Грязный свет. Браво Его Величества

Спустя пару минут, Цеса почувствовала прикосновение холодной стали к своей спине. Острое лезвие медленно ползло вниз, к копчику. Она ощущала, как кожа расходится под давлением ножа, как струйки крови стекают по спине, капают на багровое покрывало. Резкий запах крови с привкусом железа наполнил пространство вокруг двух женских фигур. Принцесса Арно с наслаждением втянула воздух, нагнулась к спине своей жертвы и поймала языком готовую упасть на покрывало каплю крови. Стремясь удовлетворить свои странные желания, Её Высочество, как будто случайно сильнее надавила на острие ножа, вонзив его чуть ниже правой лопатки. Но эта боль показалась ничем по сравнению с тем унижением, которое Цеса испытала в следующую минуту. Движение ножа по спине на мгновение остановилось, ведьма воспользовалась свободной секундой, чтобы постараться сосредоточиться. Но в этот момент Арно вставила в неё нечто, похожее на инструмент повитухи, произвела несколько манипуляций, и приспособление начало расширяться в теле ведьмы, грозя нанести непоправимые увечья. А нож продолжил вырисовывать на спине девушки непонятные рисунки. Каждый раз, когда лезвие пересекало уже прочерченную линию или шло параллельно ей, Цесе казалось, что она буквально слышит, как кожа лопается, расходится, как рисунок образует кресты и круги. Можно было даже мысленно проследить схему, если бы существовала счастливая возможность сосредоточиться.

Цеса металась, затуманенный разум накрыла волна сопротивления, мысленно она билась в агонии, но Принцесса Арно этого не видела и не ощущала, потому что на кровати жертва оставалась молчаливой и неподвижной. Страх и ненависть к насилию жили в Цесе с самого детства, и когда-то очень давно она поклялась себе, что если с ней когда-либо произойдет такое, она убьет, не задумываясь. Дикая злость и четкое намерение убить притупили боль и заставили не обращать внимания на унижение и грубое нарушение принципов. Глубоко дыша и стараясь не провоцировать Принцессу на новые зверства, ведьма начала собирать силу для акта воздействия. Поскольку любое проклятье оставляло определенные следы и могло быть замечено, то выбор Цесы пал на управление жизненной силой.

Казалось, пытка длится уже вечность, хотя объективно, с момента первого надреза не прошло и десяти минут, но Талант под угрозой смерти нашел выход сам собой: бесшумное воздействие на кровь.

Горячая красная жидкость, струившаяся по венам Её Высочества с высокой концентрацией адреналина и алкоголя, начала постепенно сгущаться под давлением Таланта Цесы. В другой более благоприятной ситуации на это ушло бы не более двух минут, но в данный момент Цесе пришлось очень постараться, потому, как распирающая боль между ног уже становилась невыносимой и опасной для жизни. Необходимо было смириться с унижением и насилием, и бросить остатки сил на завершение акта воздействия. Тщательно, по крупинкам она втравляла в кровь женщины углекислый газ, контролировала свое и её дыхание, использовала энергию свечей и масляных ламп. Постепенно вязкая жидкость потекла в наиболее уязвимую артерию, выбранную ведьмой путем тщательного сканирования энергетического потенциала Арно. А в самом узком месте начала останавливаться, создавая непроходимый клапан для нормального кровяного потока. В этот момент движение ножа остановилось, Принцесса почувствовала себя нехорошо и, поднявшись с кровати, направилась к столику, видимо, для того, чтобы выпить воды.

Шаг. Второй. Третий. Цеса практически не дышала. Она знала, что сердце Её Высочества выдержит еще пару ударов, а потом перестанет биться. Знала, что в этот самый момент женщина чувствует, как холодеют руки и ноги, немеют губы, как темнеет в глазах и звон в ушах нарастает с каждой секундой. Знала, что в затылке чувствуется неприятное покалывание, а сердце замирает на несколько мгновений после каждого удара, отчего непонятный страх подкатывает к самому горлу.

