Грязный свет. Браво Его Величества

От всех остальных пригородов Асаха это поселение отличалось людьми. Здесь жили те, кто не стал мириться с фактом правления бывшей невольницы, уничтожившей любимую народом династию самым жестоким образом. Сюда бежали люди, ставшие изгоями, чудесным образом выжившие или избежавшие казни, строили дома, маскировались под покорных граждан Беростана, разводили лошадей, занимались ремеслами, а еще разрабатывали план убийства Принцессы Арно. Они, так же как и все, платили подати, отдавали треть урожая, женщин и детей на потеху Её Высочества, но при этом не голодали и не страдали от потери близких, потому, как вовремя обзавелись спонсорами и шпионами. Поддержка других дружественных государств позволяла им обеспечить себя дополнительной провизией путем нечастых вылазок на границу Беростана и Ландоса, где подвозные обозы снабжали их продовольствием. Информация, которую Силай ценой собственных жизней доставал в потаенных уголках дворца Принцессы Арно ценилась очень высоко и обеспечивала поселению постоянный приток денежных средств. Безусловно, близость к столице и правящей особе создавала определенные неприятности, но также являлась весьма выгодным преимуществом, открывавшим новые пути для разведки и диверсий, что и послужило началом рискованной операции, главным действующим лицом которой стала Цеса.

И все же, несмотря на все привилегии, которые выпали на долю жителей Силая, наряду с обычными людьми, здесь также плотно обосновался Его Величество страх. С наступлением темноты все двери закрывались на засов, окна загораживались деревянными ставнями с массивным замком, а свет был категорически запрещен, ибо мог вызвать подозрения стражников, которые имели дурную привычку наведываться в самый неожиданный момент. Люди старались чаще молчать, а если отваживались говорить, то очень тихо и завуалировано, стараясь обезопасить себя от доносов и, соответственно, наказания. Но находились и другие, те, кто не боялся говорить вслух о личности Её Высочества и о том, кто должен на самом деле сидеть на троне Беростана. Те, кто, рискуя жизнью и здоровьем, просились на службу во дворец или обитали на менее хлебных должностях нижнего Асаха. Те, кто подкупал стражников, ибо даже у них есть свои слабости, договаривался о поставке невольниц, набранных из рядов самоотверженных женщин, презирающих существующую власть и стремящихся испортить жизнь обитателей дворца любым доступным способом. Однако им всегда не хватало для успеха одного - немного чуда, ну, или маленькой капельки Таланта в качестве альтернативы. И Ландос быстро решил эту незначительную проблему. В Силае загорелась надежда, а вместе с ней и огонек в одном из домов неподалеку от кузницы.

Ничем не примечательная двухэтажная постройка с богатым палисадником, каменными дорожками и вьющимися растениями на низком заборе, служила пристанищем для двоих чужаков. Они пришли с севера, быстро вошли в доверие и были поселены в доме одного из самых влиятельных людей при прошлом Короле Беростана. Бывший советник Его Величества - Гират - был человеком не молодым, мудрым и вспыльчивым. Победу Арно он воспринимал как личное оскорбление и не мог смириться с тем фактом, что ему не удалось вовремя предотвратить кровавый переворот. Более того, позор покрывал его голову, ибо он был слеп и не смел подозревать единственного сына Медана в измене, что в итоге обернулось ужасными казнями и агонией. Спасая себя и нескольких приближенных, он бежал в Ландос, где нашел поддержку Его Величества Користана. Общими силами, пользуясь страстью новой правительницы к разного рода развлечениям, они усыпляли её бдительность, превращая небольшую деревушку из пяти домов близ Асаха в укрепленное поселение. Спустя полгода Принцесса с удивлением обнаружила, что прямо перед её носом вырос довольно-таки приличный новый источник для податей, несказанно обрадовалась, провела парочку показательных порок и решила, что дело улажено.

Тем временем, прямо в центре Силая, в новом доме каждый день происходили беседы относительно будущего Беростана. Разговоры, которые велись здесь, не могли считаться законными, а потому были тихими и предназначались для очень узкого круга людей. Этой ночью освещенная комната вмещала в себя четверых человек, троих мужчин и одну женщину. Стройная, черноволосая красавица в простой одежде стояла у окна, напряженно вглядываясь в ночь, уже который час, следя за передвижением полной луны по усыпанному звездами небу. Периодически она переводила взгляд на троих мужчин, сидевших за добротным деревянным столом вокруг масляной лампы. Между ними шел не громкий, но жаркий спор.

– Двенадцать дней! Двенадцать дней мы сидим и бездействуем, надеясь... непонятно на что!
– Мужчина за столом нервно жестикулировал и всеми силами сдерживал себя от использования нецензурной брани. Большие черные глаза разочарованно смотрели на собеседника. Из наспех зачесанных смоляных волос выбились упрямые кудри, от чего он стал похож на дерзкого мальчишку, но никак не на идеолога или борца с несправедливостью в самом расцвете сил.

– У нас еще есть время.
– Молодой человек, напротив, на вид был спокоен и уверен в успехе предприятия, но что-то в нем все-таки настораживало. То ли взгляд, то ли поза, то ли он уже сам устал от того, что ему постоянно приходится маскировать свои истинные чувства и эмоции. Плюс его возраст явно смущал и наводил на мысли о том, что вовсе не за заслуги перед государством и не за отличную подготовку получил он свою должность. Но намекать на это житель Силая не решался, потому, как не был уверен в правильности своих догадок. Не только внешность бывает обманчива, но и возраст.

