И что, никто не может с ними справиться? Как же местные тогда все-таки выживали до сих пор? — спросил Сергей.

Антон объяснил:

— Жена моя говорит, что раньше князь с дружиной отбивался от чужаков-находников. Но, чаще всего, договаривался с ними про откуп. А теперь князя нет. Некому договариваться. Вот эти находники и бесчинствуют. А мы теперь от них отбиваемся вместо князя и его дружины. Такие дела.

— А твоя жена откуда все это знает? — спросил Костя, который только сейчас познакомился с Антоном.

Антон ответил ему:

— Так моя Леся из местных! У них в деревне Ягодовке старики много чего рассказывают. Говорят, например, что эти вот, на длинных лодках, приплывают с севера, из-за большого озера. И называют их Русь. А синемордые, мол, посуху приходят. Они тоже с севера, только со стороны восхода. И называют их Чудь Белоглазая.

— Почему же Белоглазая? — удивился Костя, который уже доедал свою кашу.

— Да потому, что на их синих мордах глаза только одни и белеют, — разъяснил Антон необычное название.

— Интересно… — Я задумался, тоже доедая кашу. — Если варвары постоянно угрожают местным, значит, скоро будет еще больше стычек. Поскольку они не простят того, что мы, чужаки, взяли эту территорию под свой контроль…

В этот момент в столовой нас заметил инженер Штерн. Он выглядел бодрым и подтянутым. Уже доев свой завтрак и увидев нас с Антоном, он приветливо помахал нам рукой, сказав:

— Доедайте скорее, ребята! Нас сегодня ждут великие дела!

Я уже прикончил свою порцию еды, потому вскочил и пошел за ним. Антон — тоже, сразу спросив у инженера:

— Что случилось, Юрий Васильевич?

— Собирайте инструменты. Мы выезжаем на разведку новой точки пробоя, — сказал Штерн.

— И куда? — поинтересовался я.

Штерн ответил:

— На север. Искать ответы на новые задачи, поставленные Вайсманом.

— И что за новые задачи такие? — полюбопытничал Антон.

— Все-то вам расскажи! Это секретно, вообще-то, — проворчал Штерн. Но, все-таки инженер объяснил нам:

— Дело в том, что у Вайсмана появилась новая идея использовать молнии, как оружие, чтобы не просто открывать порталы отсюда в сорок первый год, не просто вызывать там рядом с этими порталами грозу, а целенаправленно бить управляемыми молниями по объектам немцев, сжигая их танки, самолеты, запасы боеприпасов и топлива. Для этого необходимо доработать установку пробоя. А для доработки установки потребуется оборудование. Потому, для начала, Вайсман собирается эвакуировать сюда один рабочий поселок, в котором находится электромеханический завод. Там есть ценное оборудование. И его, как выяснила наша разведка, не успели вывезти в тыл во время немецкого наступления. Эту новую эвакуацию и готовят сейчас наши партизаны, которых мы перекинули через портал во время эвакуации того села. Сейчас нам предстоит практически усовершенствовать позиционирование и методику пробоя. Потому и надо выехать в совершенно новую расчетную точку. Вайсман рассчитал, что эффективность настройки пробойника зависит еще и от особенностей магнитного поля земли. Есть определенные места, которые для наших целей лучше подходят. И он разработал методику расчета таких мест…

Мы быстро собрались и погрузились в полуторку. И минут через сорок наш небольшой отряд уже покинул крепость на двух грузовиках. В состав разведывательной экспедиции снова вошли: инженер Штерн, водитель Олег, я и Антон. Ну и сопровождающие нас автоматчики НКВД вместе с Виктором и его двумя подчиненными, молчаливыми стрелками. Мы двинулись на север вдоль реки, продвигаясь по лесной дороге в ту сторону, откуда вчера приплыли варвары на своих ладьях. Ехали в этот раз гораздо дольше, чем в прошлый выезд. Местность постепенно менялась: густой смешанный лес сменился лугами с перелесками, а потом стали попадаться болотистые низины. И нам повезло, что погода стояла сухая, иначе не проехали бы машины по таким местам.

