Грехи Матери

— О. Вы пришли сюда не для того, чтобы помочь мне. Я имею в виду, вот почему вы здесь. Ранд послала вас остановить меня. — Сирилет взглянула на Имико, но воровка избегала встречаться с ней взглядом.

— Да. — Кенто сделала еще шаг вперед и обнажила меч. Клинок бесшумно выскользнул из ножен.

Сирилет отступила назад, присела на корточки, запустила руку в свою сумку и вытащила металлический посох, длиной почти с меня. В его набалдашнике был зажат тусклый Источник, по всему корпусу посоха были вырезаны замысловатые виноградные лозы. Всплеск, одно из Оружия десяти, посох, который мог усиливать силу Источника. Она держала его поперек тела, как будто защищаясь от нападения. «Почему? Я не... понимаю почему», — сказала Сирилет.

— Потому что ты собираешься уничтожить Оваэрис, — рявкнула Кенто.

— Я? — спросила Сирилет. — Хмм. Я не... Скажи мне кое-что, сестра. Кто тебе это сказал? Я имею в виду, что я собираюсь уничтожить мир.

Кенто приостановила наступление, ее руки сомкнулись на рукояти меча.

— Ты играла с разломами.

Сирилет пожала плечами.

— Я, э-э, называю это экспериментирую. — Она на мгновение уставилась в сторону, затем кивнула. — Изучаю, возможно. Собираю данные. Провожу исследования. То, чему я уже научилась, это...

— Убивать людей.

— Только тех, кто это выбрал. Я имею в виду, я убивала только тех, кто этого хотел. Они понимали необходимость. Э-э... необходимость в исследовании. Они сами этого хотели... Я имею в виду, им нужно было покончить с этим. Покончить с собой, я полагаю. И только тогда, когда это было необходимо. Я не... Это... это никогда не было убийством. — Сирилет посмотрела на меня. — Это не было. Я обещаю.

— Ты убедила таренов отдать тебе его. — Кенто кивнула на посох в руках Сирилет.

— Я убедила таренов во многом, — сказала Сирилет. Она сделала небольшой шаг назад и посмотрела вверх, на разлом. — У меня нет времени. Я имею в виду, что время почти пришло. Я должна сделать это сейчас, иначе у меня не будет другого шанса в течение двадцати двух дней. Луны должны выровняться. Это должно произойти сейчас.

Что-то в этом показалось мне странным. Зачем нужны временные рамки для открытия разлома? У меня было неприятное чувство, как будто у меня была чесотка, но я не могла почесаться. Я что-то упускала.

— Я не позволю тебе привести этого монстра в наш мир, — медленно произнесла Кенто, словно разговаривая с непослушным ребенком.

Сирилет снова посмотрела на меня, затем снова на Кенто. Она скривилась. «Хмм. Ты думаешь, что можешь остановить меня, сестра?» Я услышала дрожь в ее голосе. Сирилет была далеко не так уверена в себе, как утверждала.

— Да, — прорычала Кенто и бросилась вперед. Ее первый удар пришелся по посоху Сирилет. Кенто попыталась повернуть свой клинок, чтобы нанести удар сверху вниз, но Сирилет увернулась, увеличивая расстояние между ними.

— ПРЕКРАТИТЕ! — взревела я и побежала к ним. Как ни странно, они обе застыли. Я не могла позволить им это сделать. Я не могла позволить двум моим дочерям драться друг с другом, убивать друг друга.

Все это не имело никакого смысла.

— Сирилет, — сказала я, остановившись рядом Кенто. — Что ты здесь делаешь?

— Ты не знаешь? Я думала, ты знаешь, мама. Ты, моя сестра и тетя Имико пришли сюда, чтобы остановить меня. Потому что, конечно, я, должно быть, понятия не имею, что делаю. В конце концов, это не входило в планы великой Эскары Хелсене, так что, должно быть, это неправильно. Верно?

— Черт возьми, девочка, я пытаюсь спасти твою жизнь.

Улыбка Сирилет была похожа на трещину, расколовшую землю за мгновение до того, как она поглотила целый континент. Она сделала шаг назад, ее босые ноги погрузились в грязную воду на краю оазиса.

— О, я понимаю. Годы забвения, заброшенности. Я имею в виду, ты сбежала и бросила меня, но теперь ты хочешь стать родителем? Теперь, когда тебе это удобно. Нет. Так не бывает. Ты не можешь вернуться в мою жизнь и взять на себя ответственность. Я не ребенок. Я не... Хочешь хоть раз побыть моей мамой? Тогда доверься мне. Поверь мне. Верь в меня.

— Хватит! — Кенто медленно двинулась вперед, держа меч наготове для нового удара. — У нас нет времени, Эскара. Она уже сказала, что должна сделать это сейчас. Мы не можем рисковать тем, что она приведет Создателя в наш мир. Он все разрушит.

— Я знаю, что эта гребаная штука похитила тебя, когда ты была ребенком, Сирилет, — сказала я.

Она кивнула, широко раскрыв глаза:

— Да. Создатель забрал меня.

— Я не знаю, что он тебе сказал. Что он с тобой сделал. Но если мы откроем разлом и впустим его в этот мир, он уничтожит все. Тебя, меня, Йенхельм, Хардта, Имико, Эсем. Все.

Сирилет кивнула. «Я уверена, что так и будет». Она не выглядела ни счастливой, ни испуганной. Мне показалось, что она выглядела обиженной.

— Пожалуйста, Сирилет. — Я снова бросилась вперед. — Скажи мне, что ты делаешь?

Сирилет яростно замотала головой, коса закачалась.

— Так было бы проще, верно? Для тебя, я имею в виду. Тогда великая Эскара Хелсене будет судить, что правильно, а что нет. Нет! Нет. Нет. Я не буду просить твоего одобрения, мама. Я скажу тебе вот что: я поступаю правильно. Да! Теперь решай сама, веришь ли ты мне? Ты веришь в меня? Ты либо стоишь позади меня, либо передо мной, но ты не можешь быть главным арбитром в том, что здесь правильно, а что нет. Не в этот раз. — Она покачала головой. — Не в этот раз.

Как можно быть такой гордой и в то же время такой чертовски взбешенной из-за кого-то? Вот моя маленькая дочь, моя тихая, робкая Сирилет, отстаивала то, во что она верила, то, что считала правильным. Бросив вызов всем остальным, даже мне, она твердо стояла на ногах и делала то, что было необходимо. Но она выбрала не ту сторону. Я уважала ее, любила больше всего на свете, но я не могла поддержать ее, когда она пыталась разрушить мир. И все же мне все еще чего-то не хватало.

Черт, это было так неприятно. Головоломка, в которой не хватало половины частей. Я не могла ее решить. Сколько бы я ни пыталась, сколько бы я ни смотрела на нее под другим углом или перебирала кусочки в поисках того, что мне было нужно, я не могла сложить их воедино.

Она просила меня верить. Не в какое-то учреждение, религию или бога. Сирилет просила меня верить в нее. Чтобы я убрала руку с поводьев и позволила ей управлять лошадью. Девочка, которую я растила до тринадцати лет, которая ходила за мной по пятам и равнялась на меня, просила моего доверия. Могла ли я доверять кому-либо, кто использовал меня как образец для подражания? Моя жизнь состояла из одних ошибок — я делала их одну за другой. Но кто может утверждать, что никогда не совершал ошибок? Никто не может претендовать на идеальную жизнь.