Грезящая империя

— Жаль это слышать.

— Думаю, подобные вопросы лучше обсудить с моим мужем. Я здесь по другому поводу.

— Понимаю. Сейчас у детей занятия, у нас есть полчаса. Потом я покажу вам, что удалось сделать в школе.

Мельхиор понравился Яшме именно в тот момент, когда не отказал ей. Хотя любой другой Верховный жрец мог не воспринять идею открыть при храме школу, которая не воспитывала бы служек, а просто… обучала.

На самом деле, Яшма пыталась устроить что-то подобное еще на родине, но там встретила жесткое сопротивление жрецов. Они полагали, детей бедных горожан стоит обучать только в том случае, если они собираются посвятить жизнь храму.

Мельхиор оказался не таким консервативным. Хотя сам вырос в дворянской семье и его-то воспитанием точно занимались нанятые учителя.

Яшма мечтала о том, чтобы сын прачки тоже мог стать ученым, если бы пожелал. До этого, конечно, еще далеко, но храмовая школа, куда ходили дети простых ремесленников — уже неплохой шаг вперед.

Ей повезло, что император не особенно интересовался подобными вещами, поэтому позволял Яшме делать то, что она задумала. К ее удивлению, удалось привлечь и Берилла, а появление самого наследного принца на открытии школы тут же сделало ее популярной.

Яшма и Мельхиор шагали по каменной галерее, украшенной замысловатой резьбой. Сквозь широкие окна они видели внутренний двор, который сейчас пересекали несколько жрецов в бело-оранжевых одеждах. Их ладони скрывали перчатки, как у самой Яшмы. Но если у нее это и вуаль показывали статус, то у жрецов их орден — малафисы, те, кто занимался посмертными обрядами.

— Как дела в храме? — спросила Яшма.

— Ох, леди, вы знаете, как ударить по больному, — беззлобно улыбнулся Мельхиор и взял ее под руку, отбрасывая последнюю официальность. — Я — тот, кто открывает небесные врата, но вам прекрасно известно, что я не правлю на земле. Мои заботы — обеспечение храма, ритуалы и связь с внешним миром. Но каждый жреческий орден имеет своего главу, и они не обязаны отчитываться мне во всем.

Что-то такое мелькнуло в его словах, что заставило Яшму насторожиться:

— Кто-то особенно беспокоит?

— От вас ничего не скроешь. Велдо услышали о поисках Ша’харара и жаждут присоединиться.

— Жрецы-ученые. Мы будем только рады.

— Правда? Вот и отлично, сообщу ордену велдо. Жаль, другие проблемы так просто не решить.

— Какие?

— В том-то и дело, я не знаю. Эльхары явно плетут очередные сети, но не ставят меня в известность. Вроде бы получают новые пророчества в последнее время, но их глава отчитывается, что всё как всегда.

Яшма нахмурилась. В ее родном крае жреческий орден о пророчествах очень любили и почитали, потому что они могли предсказывать погоду и лучшее время для посева и сбора урожая. В империи она мало о них слышала. Только перед свадьбой предсказание от эльхара считалось обязательной частью ритуалов, и Яшма подчинилась. Лысый жрец тогда заявил, что брак будет спокойным.

Ну… не соврал. Если супругам не так часто встречаться и говорить только о делах, союз и правда безмятежен.

— А вот и они, — проворчал Мельхиор.

Он замедлил шаг перед последними окнами галереи и кивнул в сторону внутреннего двора. Там проходили двое в одеждах цвета песка. Оранжевые жреческие знаки на ладонях выделялись особенно ярко. Женщина была очень невзрачной, а вот мужчина с суровым взглядом привлекал внимание отвратительным шрамом на щеке.

— На’лах Тарус, первый среди эльхаров, — коротко объяснил Мельхиор. — Самый своенравный орден. Они считают, что настоящий глас богов добродетелей — это Истинные пророчества. Именно их они ищут и изрекают. Иногда мне кажется, они считают их высшей волей. Выше императора и уж точно выше меня. Даже я не всегда знаю, что у них происходит.

Проходившие по двору жрецы не обратили на них внимания, и Мельхиор потянул Яшму дальше, в сторону школы. Она же подумала, что в огромной империи есть свои недостатки: управлять сложнее, чем маленьким королевством. Больше тайн.

— Кстати, леди Яшма, — мысли Верховного жреца устремились вперед. — Скоро Кровавое полнолуние, идеальное время для очистительных ритуалов. Напомните принцу Агату, что в прошлом году он пропустил.

— Он был болен.

Вообще-то Агат заперся в своих покоях, и Яшма не сомневалась, что он просто избегал ритуалов. Она его не винила: с детства жрецы так и вились вокруг Агата, настаивая на очередной очищающем обряде из-за дурной крови.

— Напомните ему, — убеждал Мельхиор. — Больше нельзя пропускать! Мы всё подготовим.

— Обязательно, — пообещала Яшма.

Агат точно будет не в восторге.

***

На’лах Тарус едва обратил внимание на Верховного жреца и жену императора, которые шагали по галерее. Важные люди Шеленара, но в глазах богов — песчинки. Следуют ли они пяти добродетелям? Избегают ли пяти пороков? В любом случае, в конце всех ждет единая и неотвратимая смерть. Важно лишь то, каким предстанешь перед ней, обнаженный в своих поступках и чувствах. От этого зависит следующее перерождение.

На’лах собирался сделать всё, что в его силах, чтобы жизнь не оказалась напрасной. Даже если это требовало сложных решений, он не противился им и не избегал.

Калайя рядом с ним молчала, пока они не дошли до комнат жрецов-эльхаров. Там обменялась несколькими фразами со служками и повела На’лаха в одно из помещений без окон. Оно походило на пещеру, наполненную густым ароматом благовоний с мерцающих углем жаровен. Они же слабо освещали прорицателя. Недавний бродяга у рынка теперь облачился в просторные жреческие одежды, правда, никаких жемчужных цепочек или знаков на ладонях — всё-таки полноправным жрецом он не был.

А вот голову пришлось обрить. В спутанных волосах оказалось слишком много грязи и вшей.

Бродяга сидел, скрестив ноги, и покачивался, напевая мелодию без слов.

— Он изрекал пророчества? — спросил На’лах у служки в дверях.

Тот качнул головой:

— Ничего нового.

— Что ж, — вздохнул На’лах, — кто мы такие, чтобы торопить богов. Когда придет время, они пошлют новые Истинные пророчества.

Считалось, что эльхарам покровительствует бог одного из достоинств — честности. Поэтому пророчества не всегда понятны, но всегда правдивы. На’лаху, конечно, хотелось знать больше, но радоваться он привык малому. Например, что все истинные пророки эльхаров пробудились после десяти лет тишины.

Этот бродяга — первый найденный новый пророк. Тот, кого не пустят к обычным молящимся, которые хотят узнать, как сложится жизнь в браке или жизнь повзрослевшего ребенка. Даже к императору не допускались те, кто видят Истинные пророчества.

Они оставались в недрах храмов. Потому что не разменивались на видения жизней, они предсказывали судьбы государств и миров.

— Он уничтожит империю, — прошептал бродяга.

Служка тут же вскинул дощечку с листом и угольком, приготовившись. Около истинных пророков всегда дежурили служки эльхаров, чтобы успеть записать, когда они что-то увидят.