Грезящая империя

Пока бродяга не говорил ничего нового. Правда, сытый, с крышей над головой, он стал гораздо спокойнее. На’лах надеялся, это хорошо скажется на связи с богами.

— Он рожден, чтобы уничтожить империю. Утопит ее в крови. Всё сгорит.

На’лах качнул головой и отошел, верная Калайя шагала рядом.

— К принцу сложно подобраться, — вполголоса сказала она. — Вся еда проходит проверку, перчатки почти не снимаются. За ним постоянно следует охрана. Еще эти шпионы… с ними стало сложнее.

На’лах кивнул. Он чувствовал беспокойство помощницы, но сам не волновался. Боги помогут им. Они ведь следуют их предупреждениям, посланным через пророчества.

— Наняты кехты готовы?

Калайя кивнула:

— Ждут подходящего момента.

— Значит, нужно этот момент дать. Во дворце слишком много охраны.

— Принцы заняты исследованиями. Ищут потерянный город. Они редко покидают стены дворца.

— Скоро Кровавое полнолуние. Ритуал очищения.

— Где будет один принц, скорее всего, будет и второй. Они почти всегда вместе на ритуалах.

— Это возможность. Но нужно быть внимательными, мы не можем совершить ошибку.

Которая случилась десять лет назад. Тогда всё началось с похожих пророчеств, потом они стали конкретнее и четче. Эльхары решили действовать — и пострадал не один принц, а двое. Эта ошибка обескуражила их.

Пророчества затихли. На’лах до сих пор верил, что они всё сделали правильно. Благополучие империи стоит сопутствующего урона.

Но теперь нужно быть внимательнее. У императора не так много сыновей.

На’лах иногда удивлялся, почему не сам император — этот разрушитель? Воинственный, жестокий. Тем не менее, он не обладал силой.

Возможно, его воспитание растило разрушителей.

6. Берилл

Берилл знал, что ему это снится, и во сне перед ним мертвец.

Некоторые полагали, царство ночных видений близко к грезам, ведь маги входят в похожее состояние, когда зачаровывают. Берилл на это плевать хотел. Он бы предпочел спокойно спать.

Но сидел на земле, скрестив ноги, а перед ним — мертвец. Не так уж сложно это понять, учитывая, что плоть того гнила под лохмотьями одежды, рассыпалась и отваливалась буквально на глазах. Наверное, если понаблюдать достаточно долго, останется только скелет.

Рядом бушевало пламя. Стена из огня, но жара Берилл не чувствовал. Спокойно сидел в круге тишины перед мертвецом.

— Я хочу проснуться, — уверенно сказал Берилл.

Он радовался, когда осознавал, что видит кошмар. Тогда легко проснуться. Хуже, когда он вскакивал, даже в реальности не понимая, что видел именно сон.

Ничего не произошло. Берилл нахмурился и повторил:

— Я хочу проснуться!

Снова без результата. Бериллу стало не по себе. Он еще не видел кошмаров, от которых не мог проснуться. Он поерзал на месте, глянул на бушующее пламя, но ничего не смог в нем разглядеть.

Наставники учили Берилла задавать правильные вопросы. Они говорили, все ответы уже существуют в мире, но чтобы их понять, нужно задать вопрос.

— Почему я не могу проснуться?

Мертвец перед ним склонил голову, как будто ему стало любопытно. Его лицо сгнило до неузнаваемости, а глаза он закрыл. Но сквозь кости челюсти виднелся язык, а слова слышались вполне отчетливо:

— Ты не хочешь.

— Что? Я хочу!

— То, что внутри тебя, не хочет.

Пусть ощущения не были настоящими, но Берилла невольно кинуло в пот. Он знал, что его слишком реалистичные кошмары — это результат яда. Он подтачивал изнутри, заставлял видеть ночами мрак.

Берилл всегда опасался, что с ним яд так и поступит, если его станет больше. Не ослепит, не парализует. Сведет с ума. Хотя Ашнара говорила, такое маловероятно.

За мысль об Ашнаре Берилл уцепился. Она была чем-то настоящим… он спит сейчас у нее в покоях. Пришел после дневных дел, и они неплохо расслабились. А потом он, похоже, уснул.

— Всё так, — пробормотал мертвец. Его голос звучал странно. — Ты спишь, но то, что внутри тебя, не хочет, чтобы ты просыпался.

Бериллу не нравилась мысль, что в последнее время яд стал влиять больше. Но похоже, даже собственный разум во сне подсказывает, что это так.

— Я хочу проснуться, — уверенно заявил Берилл. — Это плохой сон. Я хочу проснуться рядом с Ашнарой.

— Может, ты убил ее?

— Что?

— Ты такое же чудовище, как твой отец. Все говорят, ты похож на него.

— Только внешне!

— Так уверен? Его женщины никогда не жили долго. Может, ты тоже несешь близким смерть.

Берилл замотал головой. Это всего лишь дурацкий сон! Ничего удивительного, что он несет те же опасения, которые мучают Берилла в жизни. Но это всего лишь страхи, у которых нет оснований.

— Может, из-за тебя умер и я?

Мертвец расправил плечи, так что перестал походить на обветшалую кучу тряпья и гниющей плоти. Царственная осанка, чуть вздернутая голова, будто чтобы смотреть сверху вниз. Мертвец открыл глаза, такие же темные, как у самого Берилла.

Мертвецом был Агат.

***

Берилл подскочил на постели, тяжело дыша. Стиснул зубы, потому что изнутри рвался позорный скулеж. Переждав пару ударов сердца, Берилл выдохнул, позволил себе расслабиться, зная, что теперь не сорвется. Опустил плечи и спрятал лицо в ладонях.

— Снова плохой сон?

Берилл поднял голову.

Он сидел в спальне королевского алхимика, полной тонких тканей и тяжелых покрывал, мерцающих зачарованных камней и костяных статуэток. Кровать была странной, почти округлой формы, явно какая-то заморская.

Ашнара застыла в дверях. На ней был лишь тонкий, ничего не скрывающий халат, но волосы она успела заплести в небрежную косу.

— По крайней мере, сейчас я знал, что это сон, — криво усмехнулся Берилл. — И не вскочил тушить невидимый огонь.

Не побежал проверять, точно ли у Агата не отваливаются куски плоти.

Ашнара исчезла в другой комнате, но вскоре, как раз когда Берилл полностью пришел в себя, вернулась с глиняной плошкой чая. От него пахло травами и цветами.

— Выпей.