Готика плоти

Когда включилась ее голосовая почта, он очень стоически сказал:

– Миссис Хилдрет, это Ричард Уэстмор. Прямо сейчас я смотрю порно с вами. Вы участвуете в интересной небольшой сексуальной сцене на лестнице в фойе с Маком. Я хочу знать, почему вы солгали. Я хочу знать, почему вы сказали мне, что никогда раньше не были в особняке. Я не смогу сделать для вас работу, если вы не будете честны со мной. Я хочу, чтобы вы перезвонили мне и объяснили, потому что прямо сейчас я не знаю, что думать. Я чувствую себя простофилей, которым манипулируют деньгами.

Кипя от злости, он повесил трубку, закурил и стиснул зубы.

"Какой же я дурак! Но почему она должна была говорить, что никогда не была в особняке?"

Он попытался вычислить цель в ее словах, но не смог ничего придумать. Когда зазвонил его телефон, он чуть не выронил его, слишком быстро схватив трубку.

"Это было быстро, - подумал он.
– Посмотрим, что скажет пчелиная матка..."

– Алло?

– Ты, похоже, не очень рад меня слышать. Клянусь, это не я убил твою собаку.

Уэстмор нахмурился. Это была не Вивика, это был Том.

– Извини, Том. Я тут немного не в форме. Думал, ты кое-кто другой.

– Ну, может, эта информация тебя приведет в себя. Не знаю.

– Ты что-нибудь еще узнал о Хилдрете?

– Нет, просто то же самое, что я тебе рассказывал на днях. Этот гребаный парень платит налоги и имеет немалую удачу на фондовом рынке. Что касается Вивики Хилдрет, у нее нет никаких записей, ничего сомнительного в прошлом. Карьеристка из Сарасоты, Флорида. Связалась с Хилдретом в середине восьмидесятых. Ей пятьдесят два. Она всего лишь охотница за деньгами. Похоже, она нашла подходящего богатого парня, чтобы выйти за него замуж.

– А как насчет Дебби Роденбо?
– поспешил Уэстмор.

– Придержи коней, я как раз собирался тебе рассказать. Дебора Роденбо сейчас первокурсница Оксфордского университета, специализирующаяся на истории искусств.

– Кто тебе это сказал?

– Отдел регистрации, двое профессоров, у которых она учится, директор Бодлианской библиотеки, где она подрабатывает, и она сама.

– Что ты имеешь в виду под "она сама"?

– Я только что говорил с ней по телефону, и, кстати, междугородний звонок в Оксфордшир, Англия, идет в твой счет. Тридцать пять гребаных баксов, можешь в это поверить?

– Да, да, отлично. Но ты сказал, что говорил с ней?

– Да. Было около семи вечера с учетом разницы во времени, но я застал ее в ее общежитии, в каком-то месте под названием "Леди Маргарет", у...

Уэстмор был захвачен происходящим.

– Что она сказала? Что она сказала о...

– Хилдрете? Она сказала, что он был странным человеком, но всегда был очень мил с ней. Проявил к ней интерес, потому что она была энтузиасткой искусства, как и он. Она проработала у него полтора года, что-то вроде помощника в офисе. Она, казалось, искренне скорбела о его смерти, когда ее тетя и дядя в Джексонвилле рассказали ей об этом, сказала, что не может в это поверить. По ее мнению, он не был способен на такой поступок, и он никогда не казался сумасшедшим. Она проведет здесь лето, когда закончится весенний семестр, сказала, чтобы не стеснялись звонить ей в любое время.

Уэстмор молча слушал.

– Ты все понял, приятель?
– спросил Том.
– Девушка звучала по-настоящему.

– Да, да, - сказал Уэстмор. Он моргнул.
– Какое облегчение.

– Скоро я займусь другой информацией, которую ты хотел, чтобы я проверил, номерами, которые ты нашел в сейфе. Я перезвоню тебе через пару часов.

– Это здорово, Том. Я действительно ценю это.

– Никаких проблем. Ты можешь угостить меня ужином, когда я все сделаю.

– По рукам.

Уэстмор почувствовал облегчение и расслабился.

"Может, мне позвонить Клементсу?
– подумал он. У него был номер мобильного бывшего копа.
– Нет, есть идея получше".

Все еще оставалась загадка пропавшего тела Хилдрета. Дебби Роденбо была в безопасности, но, возможно, Клементс был прав насчет остального. Здесь все еще что-то не так. У него было время до двух часов ночи, чтобы собрать больше информации. Клементс думает, что Хилдрет тоже где-то в этом доме.

"Может, я смогу найти его первым..."

Уэстмор ушел, намереваясь сделать именно это. У него был целый день, чтобы обыскать каждый уголок, щель, стену и комнату особняка.

Он совершил две критические ошибки, когда вышел из кабинета. Во-первых, он оставил свой мобильный телефон на столе, а во-вторых, он ни на секунду не задумался, что все, что только что сказал ему Том, может быть ложью.

* * *

Три адипозианца безлико уставились на сосуд, который теперь был Адрианной. Она уставилась на гротескные существа, чувствуя себя в безопасности на своем бестелесном расстоянии. Позади них Храм плоти блестел от пота, его кожа слегка шевелилась, вены, бегущие по его стенкам, пульсировали жизненной силой.

"Я здесь, - подумала Адрианна.
– Что теперь?"

– Ты пришла испытать меня, - раздался голос.

И снова голос Падшего ангела звучал как свет, что было невозможно отсюда и этой невозможной области. Джеммесин появился внизу, рядом со своими безмозглыми слугами - он вышел из колонн храма из напряженных мышц, пенисы вместо пальцев, бес от недавнего изнасилования мелкой разновидности демона. Но как бы ни была ужасна эта фигура - угловатое, прекрасное лицо и чудовищные руки и ноги, привитые к его ангельскому телу, - Адрианна не боялась. В своем внетелесном состоянии она была воробьем на высокой ветке, глядящим вниз на стаю волков.

– Я пришла, чтобы заставить тебя выполнить свое обещание, - провозгласила она.
– Ты выглядишь как монстр. Но лжец ли ты?

Ангел улыбнулся, ободок яркого света внутри его черного нимба.

– Я никогда не лгу. Я никогда не лгал даже Богу, когда знал Его.

Безглазый взгляд Адрианны указал на закрытые двери храма.

– Я хочу встретиться...

Джеммесин прервал ее, указывая фаллическим фальсификатором вверх.

– Не произноси его имени.

– Я хочу встретиться с владыкой храма.

– Откройте двери для нашей вежливой гостьи, - приказал Джеммесин адипозианцам.
– Я даю ей разрешение войти и встретиться лицом к лицу с нашим Господом.

Салоцветные существа отступили назад, хлопнули руками по сухожилиям, служившим ручками, и потянули. Двери храма открылись со звуком, похожим на скрежет камня, хотя они состояли из горячей, живой кожи и мышц...

Адипозианцы отступили, и даже если безмозглые, безликие и бездушные существа не могли испытывать страха, они, казалось, были напуганы. Они поклонились и исчезли во влажных отверстиях в стене.