Греческая эпиграмма

АЛКИВИАД

НА ЕВПОЛИДА

В воду меня погружай комедийной купели! Без шуток Будешь тонуть у меня в горькой пучине морской.

ЕВЕН ПАРОССКИЙ

Лучшая мера для Вакха — без лишку, ни много, ни мало; Иначе к буйству он нас или к унынью ведет. Любит он с нимфами [19] смесь, если три их и сам он четвертый; Больше всего и к любви он расположен тогда. Если же крепок, он духом своим отвращает эротов И нагоняет на нас сходный со смертию сон.

19

Вакх и нимфы — вино и вода.

* * *

Если и ненависть нам и любовь причиняют страданья, Лучше пусть буду страдать от уязвлений любви.

* * *

Смелость, с умом сочетаясь, бывает нам очень полезна; Но без ума только вред людям приносит она.

ХЕРИЛ

НА ГРОБ САРДАНАПАЛА

Зная, что смертным родился, старайся питать свою душу Сладостной негой пиров, — после смерти ведь нет нам отрады. В прах обратился и я, Ниневии великой властитель. Только с собой и унес я, что выпил и съел и что взято Мной от любви; вся же роскошь моя и богатства остались. Мудрости это житейской мое поучение людям.

ЕВЕН АСКАЛОНСКИЙ

ТРОЯ

Путник, ты зришь Илион, гремевший некогда славой, Некогда гордый венцом башен высоких своих. Ныне пожрал меня пепел времен; но в песнях Гомера Все я стою, защищен медным оплотом ворот. Мне не страшны, для меня не губительны копья ахейцев: Я у всех Греции чад буду всегда на устах.

АНТИМАХ

НА СТАТУЮ ВООРУЖЕННОЙ КИПРИДЫ

Чуждая войнам, зачем ты взялась за Ареево дело? Кто, о Киприда, тебя в эти доспехи облек? Сердцу милы твоему лишь эроты да радости ложа, Любишь кроталов ты треск, воспламеняющий страсть. Копья кровавые брось, — ведь это оружье Афины, — И с Гименеем опять, богом кудрявым, дружи.

ПАРРАСИЙ

[20]

Муж, ревнитель добра, Паррасий, эфесянин родом, Знающий толк в красоте, эту картину писал. Также родитель его, Евенор, да будет помянут: Первый художник страны эллинов им порожден.

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ГЕРАКЛА В ЛИНДЕ

Здесь он таким предстоит, каким ночною порою Множество раз его видел Паррасий во сне.

20

Эпиграммы Паррасия — надписи на его картинах.

* * *

Пусть не поверят, но все же скажу: пределы искусства, Явные оку людей, мною достигнуты здесь. Создан моею рукой, порог неприступный воздвигся. Но ведь у смертных ничто не избегает хулы.

ФИЛИСК

Дочь Каллиопы, Молитва прекрасноречивая, ныне Мудрость яви мне свою, гимн помогая сложить Лисию, что, перейдя в иные миры по кончине, Вечно в ином бытии новою плотью живет. Всю добродетель его восславить хочу в песнопенье; Даст ему славу оно, честь и бессмертный венок. Доблесть усопшего друга, любовь к нему в моем сердце Пусть предо всеми людьми въяве покажет мой гимн.

ПЛАТОН

[21]

ДЕВУШКЕ

1

Я тебе яблоко бросил. Подняв его, если готова Ты полюбить меня, в дар девственность мне принеси. Если ж не хочешь, то все же возьми себе яблоко — только, Взяв, пораздумай над тем, как наша юность кратка.

2

Яблоко я. Меня бросил влюбленный в тебя, о Ксантиппа! Что же, кивни головой! — вянешь и ты ведь, как я.

21

Знаменитый философ. От него сохранилось 25 эпиграмм.

АГАФОНУ

Душу свою на устах я имел, Агафона целуя, Словно стремилась она переселиться в него.

АФРОДИТЕ ОТ ЛАИДЫ [22]

Я, та Лаида, что гордо смеялась над всею Элладой, Чей осаждался порог роем влюбленных, дарю Пафии зеркало; видеть себя в нем, какою я стала, Уж не хочу, а такой, как я была, — не могу.

* * *

22

«Афродите от Лаиды». Среди многих эпиграмм, посвященных Лаиде, находится и латинский вариант этой эпиграммы, принадлежащий поэту Авзонию (IV в. н. э.). Стихотворение Пушкина «Лаиса Венере, посвящая ей свое зеркало» (1814 г.) является переложением этой эпиграммы, с которой поэт познакомился по французскому переводу Гюи.

Образ служанки наяд, голосистой певуньи затонов, Скромной лягушки с ее влаголюбивой душой, В бронзе отлив, преподносит богам возвратившийся путник В память о том, как он в зной жажду свою утолил. Он заблудился однажды, но вот из росистой ложбины Голос раздался ее, путь указавший к воде; Путник, идя неуклонно за песней из уст земноводных, К многожеланным пришел сладким потока струям.

ЭПИТАФИИ МОРЯКАМ

1

Я — мореходца могила, а против меня — земледельца: Морю и твердой земле общий наследник — Аид.

2

Море убило меня и бросило на берег, только Плащ постыдившись отнять, что прикрывал наготу. Но человек нечестивой рукой сорвал его с трупа, Жалкой корыстью себя в грех непомерный введя. Пусть же он явится в нем к Аиду, пред очи Миноса! Тот не преминет узнать, в чьем нечестивец плаще.

3

О мореходцы! Судьба да хранит вас на суше и в море; Знайте: плывете теперь мимо могилы пловца.

ЭРЕТРИЙЦАМ, ПОХОРОНЕННЫМ В ПЕРСИИ [23]

1

Мы — эретрийцы, с Евбеи, зарыты ж, увы, на чужбине, Около Суз, от родной так далеко стороны.

2

Шумные воды Эгейского моря покинув когда-то, Здесь мы в могилах лежим, средь экбатанских равнин. Славной Эретрии шлем мы привет свой. Привет вам, Афины, Близкие к нашей земле! Милое море, прости!

23

«Эретрийцам, похороненным в Персии». Жители города Эретрии (на острове Евбее) были уведены в Персию персидским полководцем Датисом в 490 г. до н. э.

ЭПИТАФИЯ ПИНДАРУ

Был этот муж согражданам мил и пришельцам любезен; Музам он верно служил. Пиндаром звали его.

ДИОНУ СИРАКУЗСКОМУ

Древней Гекабе, а с нею и прочим рожденным в ту пору Женщинам Трои в удел слезы послала судьба. Ты же, Дион, совершивший такое прекрасное дело, [24] Много утех получил в жизни от щедрых богов. В тучной отчизне своей, осененный почетом сограждан, Спишь ты в гробу, о Дион, сердце пленивший мое!

24

Прекрасное дело — свержение другом Платона Дионом тирании Дионисия Младшего в 343 г. до н. э. Через 11 лет Дион сам был убит заговорщиками. Его биография была написана Плутархом.