– Я жду до восхода солнца, а потом отправляю человека на разведку.

– Мужчина ударил ладонью по столу, что в Беростане означало, что вопрос решен раз и навсегда и обсуждению больше не подлежит. Вопреки ожиданиям молодого человека, очередная бессонная ночь вовсе не закончилась новой победой. До рассвета оставалось не больше двух часов, но этого было катастрофически мало, чтобы убедить упрямого жителя Силая подождать еще сутки.

– Гират, не нужно этого делать. Не мне Вам рассказывать, что двенадцать дней покоя - это событие удивительное. Вам не кажется, что мы этим кое-кому обязаны?
– Свет от лампы отражался в голубых глазах собеседника, придавая им какой-то странный блеск, а надменное выражение лица заставило мужчину нервно сжать руку в кулак. Он даже не догадывался, что сейчас его изменчивое настроение деликатно контролируется, чаша весов склоняется к тому, что решение было ошибочным, что нужно подождать и послушать юного нахала. Спор с самим собой затянулся на несколько минут.

В соседней комнате захныкал ребенок, призывая маму вытащить его из люльки. Женщина нервно оглянулась на закрытую дверь, в глазах почему-то читался испуг.

– Асах...
– коротко произнесла она и скрылась в темном проходе.

Молодой человек хитро взглянул на Гирата, третий собеседник, не подававший голоса на протяжении всего разговора, присвистнул. Побледневший бывший советник слегка приосанился, готовый защищаться в случае словесных нападок, коих, к его огромному облегчению, не последовало. Собеседники дипломатично и очень деликатно молчали, боясь спугнуть тревожный сон малыша, о существовании которого они, конечно же, подозревали, но не имели точных сведений. Устав от игры в гляделки, Гират очень быстро сдался.

– Неужели Вы думали, что мы будем так бороться за трон, не имея наследника, Аратим?
– с глубоким вздохом шепотом произнес мужчина, вызвав этим легкую полуулыбку молодого голубоглазого человека.

– Даже не надеялся.
– Аратим облокотился на стол, неотрывно глядя на Гирата и, понимая, что в эту ночь он вполне еще может взять верх над этим упрямым советником.
– Так, может, все-таки, стоит подождать? Дабы не подвергать лишней опасности жизни драгоценных особ...

– Вы знаете, что самое хрупкое и недолговечное в этом мире?
– неожиданно перевел тему советник. Аратим немного удивился, но не стал прерывать новую нить разговора, тем более что и она могла оказаться весьма полезной.

– Я мог бы ответить, что это стекло, однако подозреваю, что Ваш ответ будет другим.
– Специальный поверенный склонил голову на бок, с интересом ожидая дальнейшего развития действий.

– Человеческая память. Маленькому Асаху сейчас четыре года. И люди, прожив еще год в этом аду, вряд ли вспомнят, на кого похож этот избалованный мальчишка. Не увидят они в нем и королевской крови, и это меня волнует. Пока еще не все потеряно, мы должны торопиться...

– Справедливо. Но пара дней ничего не изменит в жизни малыша. Зато может очень сильно повлиять на жизнь всего государства. Не делайте глупостей.
– Аратим монотонно постукивал пальцами по столу. Гират изучал его твердый взгляд, стараясь найти хотя бы еще одну причину, чтобы отправить человека во дворец Принцессы Арно. И вовсе не человеческая память волновала его, а жизнь дорогого сына, вестей о котором он не получал вот уже двенадцать дней. Благосклонность самозванки пугала его, и он предчувствовал неизбежный печальный конец своего ребенка. Для Гирата было бы страшным горем узнать о гибели сына, но еще страшнее представлялась ему мучительная пытка, которой, по мнению народа, достоин нынешний советник Её Высочества.

В тишине, наступившей после фразы Аратима, отчетливо можно было расслышать тихий напев матери в соседней комнате, её еле слышные шаги по направлению к двери. Последняя открылась практически бесшумно, и добавила в напряженный разговор частичку тепла и уюта из детских снов. Гират проводил взглядом женщину, занявшую свое привычное место возле окна, и спросил:

– Что с ним было, Лиадэ?

– Как обычно. Кошмар.
– Женщина слегка прищуривалась, пытаясь снова привыкнуть к свету, но даже это не могло скрыть стоявших в её глазах слез. Столько боли было в этих трех словах, что Аратим невольно вздрогнул. Вряд ли он когда-нибудь поймет, что переживает мать, вынужденная прятаться со своим ребенком по чужим домам, ямам и укрытиям. Сколько сил требуется ей, чтобы каждую ночь прогонять кошмары малыша, и сколько лун она уже проводила опухшими уставшими глазами.

Разговор зашел в тупик, молчание затянулось. Каждый думал о своем, каждый знал, как будет лучше, но к единому решению они прийти не могли. Мешала гордость, излишняя забота о себе и недостаток информации.

Когда небо на востоке окрасилось в сине-лиловый цвет, Лиадэ, все еще стоявшая у окна, коротко вскрикнула. Поняв, что лишний шум сейчас ни к чему, она торопливо прикрыла рот рукой и, повернувшись к мужчинам, показала в направлении видневшейся сквозь стекло дороги. Гират и Аратим спешно подскочили со своих мест, а задремавший Джог рисковал пропустить самое интересное.