Гостья из прошлого. Часть 2

Ведьма принялась стягивать с себя одежду, и, оставшись лишь в тонких трусиках, скользнула под одеяло. Она притянула к себе бедра, стараясь согреться, но сделать это у Алин никак не получалось. Девушка нахмурилась, пытаясь прислушаться к тому, что происходило в гостиной. Но даже ее полувампирский слух не мог уловить и звука. Элайджа по всей видимости застыл в неподвижной позе на низком диване, и совсем не собирался в их общую постель. Алин приподнялась на локтях, уже намереваясь встать, чтобы вернуться к мужу, и свести глупую ссору к обычному финалу их редких недомолвок, но потом она вспомнила о вечерней выходке Гвен, и опустилась назад на холодную подушку.

Им нужно было поговорить, а не гасить имеющиеся претензии в экстазе страсти, что они и сделают, после возвращения Элайджи. За время этой недолгой разлуки у них обоих будет возможность подумать о имеющихся проблемах и успокоиться. Но, пожалуй, когда Элайджа покончит с бурбоном и придет наконец в их постель, она немного загладит перед ним свою вину, за необдуманные слова, которые его обидели… Приняв это решение, Алин прикрыла глаза, и сама не заметила как погрузилась в сон.

Вот только утром Элайджи в их доме уже не было, и ведьма, проснувшись одна в их маленькой спальне, с досадой прикусила нижнюю губу. Не перегнула ли она палку в своем желании воспитать не только их непослушную дочь, но и своего древнего мужа, который был старшее ее на тысячу лет? Но Алин не успела погрузиться в свои невеселые мысли, потому что на пороге спальни появилась взъерошенная Гвен в своей смешной пижамке с медвежатами, которая мгновенно оказалась с ней рядом, прижимаясь к матери всем телом.

— Папа не стал тебя будить, и сказал, чтобы я передала тебе, когда ты проснешься, вот это, — и девочка коснулась губами материнской щеки, — он обещал, что вернется очень скоро, и тогда мы поедем в путешествие вместе! Мы ведь поедем, мамочка?

— Если папа сказал, значит так и будет, — улыбнулась Алин, не сводя нежного взгляда с радостной дочери, — больше он ничего не говорил?

— Сказал, что любит меня, — задумчиво прищурилась Гвен, — и чтобы я вела себя хорошо. И слушалась тебя. И… вроде бы… все… Нет, вспомнила! Папа сказал, чтобы ты разрешила мне гулять с Хоуп…

— Вот уж сомневаюсь, — закатила глаза ведьма, строго глядя на опустившую свои синие глазки Гвендолин, маленькие щечки которой залились румянцем, — я вот сейчас позвоню ему и…

— Нет, мамочка! Я пошутила!

— А я уже хотела приготовить на завтрак твои любимые шоколадные кексы… Но теперь…

— Ну, мама… — надула губки девочка, — один маленький кексик… И я буду самой послушной в мире!

Алин рассмеялась, и Гвен последовала ее примеру, обвивая тонкими ручками материнскую шею, и прижимая каштановую головку к ее груди.

— Ты самая лучшая мамочка на свете!

Ведьма не смогла сдержать улыбки, притягивая к себе дочь, и спустя полчаса они вместе с Гвендолин ставили в духовку формочки с шоколадным тестом.

После завтрака, когда Гвен отправилась в свою комнату, чтобы принести игрушки, Алин решилась позвонить Элайдже. Но к ее досаде муж оказался недоступен, и ведьма, недовольно сведя брови, опустилась на низкий диван. Такое развитие событий ей совсем не нравилось. Хотя Элайджа и передал ей через дочь поцелуй, раньше он никогда не уезжал не попрощавшись. Чтобы развеять свои сомнения Алин набрала номер Кэролайн, которая тут же ответила, будто ожидала ее звонка.

— Привет, ведьма!

— Привет, Кэр. Ты случайно не знаешь…

— Зачем Элайджа и Клаус поехали в Новый Орлеан? — тут же отозвалась блондинка.

— Откуда ты…

— Элайджа заходил к нам перед их отъездом. И судя по его помятому виду, попрощались вы не лучшим образом.