Еще шаг. Цеса терпеливо ждала и думала о том, что это слишком легкая смерть для такого чудовища. Послышался звук падающего на пол тела. Ведьма подождала пару минут и только после этого решилась приподнять голову и посмотреть в сторону софы, рядом с которой стоял столик. Копна светлых волос аккуратно раскинулась на мраморном полу, пальцы, державшие нож, оставались сомкнуты на его рукояти, прозрачное одеяние волнами растекалось рядом с бездыханным телом. Цеса несколько раз глубоко вздохнула и, как можно осторожнее опустила шею к завязанным рукам. Распутав петлю на горле, она через голову стянула ленту, после чего освободила руки. На разбирательство с механизмом расширения извращенной игрушки ушло еще пару минут, за которые Цесе удалось-таки привести её в первоначальное состояние и изъять из своего тела почти без повреждений внутренних органов.

Не совершая лишних движений, держа спину прямой, Цеса аккуратно встала с кровати, размяла затекшие колени и шею, вызвав при этом очередной приступ боли в свежих ножевых ранах. Усилием воли она заставила себя подойти к телу Принцессы Арно и прощупать пульс. Каково же было её удивление, когда Цеса почувствовала слабое туканье под своими трясущимися пальцами. Страх с новой силой накатил на ведьму, в голове не укладывалась мысль о том, что она собирается убить человека. Пусть отвратительного, мерзкого и не достойного жизни, но она не имеет права решать, кому жить, а кому умирать. Цеса судорожно сглотнула и потянулась к ножу, все еще зажатому в руке Её Высочества. Ведьма вдруг отчетливо осознала, что если не доведет это дело до конца, то все её мучения и многочисленные шрамы останутся напрасным напоминанием о самом жутком времени в её жизни. Через минуту изогнутый кинжал, заточенный так же остро, как бритва, торчал из горла Её Высочества Принцессы Арно, а изо рта её с характерным булькающим звуком выбивалась кровь.

Цеса плохо себе представляла, сколько времени обычно занимали у высокопоставленной извращенки ночные экзерсисы с илотками, поэтому решила поторопиться. Первым делом она стянула с подушки белую наволочку, вылила на неё кувшин вина и, стиснув зубы, провезла этим, с позволения сказать, антисептическим элементом по израненной спине. Непередаваемые ощущения выразились только в глубоком тяжелом вздохе сквозь зубы, но экзекуция не была окончена. Вымочив ткань в чистой воде, ведьма повторила эксперимент, после чего решила, что её совесть чиста, раны продезинфицированы, и можно найти одежду. Последний пункт плана оказался на удивление сложным, потому как из доступных платьев в шкафу Принцессы Арно висели только прозрачные халатики. Накинув на себя сразу три черных одеяния, одно из которых очень кстати оказалось с капюшоном, Цеса подпоясала их найденным там же кушаком, предварительно наложив на спину импровизированную повязку из той же смоченной в воде наволочки.

На финальный штрих оставалось критически мало сил и времени, поскольку стоявший за дверью советник мог заподозрить что-то, если, конечно, слышал глухой стук падающего на пол тела. Цеса подошла к трупу недавней вершительницы судеб, ненадолго прикрыла глаза, проведя рукой в воздухе прямо над лицом женщины. А, открыв глаза, увидела на полу свое мертвое тело с кинжалом в горле. Короткий взгляд в зеркало вполне удовлетворил ведьму - оттуда на Цесу ровно пару секунд смотрела Принцесса Арно в добром здравии. Этот ход давал ей преимущество примерно в четыре часа, по прошествии которых эта удачная трансформация начнет разрушаться, открывая взору обитателей дворца истинное лицо почившей жертвы. На дальнейшие размышления и действия попросту не хватало времени, поэтому Цеса сразу же направилась к балкону, перелезла через парапет и короткими перебежками, прячась за сенью струящихся ветвей, начала пробираться к выходу, сначала с территории дворца, а потом из города.

