Грех

– - Не боись, -- сказал Арифметик и кивнул приглашающе.
– - Тебя -- не тронем, -- а, увидев в нинкиных глазах ужас, добавил довольно: -- Надо было б -- нашли б где и когда. Бегать-то от нас все равно -- без пользы. Ну!

Нинкаселав машину.

– - В Москву, что ли, собралась? Подвезти?

– - Мнею до станции.

– - Сбежал, значит, Сергуняю -- не столько вопросил, сколько утвердил Арифметик.
– - А куда -- ты, конечно, не знаешь.

Нинкамотнулаголовою.

– - Или знаешь?

Нинказамоталаголовою совсем уж отчаянно.

– - Адресок-то списала, -- возразил Арифметик.
– - Пощупать -- найдем. Найдем, Санёк?

– - обратился к водителю.

– - Запросто, -- отозвался Санёк.

Нинканапряглась, как в зубоврачебном кресле.

– - Ладно, не бзди. Я этот адресок и без тебя знаю. Питерский, точно?

Нинкаприкусилагубу.

– - Мы ведь с Сергуней, -- продолжил Арифметик, которому понравилось, что Нинкаприкусилагубу, -- мы ведь с ним старые, можно сказать, друзья. Одноклассники. И по этому адреску сергунинамамашане один раз чаем меня поила. Ага! Со сладкими булочками. Только вряд ли Сергуня там. Он ведь мальчик сообразительный. Знает, что я адресок знаю. Но если уж так получитсяю хоть, конечно, хрен так получитсяю что повстречаешь старого моего дружкараньше, чем я, -- передай, что зря он от сегодняшней нашей встречи сбежал. Мы с ним так не договаривались. Не сбежал -- может, и выкрутился бы, атеперью

Весомо, всерьез, были сказаны Арифметиком последние фразы, и Нинкарефлекторно бросилась назащиту монаха, самане подозревая, как много правды в ее словах:

– - Дане от вас! Не от вас он сбежал! От меня!

– - Телкаты, конечно, клевая, -- смерил ее Арифметик сомневающимся взглядом.
– - Только слишком много насебя тоже не бери. Не надо.

– - Аю что оню сделал?
– - спросилаНинка.

– - Он?
– - зачем-то продемонстрировал Арифметик удивление.
– - Он заложил шестерых. Усекла? Даты у него у самого и спроси -- наверное, расскажет, -- и хохотнул.
– - Так чо?
– - добавил.
– - Не страшно наэлектричке-то пилить? Санёк, как думаешь? Ей не страшно?
– - подмигнул обернувшемуся Саньку.
– - А то давай с нами.

Нинкасновапомоталаголовою.

– - Тогда -- привет, -- и Арифметик распахнул перед Нинкою дверцу.
– - Да!
– - добавил вдогонку.
– - Напомни, в общем, ему, что в задачке, в арифметической, которую я задал, ответ получился: две жизни. А он, будем по дружбе считать, расплатился в электричке заодну. Так что пусть готовится к встрече со своим Богом. Без этихю как егою без метафор. Короче: чтоб соблазнаот нас бегать больше не было -- убьем! Дешевле выйдет. И для него, и для нас.

Нинкахотелабыло сказать что-то, умолить, предложить любую плату, -- только выпросить у Арифметикамонахову жизнь, -- но прежде, чем успелараскрыть рот, машинасорвалась с местаи скрылась в проулке.

– - До Санкт-Петербургаесть?
– - Нинкастоялав гулком, пустом полунощном кассовом зале Ленинградского вокзала.

– - СВ, -- ответилакассирша.
– - Один, два?
– - и принялась набивать наклавиатуре запрос.

– - Аю сколько?
– - робко осведомилась Нинка.

– - Сто сорок два, -- ответилакассирша.
– - И десять -- постель.

– - Извините, -- качнулаНинкаголовою.
– - А чего попрощею не найдется?

Красавец-блондин, перетаптывающийся в недлинном хвосте у соседнего окошечка -- сдавать лишний -- прислушался, положил наНинку глаз.