И вдруг впереди путь дальше на север нам преградила река, русло которой резко свернуло в этом месте с запада на восток. Мы остановились, и Штерн вышел из кабины. Осматривая местность, инженер тщательно сверялся с картой. А я удивился, откуда у него взялась карта, если картографические работы в пространстве каверны еще не были произведены? Но, подсмотрев через его плечо, что на карте изображена самая обыкновенная Псковщина, я увидел, что река, перед которой мы остановились, называется на карте Великой. То есть, и местность, и река, вроде бы, на этой карте отмечены верно, хотя, как мне показалось, русло все-таки изгибается немного по-другому.

Тут и сам инженер подтвердил мои догадки, сказав громко, так, чтобы и мы все слышали:

— Хм, Вайсман все же прав, каверна отделена больше во времени, чем в пространстве. И мы находимся все-таки на Псковщине, хотя и в другом времени, за много веков до двадцатого столетия. Потому речное русло не совсем точно соответствует тому, что на карте.

В это время Виктор, который вместе с командиром автоматчиков поднялся на небольшой холмик, чтобы осмотреться с помощью бинокля, быстро вернулся обратно. Подойдя к нам, он проговорил:

— Впереди за деревьями у самой реки какое-то поселение.

— Деревня? — спросил Штерн.

— Не знаю. Надо бы разведать, — сказал спецназовец и, взяв с собой своих стрелков, исчез впереди в кустах, на этот раз ступая совершенно бесшумно.

Любопытство распирало и нас с Антоном. Воспользовавшись тем, что Штерн занялся какими-то расчетами, связанными с нашим положением относительно карты местности, мы тоже двинулись следом за спецназовцами, стараясь не шуметь и приготовив свое оружие, которое нам снова выдали в оружейной комнате перед очередной командировкой. Но то, что мы увидели на берегу реки, заставило кровь стынуть в жилах. Рядом с берегом на реке стояли еще две длинные ладьи, привязанные к деревьям на берегу, а на поляне возле самой воды находился самый настоящий укрепленный лагерь: частокол, костры и шатры, сшитые из шкур. Но, самое жуткое, — это копья с насаженными на них человеческими головами и загон, словно для скотины, в котором под охраной людей с топорами держали под открытым небом связанных пленниц. Молодых девушек. Человек пятьдесят, не меньше.

— Бог мой… — пробормотал Антон.

— Тише! — Виктор обернулся и жестом заставил нас пригнуться за кустами.

Тут как раз из главного шатра вышел высокий мужчина в кольчуге, в рогатом шлеме и с мечом на поясе. За ним — еще десяток воинов. Но, самое странное было впереди: двое варваров вывели связанного человека в рваной красноармейской форме, поставив его на колени перед своим вождем.

— Черт! Это же наш! Командир пропавшего отделения разведчиков, которых отправили на север! — тихо сказал уже сам Виктор, обратившись к своим бойцам. И те закивали головами.

Пленный был измучен, но жив. Виктор сжал кулаки:

— Надо его вытащить и заодно освободить рабов.

— Как? Там в лагере почти сотня воинов, не убивать же их всех? — спросил один из стрелков, который выглядел помоложе.

— Ничего, если нужно будет, то всех перестреляем. Кольчуги им не помогут, — жестко ответил Виктор.

Он быстро вернулся назад и согласовал предстоящую операцию с командиром автоматчиков. И, когда те рассыпались цепью по кустам вдоль берега, приготовившись к бою, спецназовцы снова выдвинулись вперед. Они бесшумно сняли двух часовых, вооруженных топорами, и проскользнули внутрь лагеря, за частокол. Произошло это как раз вовремя, потому что в это время предводитель варваров в каске с рогами начал поднимать свой длинный меч, похоже, собираясь отрубить пленнику голову.

Но, пистолеты с глушителями создали необходимый эффект неожиданности. Первым замертво упал именно предводитель. Получив пулей между глаз, он завалился на спину, так и не успев завершить замах мечом. А рядом с ним осели мешками и его воины, приняв смерть от пуль. Пленный же по-прежнему стоял на коленях, ничего не понимая.

Когда спецназовцы подняли его и быстро потащили к проходу в частоколе, пока враги не опомнились, он вздрагивал всем телом и бормотал:

— Кто вы?

Он не мог видеть, потому что бедняге, оказывается, дикари выкололи глаза.