— Мы немного повздорили, — призналась Алин, — и зачем же они уехали?

— Какая-то заварушка среди местных ведьм, не думаю, что что-то серьезное, — беспечно проговорила Кэролайн, — поверь, они вернутся со дня на день.

— Я ему звонила, — невесело отозвалась зеленоглазая колдунья, — но телефон был недоступен…

— Не бери в голову, милая, — тут же ответила блондинка, — как только Клаус позвонит, я попрошу его…

— Не нужно, — перебила подругу Алин, — думаю, ты права. Дождусь их возвращения.

— Вот и славно, — заключила Кэр, — и пока мы одни, почему бы нам не устроить девичник? Приходите к нам вечером вместе с Гвен.

— Ладно, — кивнула ведьма, и на этом они попрощались.

Следующие несколько дней пролетели незаметно, и Алин, в ожидании возвращения мужа, уже забыла об их глупой ссоре, желая лишь скорее оказаться в его объятьях. Они с Гвен как раз гостили в доме Майклсонов, когда на его пороге появился улыбающийся Клаус. Завидевшая его Хоуп, мгновенно бросилась к отцу в объятья, и сидящая с ней рядом Гвендолин поспешила последовать примеру сестры.

— А где папочка? — было первым вопросом девочки, когда гибрид, улыбаясь, поднял ее на руки.

— Даже не поприветствуешь любимого дядю, папина дочка? — прищурился он, разглядывая маленькое личико племянницы.

— Привет, — нетерпеливо отозвалась Гвен, и ее синие глаза слегка прищурились, — он не с тобой?

— Он немного занят, любовь моя, — склонил голову Клаус и его пристальный взгляд устремился в сторону Алин, — ты побудь у нас, а мама ему поможет. И потом они оба придут за тобой. Ты ведь хочешь посмотреть, какие я вам с Хоуп привез подарки?

— Да! — хором ответили девочки, и гибрид, улыбаясь, увлек их в темный коридор, ведущий в библиотеку.

Уже на пороге он обернулся и, глядя на встревоженную Алин, медленно проговорил:

— Твой занудный муженек весь извелся за эти дни, ведьма. Уж не знаю, что там между вами произошло, но думаю самое время с этим разобраться. Он ждет тебя в вашем доме.

========== Часть 3 ==========

Элайджа замирает, глядя, как Алин спит одна на их широкой кровати, и сам не замечает, как делает первый шаг. Почти невесомо он касается смоляных волос, кончиками пальцев очерчивает контур пухлых губ. Ему хочется разбудить ее поцелуем, подмять под себя нежное тело, но несколько часов назад жена весьма недвусмысленно дала понять, что не нуждается в его внимании.

Вампир знает, что виноват перед ней. И дело не в том, что он не сказал ей о поездке в Новый Орлеан, не желая волновать и без того взвинченную ведьму. Совсем-совсем не в этом. Причина их размолвки сладко спит в соседней спальне, и Элайджа хмурит брови, думая о том, что вновь пошел на поводу у своей маленькой дочери, не смотря на все обещания жене быть с ней строже.

Вот только он ничего не может поделать с собой, стоит Гвен поднять на него свои синие невинные глазки, и попросить о чем бы то ни было. Когда она только родилась, Элайджа клялся Алин, что опыт с Хоуп научил его быть стойким к детским капризам. Майклсон и сам верил в это, пока маленькие губки Гвендолин не сказали в первый раз «папа». И их не по годам умная дочь очень быстро поняла силу своей власти над отцом.

Погруженный в свои мысли Элайджа не замечает, как наступает утро. Всю ночь вампир не спускал глаз со спящей жены, так и не решаясь лечь рядом, но стоит ему подумать о том, чтобы разбудить ее для прощального поцелуя, он слышит тихие вздохи, доносящиеся из комнаты Гвендолин.

Майклсон вихрем устремляется в спальню дочери, и, приоткрыв дверь, видит, что Гвен сидит на кроватке и трет свои глазки, сонно зевая.

— Ты пришел пожелать мне доброго утра, папочка? — выговаривает она, поднимая на Элайджу мутный взгляд.