– - Попроще нету, -- презрительно глянулакассирша.
– - Так чт, не берешь?

Нинкасновакачнулаголовою, отошла.

– - Я сейчас, -- бросил блондин соседу по очереди и подвалил к Нинке.

– - У меня есть попроще: совсем бесплатный. Но вместе.

Нинкапосмотреланаблондина: тот был хорош и, кажется, даже киноартист.

– - Вместе так вместею

В синем, почти ультрафиолетовом свете гэдээровского вагонного ночникакрасавец-блондин стоял наколенях перед диванчиком, где лежалазамалым не полностью раздетая, равнодушная Нинка, и ласкал ее, целовал, пытался завести.

– - Ну что же это такое?!
– - вскочил, отчаявшись, рухнул насвой диванчик.
– - Мстишь, что ли? Забилет?! Дакак ты не понимаешь -- одно с другимю

– - Все я понимаю, -- отозвалась Нинка.
– - Все я, Димочка, хороший мой, понимаю. И трахаться люблю побольше твоего. Только кайф исчез куда-то. Ушел. И не мучайся: ты здесь не-при-чем!..

Нинкаскучно -- давно, видать, -- сиделанахолодных ступенях парадной.

Загромыхал лифт, остановился. Нинкаглянула: нестарая, очень элегантная дама, достав ключи, отпиралату самую как раз дверь, которая и нужнабылаНинке.

– - Вы -- сережинамама?

Дамамедленно огляделаНинку с головы до ног, что последняя и принялазаответ положительный.

– - Здравствуйте.

– - Здравствуйте, -- отозвалась дама.
– - А вы очень хорошенькая.

– - Знаю, -- сказалаНинка.

Дамаоткрыладверь и вошлав прихожую не то что бы приглашая засобою, но, во всяком случае, и не запрещая.

– - Вы застали меня случайно. Мы с мужем живем в Комарово, надаче. Мне понадобились кой-какие мелочи, -- расхаживаладамапо комнатам, собирая в сумку что-то из шкафа, что-то из серванта, что-то из холодильника.

Нинка, едване рот разинув, осматривалаочень ухоженную, очень богатую квартиру, где вся обстановкабылаили антикварной, или купленною завалюту. Компьютер, ксерокс, факс, радиотелефоню Подошлак большой, карельской березою обрамленной юношеской фотографии Сергея.

– - Есть у вас время? Можете поехать с нами. Вернетесь электричкой.

– - А Сергейю -- надеясь и опасаясь вместе, спросила, -- там?

– - Где?
– - прерваладамасборы.

– - Ную надаче?

– - Сергей, милая моя, в Иерусалиме.

Нинкавздохнула: с облегчением, что жив, не убили что вряд ли доступен сейчас Арифметику и его дружкам, но и огорченно, ибо очень настраивалась увидеть монахаеще сегодня.

– - И, судя по всему, пробудет там лет пять-шесть. Или я принялавас закого-то другого? Это вы -- его скандальная любовь?

– - Н-наверноею -- растерялась Нинка, никак не предполагавшая, что уже возведенав ранг скандальной любви.

– - Это в от него беременны?

– - Я? Беременна? Вроде нет.

– - Странно, -- сказаладама, продолжая прерванное занятие.
– - Вы из Москвы? Ладно, поехали. Там разберемся. Звать вас -- как?..

Ехали они в Ымерседесеы с желтыми номерами. Вел седой господин в клубном пиджаке.

– - Вы у нас что, впервые?
– - спросиладама, самалюбезность, понаблюдав, с каким детским любопытством, с каким восхищением глядит Нинказаокно.

– - Угу, -- кивнулаона.
– - А это чо такое?

– - Зимний дворец. Эрмитаж.

– - Здрово!

– - А вот, смотрите -- университет. Тут Сережаучился. Полторагода. Навосточном.

Нинкадолгим взглядом, покавидно было, проводилаприземистое темно-красное здание.