Сразу три подола мешали Цесе свободно передвигаться, запутывались в ногах, заставляли спотыкаться на каждом шагу. Неплотно лежащая так называемая повязка соприкасалась с краями резаных ран на спине, причиняя невыносимую боль, но раздеться Цеса была не готова. Длинные светлые кудри застилали обзор, лезли в глаза и рот, но ведьма не имела права заплести их, этим бы она вызвала лишние подозрения в случае, если её кто-то увидит. А встреч с людьми избежать было невозможно, потому, как в её планы входило добраться до ближайшей конюшни, потребовать лошадь и как можно скорее покинуть город. Её приказа в таком интересном обличии вряд ли кто-то посмеет ослушаться.

Как и ожидалось, первая попавшаяся невольница, которую Цеса бесцеремонно дернула за руку с просьбой препроводить её к конюшне, сначала покрылась красными пятнами, а потом, заикаясь, промямлила: "Да, Ваше Высочество". Через несколько минут Цеса уже взбиралась на лошадь, которую заботливо держал под уздцы молодой и очень красивый темноволосый конюх. Он смотрел на ведьму снизу вверх, и в его взгляде читалась какая-то странная смесь между восхищением, страхом и непреодолимым желанием. И он даже не предполагал, на какие муки обрекла бы его извращенная расположенность Принцессы Арно. Жалость, зародившаяся было в истерзанной душе Цесы, моментально была сметена волной ярости и ненависти к белокурой твари, что выразилось в самой самодовольной ухмылке, когда ведьма вспомнила, кто лежит в королевской спальне с распоротым горлом.

Не спящий гостевой двор и его обитатели с ужасом расступались перед вороной лошадью со светловолосой наездницей, боясь не столько быть затоптанными, сколько наказанными и униженными прилюдно. Стражник у северных ворот также не посмел прекословить взбалмошной особе, чья лошадь нетерпеливо топталась на одном месте в ожидании, когда же откроются массивные двери, и она снова перейдет на бодрящий галоп. Светлые кудри развивались на ветру, разрез на черном платье оголял ноги до бедра, а на крупе вороной покоился шлейф богатого шелкового одеяния. И только Цеса знала, каких трудов ей стоило, не вызывая подозрений, обернуть нижний подол на манер брюк и оседлать при этом лошадь, небрежно откинув назад две оставшиеся юбки.

Последний рубеж был пройден, когда за ведьмой захлопнулись массивные ворота Асаха. Впереди лежала освещенная полной луной, ровная дорога на северо-восток, в поселение Силай, куда она бежит от смерти.

Глава 15.

Небольшое поселение, обнесенное деревянным частоколом, насчитывало чуть больше двух десятков домов, кузницу и постоялый двор. Сразу за стеной начинались лесополосы, призванные оградить от сухих ветров пахотные земли, пастбища и сады. Кустарники по обе стороны широкой каменистой дороги кишели маленькими шустрыми птичками, которые с неуемным щебетом дрались за каждую ягодку и свободную веточку. Заостренные бревна облюбовали вороны, мерно вышагивавшие по частоколу и, слегка расправив крылья, прыгавшие на закрытые массивные ворота. Они распахивались очень редко и только по случаю визита отряда стражников, приехавших забрать подати, либо новых невольниц во дворец Принцессы Арно. Люди день изо дня проходили через калитку в воротах, шли на земельные работы, а с заходом солнца возвращались обратно. Несколько раз в неделю створы приоткрывались на расстояние, достаточное для того, чтобы пропустить одну лошадь с наездником, и если путников было несколько, они выстраивались в очередь, чтобы протиснуться в предоставленное отверстие. Казалось бы, самая обычная жизнь самых обычных жителей Беростана в условиях тиранического строя протекает за стенами этого поселения, но в действительности дело обстояло слегка иначе.